Ирина Крупеникова - Застава

– А я и не знал, что вы так долго вместе, – проникся Борис Полозов.

– Иногда вместе, – тихо поправила Марина. – Но братья у тебя хорошие. Тебе есть на кого равняться и с кого брать пример.

Костёр послушно разгорелся, и Владимир Полозов принялся нанизывать на шампуры мясо, приготовленное для шашлыков. Борис был призван в помощники, а Всеволод Полозов пошёл к машине, оставленной на лесной опушке. Марина видела, как он достал из багажника забытую сумку, повернул назад и на полпути остановился, внимательно разглядывая что-то в траве. Она несколько минут наблюдала за другом и, сдавшись под напором любопытства, направилась к нему. Заслышав шаги, он встрепенулся.

– Видела подобное когда-нибудь? – он показал рукой на пригретый солнцем валун, возле которого шуршало нечто тёмное.

– О, господи!

Женщина отшатнулась, прижав ладони к груди. Под камнем шевелился клубок чёрных змей.

– Не пугайся, они играют, – Всеволод Полозов присел на корточки и повёл над гадюками рукой. – Крайне редкое явление в начале июня. Обычно это происходит в десятых числах сентября.

– Володя, отойди, – прошептала Марина, отступая на несколько шагов.

– Змея не нападает на человека, если её не побеспокоить.

– По-моему, ты их беспокоишь. Всеволод!

Он постучал ногтями по валуну.

– Змеи глухи по природе, но они ощущают вибрацию.

– Всеволод! Кому нужно это мальчишество! Это же гадюки, они ядовиты!

Всеволод Полозов отрицательно качнул головой, не отрывая завороженного взгляда от чёрных шипящих тварей. Поднёс ладонь к самому клубку и улыбнулся, когда одна змея плавно обвила его кисть и потянулась вверх по обнажённой руке. У Марины перехватило дыхание.

– Удивительные древние создания, – он аккуратно погладил пальцем плоскую головку с немигающими холодными глазами. – Их пустынные сородичи используют энергию солнца и превращают её в энергию движения непосредственно. Другие «видят» жертву на огромном расстоянии даже сквозь вещественную преграду. Третьи обладают потрясающим терпением и ждут свою добычу в засаде месяцами.

– К вопросу о терпении, – сумела выговорить Марина. – Моё кончается. Убери змею.

– Слушаюсь и повинуюсь!

Всеволод Полозов повернулся к камню и опустил руку, на которой устроилась гадюка. Однако змея уходить не спешила. Тогда Тур, заняв позицию так, чтобы Марина не видела его лица, наклонился к существу.

Помнишь? Помнишь? Помнишь?

Камень и трава качнулись в глазах. Тур напрягся.

– Помню, – шевельнулись его губы.

Осилишь? Осилишь? Осилишь?

– Мы – твоя застава. Благослови нас, отец.

Змея зашипела и впилась в его кисть. Затем сорвалась в траву и скрылась под камнем.

– Всеволод! – возглас Марины прорвался сквозь невидимый заслон.

– Я её отпустил, – он обернулся как ни в чём не бывало.

– Что у тебя на руке? Она ужалила?

Всеволод Полозов спешно стёр две кровяные капельки.

– Грязь какая-то. Чувствуешь, шашлыками запахло.

Возле костра орудовал Лис. Ворон стоял рядом в полный рост, напряжённый, готовый в любую секунду броситься к брату.

Марина подозрительно осмотрела Всеволода Полозова и решительно подняла оставленную в траве сумку.

– Я змей уважаю, – пояснила она и переложила ношу из руки в руку. Казалось, сумка помогала ей удерживать спокойствие. – Но лучше, когда нас разделяет определённое расстояние…

Она двинулась вперёд, внимательно глядя себе под ноги.

Тур сделал шаг следом и вдруг запнулся. Звуки вновь скрылись за барьером, в ушах загудела кровь, и перед глазами стремительно пронеслись кадры памяти: пустой грузовик на лесной дороге, разговор с Вороном: «отходы хоронить помогают, представляешь?», чёрные угри на желтоватом лице тракториста в деревне, столбики анализов вчерашнего пациента.

– Хлоранке… Диоксины.

– Что? – Марина обернулась и побледнела, увидав застывший взгляд друга. – Влад! Влад, сюда!

Владимир Полозов ринулся к близнецу.

– Влад, его ужалили!

– Марина, что с тобой? – Всеволод Полозов изобразил изумление, чуть заметным движением плеча предупредил поспешные действия брата и спокойно показал женщине свои руки. – Успокойся. Меня никто не тронул.

– Он со змеёй играл, – всхлипнув от возбуждения, пожаловалась Марина Владимиру Полозову.

– Ну и что? – Ворон упёрся взглядом в её взмокшие глаза. – В начале лета змеи не ядовиты, это во-первых. А во-вторых, Всеволод часто работает со змеиным ядом. Неужели он допустит, чтобы его укусили!

– Будем считать, что выброс адреналина пойдёт мне на пользу, – слегка обиженная, женщина заторопилась к костру.

Ворон сдул со лба упавшую чёлку.

– Ты совсем офонарел? – грозно осведомился он, обращаясь к близнецу.

– Мы получили благословение отца… Ворон, я решил задачку: призрак рукотворный – это диоксины в отходах, которые завозит сюда Беляков. Диоксины подобны призракам: они невидимы, их трудно обнаружить, они внедряются в организм животных, накапливаются и остаются там на десятилетия. Вызывают поражение печени, нервной системы, ослабляют иммунитет и половые функции, и, что самое страшное, корёжат ДНК. Новорожденные-уроды, детский церебральный паралич, болезнь Дауна – это лишь начало перечня! При попадании большой дозы в организм человека проявляется болезнь, известная с середины двадцатого века как хлоранке. Наиболее очевидные симптомы: разрушение сально-фолликулярного аппарата кожи и гнойные угри на всём теле. Это описано в различной литературе, в том числе при исследовании экологической катастрофы в Уфе и Чапаевске на заводе гербицидов. Диоксины – ксенобиотики. Их в принципе не было в природе, пока человек не развил производство с применением полихлорфенолов – удобрения, антибактериальные препараты, целлюлозно-бумажная, лакокрасочная промышленность.

– Стоп. Ты хочешь сказать, что эту гадость везут к нам из Европы и просто сбрасывают в карьер?

– Да. И я думаю, что кроме узкого круга лиц об этом не знает никто. Иначе бы тут такое началось!

– Не понял, – Ворон оглянулся на Марину и Лиса, собиравших в траве рассыпанные кем-то из них фрукты, и продолжал: – На фига тратить столько денег на перевозку мусора в другую страну?

– Насколько я знаю, – Тур медленно двинулся к костру, увлекая за собой брата, – уничтожение диоксиносодержащих продуктов «по правилам» – весьма дорогостоящая процедура. Их требуется сжигать при температуре 1200 градусов в течение нескольких часов или, на худой конец, закрывать в герметичных бетонных саркофагах подобно радиоактивным отходам. А теперь представь, что в каком-то производстве вдруг обнаруживается фатальное нарушение технологии, повлёкшее превышение всех допустимых норм содержания диоксинов в продукции. Согласно экологическому законодательству, в Европе за подобные ошибочки можно сесть за решётку. Допустим, что ты руководитель фирмы. Что ты будешь делать, если у тебя рыло в пуху?