Ирина Крупеникова - Застава

Ворон шумно выдохнул воздух.

– Усёк Переход.

И, на ходу снимая до нитки мокрый пиджак, побежал на второй этаж в комнату младшего брата.

– Он это, не буди, спит, – заторопился призрак. Он следовал за Вороном и одновременно оставался в коридоре перед Туром. – Уснуть я ему помог. Перенервничал парень.

– Ещё бы, – Тур вздохнул точно так же, как только что его близнец.

Дед сгустился на нижней ступени лестницы подле собаки. Галатея, не получившая ожидаемого внимания, недоуменно виляла хвостом вслед хозяевам.

– Что, Галка, забыли про тебя? – болотник усмехнулся в усы. – Не сердись. Эва, как к братцу кинулись. Проняло, видать. Поняли, каково ему весь день ждалось… Тьфу. И я-то перетрусил, ядрён-батон. Э-эх, была б тута Кикимора…

Дед растворился, а два грязных пиджака медленно поплыли вдоль стены в направлении домашней прачечной.

Лис спал, распластавшись на столе перед монитором, на который камеры слежения транслировали приблизительно одну и ту же тёмную дождливую картинку.

Ворон присел возле спящего и бережно сжал руку, лежащую на колене.

– Лис, – позвал он, заглянув в бледное лицо юноши. – Лис, мы дома.

Тот приподнял голову.

– А?

Увидал брата, несколько секунд соображал, и вдруг ни с того ни с сего в ужасе вскочил. Опрокинул кресло, споткнулся и был подхвачен Туром, оказавшимся позади.

– Лис, что с тобой? – не на шутку испугался Ворон.

Тур развернул юношу к себе лицом и ощутимо встряхнул.

– Лис, посмотри на меня!

Безумный рыжий взгляд медленно перетёк с одного брата на другого.

– Я… я думал… – выцедил из себя юноша.

– Он думал, что мы уже в информационной ипостаси, – «перевёл» Тур и похлопал Лиса по щеке. – Малыш, проснись.

Плечи Лиса обмякли, а бледные щёки приобрели багровый оттенок.

– Братцы. Мне, наверное, что-то приснилось.

Ворон выпрямился, попытался сдуть со лба влажный локон и, не добившись результата, пятернёй закинул чёлку в копну волос.

– Не надо нас так пугать, – предупредил он. – Мне показалось, что у тебя съехала крыша после всех этих… Короче, ну и денёк!

– Прости нас, братишка, – произнёс Тур.

Лис подозрительно покосился на Ворона, вставшего возле окна, на Тура, с трудом сохранявшего самообладание, и осторожно спросил:

– Вы чего? Что случилось-то?

– Всё, что ты видел, Гамаюн, – признался Тур.

– Переход тебе не приснился, – таким же тоном подхватил Ворон, не оборачиваясь.

Лис открыл рот, подумал и спросил:

– Значит, вы до того берега и обратно?

Оба вздрогнули. Фраза, частенько звучавшая применительно к Тверце, предстала в ином контексте.

– До отцовского берега мы не доплыли, – ответил Ворон и вопросительно посмотрел на Тура.

Лис по-лисьи встряхнулся, будто сбросил с себя остатки тревог.

– Конечно, не доплыли, – ответил он на собственный вопрос. – Два раза не умирают. Ладно, надеюсь, Беляк вычеркнул вас обоих, и можно жить спокойно.

– Только меня, – отозвался Ворон. – И, кстати, не надолго. Завтра же выяснится, что в разбитой машине не было водителя.

– Машина сгорела, – уверенно сообщил Лис. – Я видел огненный дым над виадуком. Номера транзитные, а они из толстой бумаги. Следовательно, милиция вообще не будет знать, кому принадлежал автомобиль. А Беляк не станет читать сводки происшествий. Ну как, кофе пить пойдёте? По-моему, на сегодня приключений хватит, а?

В гостиной очнулись часы. Глухо щёлкнула акустическая система, и мерный музыкальный бой возвестил о начале следующих суток.

Ворон не разделял позицию младшего брата в отношении Белякова, но вынужден был согласиться с разумным предложением Тура. Сопровождать Марину на турбазу ему не следовало. Ближайшее время никто не должен видеть близнецов вместе.

Около часа ночи Тур позвонил Марине домой, сообщил, что никаких препятствий для поездки нет, и ровно в семь Полозовы будут ждать её возле подъезда. Однако он не расшифровал «мы». Ворон представил себе испуг женщины, когда она увидит в машине не Всеволода и Владимира, а Всеволода и Бориса Полозовых. Тур ожидал от брата продолжения спора. Но Ворон отступил подозрительно быстро.

– Пару перчаток мне оставь, – посмеялся он, направляясь в спальню. – Если Белякову вздумается заслать к нам «проверяющих», я с удовольствием представлюсь доктором Полозовым.

– Хорошо бы нам при этом какого-нибудь подстреленного не привезли, – хмуро усмехнулся Тур.

– Не накликай!

И Ворон ушёл.

Заснул он лишь под утро, когда за окном забрезжил рассвет. На полтора часа окунулся в глубокий сон и открыл глаза так, будто бодрствовал всю ночь. Ночная идея дежурила у изголовья. Ворон слегка удивился: он никогда не считал себя мстительным человеком. Но вчерашние события прямо-таки впихнули ему мысль о необходимости расквитаться с Беляковым. За брата-близнеца, который, невзирая на смертельный риск, оставил этот свет, чтобы спасти его от неминуемой гибели. За младшего брата, пережившего много неприятных минут, пока старшие находились между двумя берегами. За Марину, чья тихая размеренная жизнь в один момент была выбита с накатанных рельсов волной жёсткой реальности. За незаметную деревеньку, вдруг превратившуюся в маленький Чапаевск, и за её жителей, ставших жертвами ярких дармовых красок. И даже за прокурора, вынужденную пойти на компромисс с совестью ради своих детей.

Ворон представил «спящий» компьютер в серверной, клавиатуру, мышь, и у него зазудели пальцы. Когда братья уедут, он займётся Беляком со всем хакерским рвением. Материала достаточно. Беляк понятия не имеет, насколько хорошо Владимир Полозов знает его «моечные» каналы. Из водопроводного крана струится холодная вода. Холодные руки.

Ворон вздрогнул.

Тур стоит перед зеркалом. Растерянный. Встревоженный. Расчёска замерла в густых волосах.

Ворон вскочил и, не утруждая себя поиском одежды, босиком вышел в коридор.

Тур стоял перед зеркалом в ванной комнате. Дверь, естественно, была не заперта, поэтому Ворон шагнул вовнутрь без зазрения совести. Тур опустил расчёску, как бы предоставляя брату максимум обзора.

Ворон в первый момент не понял, что означает не то грустный, не то насмешливый взгляд, пойманный в зеркале. Он хотел было спросить вслух, к чему ведёт эта демонстрация, и вдруг заметил. На висках брата, там, где каштановые волосы плавно перетекали в чёрные бакенбарды, появился новый, увы, нерадостный цвет.

– Элегантно, – ляпнул Ворон и с досады закусил ус.

Тур обернулся к близнецу, повёл бровью. Ворон знал, что брат собирается сказать о потерянном стопроцентном сходстве, и тут выражение его лица изменилось. Ибо в зеркальной панели на боковой стене он заметил нечто, о чём близнец пока не подозревал