Юлий Буркин - Праздник св. Петруччио

– Вы читаете фэнтези?

Оказалось, что я и Чуч читаем, а Пилецкий – нет.

– А вы знаете, почему этот жанр так популярен?

Мы промычали в ответ что-то некзистое, и Петруччио, пропустив наше мычание мимо ушей, продолжил:

– Объясняю. Этот жанр будит в нас генетические воспоминания. Ведь люди – одичавшие волшебники, потерявшие ключ к включению своей магической силы. Наш мозг – машина, способная совершать чудеса, но мы забыли, как ею пользоваться.

– Какие, например, чудеса? – скептически спросил Пила.

– Например, все чудеса, которые совершал Иисус Христос, – пояснил Петруччио. – Несмотря на то, что ключ утерян, однажды случилось, что человек все-таки «активировался» сам. Не буду также отрицать, что это был и Промысел Божий.

– А где доказательства? – продолжал капризничать Пилецкий.

– Доказательства? Сам понимаешь, они могут быть только косвенными. Например, одежда. Почему все животные носят «природную одежду», и только человек голый? Как эволюция могла привести к потере того, что явно необходимо? Естественно предположить, что отказ от шерсти – разумный выбор человека.

– Зачем? – удивился я.

– Затем, чтобы когда угодно менять свои «шкурки». Носить разные цвета и фасоны.

– Неубедительно, – покачал головой Пила.

– Ладно, – кивнул Петруччио. Другой пример. Если бы ты был нейрохирургом, ты бы знал, что в мозгу человека есть центр, отвечающий за ориентацию в полете. Когда этот центр возбуждается, мы летаем во сне. Зачем нам этот центр?

– Когда-то человек умел летать! – выпалил Чуч.

– Точно, – радостно подтвердил Петруччио. – Почему мы используем лишь несколько процентов от объема мозга? Зачем нам весь остальной его объем? Никакая эволюция не могла создать такой мозг, ведь эволюция ничего не создает «про запас». Это тем более нелепо, если вспомнить, что именно огромный череп ребенка очень часто приводил к смерти матери (и самого ребенка, естественно) при родах, пока люди не научились родовспоможению. Эта голова используется лишь на несколько процентов, но она убивает! Как такое могло появиться эволюционноым путем? Да никак! А объясняется все просто. Когда-то – миллионы и миллионы лет назад наши предки сами переделали себя, превратив из «умных животных» в полубогов – могущественных и бессмертных. Наш огромный мозг – волшебная машина желаний, которая сейчас простаивает зря.

– Если переделали, – вмешался я, – то почему же сейчас мы не волшебники?

– Мы – волшебники! Только мы не умеем колдовать. Такую мощь нельзя было доверить младенцу, и она спала в человеке до определенного возраста, а затем, лишь по решению какого-то Совета или Старейшинства, активировалась… Но случилась некая всемирная катастрофа, и люди забыли, как это делается. Возможно, для этого нужна какая-то особая аппаратура, но она погибла вместе с той сверхцивилизацией…

Петруччио смолк. Мы выпили. Нарушил тишину Чуч, удрученно всхлипнув:

– И чё теперь?

– Теперь? Теперь, точно зная, что теоретически мы всемогущи, мы должны научится этому на практике. Хотя бы чуть-чуть… Этого будет достаточно, чтобы стать великими. Вы будете участвовать в моем проекте? Говорите сейчас, никакого времени на обдумывание я вам не даю.

Я подумал о том, что, наболтав так много, он совсем не говорил о деле, потому его требование отвечать не раздумывая выглядит довольно нелепо. Похоже, так показалось не только мне.

– Ну ладно, – сказал Чучалин, – чудеса чудесами, а где мы деньги будем брать? На раскрутку.

– Это вопрос, – согласился Петруччио. – Нужен еврей. Без еврея денег не будет.

– У меня есть Афраймович, – сообщил Пила. – Подойдет?

– Супер! – Обрадовался Петруччио, – Афраймович – как раз то, что нам нужно!

– Вы знакомы? – поинтересовался я.

– Зачем? – удивился Петруччио. – Достаточно фамилии. Так вы будете со мной работать?

– Может, еще кого-нибудь возьмем? – предложил Чуч. – Пограмотнее. Я, например, даже нот не знаю.

– Это здесь не при чем. Мне достаточно вас троих. А про чересчур грамотных музыкантов у меня стишок есть. Я его не помню, помню только рифму: «Ноты – говно ты».

– Классная рифма, – заметил я, покосившись на Пилецкого. Он-то не мог пожаловаться на отсутствие музыкального образования. Но тот, вроде бы, не обиделся и предложил:

– Выпьем?

Петруччио и тут не удержался:

– Неправильно говорить «выпьем». «Выпьем» – это из себя, а если в себя, то «впьём».

– Нет, правильно, – возразил Пила. – Выпьем не из себя, а из стакана.

– А-а! – обрадовался Петруччио. – Догда давайте. Выпьем из стаканов и впьём в себя!

Выпили и впили.

– Всё, – сказал Петруччио. – Спрашиваю в последний и окончательный раз. Будете со мной работать? И с Афраймовичем.

Не знаю, как остальные, но лично я решил тогда, что если я соглашусь, я ничего не потеряю. А вот скучно явно не будет. По той же или по другим причинам, согласились и остальные.

– Что ж, друзья, – сказал Петруччио. – Come же together [4] Двинемся /же/ вместе (англ.). «Come together» – название первой песни альбома «Битлз» «Abbey Road» (1969 г.) , ей богу! Радостно сome together! Вперед и с песней!

… В тот вечер мы набрались основательно, и больше о дне нашего знакомства я не помню совсем ничего. О том, что все случилось именно так, как обещал Петруччио, вы прекрасно знаете и без меня. То, как группа «Russian Soft Star’s Soul» покорила и покоряет мир до сих пор, вы видите снаружи. А изнутри я рассказал об этом в книге, “Бриллиантовый дождь”, которую все вы, думаю, читали.

Недосказанным осталось лишь одно. Как вы помните, на гастроли в Австралию с нами отправилась девушка-андроид Ева. Там она спасла нас во время пожара, и там между ней и Петруччио завязался роман. Сейчас вы узнаете кое-какие факты, которые произошли уже после выхода “Бриллиантового дождя”.

На днях Ева заехала к нам на студию и дала нам прочесть письмо.

«Привет, привет, моя милая роботесса! Узнаешь? О, да, это я, твой глупый Петруччио. Согласись, с моей стороны это была замечательная идея, на День рождения (предложенные тобой выражения «День сборки» и «День запуска» я с возмущением отвергаю) подарить тебе защечный эррекциометр? Ведь теперь, как бы далеко ты не находилась от меня, ты всегда знаешь, как я тебя люблю.

«Не обязательно меня», – цинично пошутили бы, или даже сказали бы всерьез, на твоем месте многие, так называемые, «настоящие женщины», «настоящие люди», то есть тётки сделанные из мяса. Но ведь ты не станешь так шутить, правда? Ты ведь веришь мне?

А твоя затея проверить наши чувства, разъехавшись на время в противоположные концы мира, и связываться исключительно посредством физической почты – это еще занятнее… Написанные от руки письма, это не просто «носители информации». Это и произведения искусства эпистолярного жанра, которые мы дарим друг другу, и официальные документы, заверяющие нашу любовь и привязанность.