Вецель Евгений - Социальная сеть Ковчег

— Это реальный мир? — спросил я.

— Конечно, — ответила Тринити. — На этот раз у нас всё получилось.

— А почему тогда Америка? — спросил я. — Неужели нельзя было меня высадить в России?

— Мы думали, ты сам догадаешься, — ответил голос Тринити в наушниках. — Хотя ты же ещё пока не был в армии. Тут прямая аналогия с призывом. Призывников в России тоже высылают на службу в другие регионы. Поэтому и мы переселяем людей из виртуального мира в реальный, как можно дальше. Ведь тут тебя ничего не связывает, и ты можешь действовать свободнее.

— А Юля? — быстро спросил я.

— Всё будет хорошо. Я помню, что пообещала тебе на Лобном месте, и выполню своё обещание, — уверенным голосом ответила Тринити.

— А когда это будет? — с интересом спросил я.

— Тебе всего 16 лет, — ответила Тринити, — неужели ты хочешь завоёвывать её прямо сейчас?

— Ну, можно на неё посмотреть, хотя бы одним глазком? — тихо спросил я.

— Рано, — ответила она, — мы сделаем это позже. Твоя задача сейчас — хорошо учиться. Следующие два года будут решать твою судьбу.

— Почему? — спросил я.

— Образование в Америке — это самое важное, — серьёзно сказала Тринити, — но, думаю, ты и сам уже это понял.

— А зачем я здесь? — спросил я.

— Ты должен будешь стать… — начала Тринити и прервалась, так как в библиотеке включился свет и зашли несколько преподавателей. Мне пришлось вынуть наушники из ушей и сложить все гаджеты обратно в рюкзак.

Я ещё несколько минут делал вид, что продолжаю читать журнал, а потом встал и вышел в коридор. Нужно будет побыстрее уехать домой, чтобы вдоволь наговориться с Тринити. Я шёл по школе с задумчивым видом пока меня не окликнули сзади.

— Билл! Можно тебя на минутку? — издалека кричал чернокожий мальчик, которого я вчера спас от побоев.

— Слушаю, — дождавшись, когда он подойдёт ко мне, сказал я.

— Билл, я бы очень хотел поблагодарить тебя за то, что ты сделал. Если бы не ты, меня бы покалечили. Эти белые… Ой! Извини.

— Да ничего, я думаю, на моём месте, так поступил бы каждый. Слушай, мне неудобно, но я забыл, как тебя зовут.

— Мартин Уэлс, — ответил мальчик, освещая всё вокруг своей улыбкой.

— Очень приятно, извини, я тороплюсь в класс, — сказал я и направился дальше.

— Стой! — крикнул Мартин, догоняя меня. — После этого урока будет обед. Я хочу тебя угостить.

— Зачем? — спросил я и остановился.

— Билл, мне хочется как-то отблагодарить тебя за спасение, — жалостливо глядя на меня, сказал Мартин.

— Хорошо, давай пообедаем вместе, — согласился я, — только я после обеда должен уйти, мне нужно помочь родителям.

— Как кстати, — сказал Мартин, — я тоже ухожу после обеда. Мне нужно заехать в госпиталь и забрать справку о побоях. Мои родители хотят подать в суд на тех подонков. Если ты позволишь, я тебя подброшу до дома.

— На чём? — удивлённо спросил я.

— На моей машине, — гордо ответила Мартин. — Я месяц назад права получил.

— Мартин, я тебе удивляюсь, — посмотрев в его глаза, сказал я, — как ты мог получить права? Ведь ты, похоже, не знаешь, что до 18 лет не можешь возить пассажиров младше 20 лет. Я уж лучше сам доберусь до дома.

— Ой, какой ты правильный, — ехидно улыбнулся Мартин. Потом после паузы добавил:

— Спасибо, что согласился пообедать. Встретимся на этом месте после урока.

— Договорились, — кивнул я и развернулся, чтобы уйти.

Времени оставалось мало, поэтому я поспешил в класс. По дороге я думал о том, что от меня нужно этому Мартину. Можно подумать, мой поступок был выдающимся. Думаю, на моём месте каждый бы защитил членов своей команды. Основная проблема была в том, что я не привык приближать к себе людей другого цвета кожи. К 16 годам я с трудом смирился с тем, что они нас окружают повсеместно. Я прожил 73 года в России, где чернокожих очень мало. Мне всегда казалось, что они совсем другие.

Прозвенел звонок, и мне пришлось бежать быстрее, чтобы успеть на математику. У американцев перемены между 90-минутными уроками всего по 7 минут — это кошмар. Иногда и в туалет не успеваешь забежать. Перемена короткая, поэтому как я ни старался, мне пришлось заходить в класс под строгим взглядом учителя. Этот тёмнокожий преподаватель специально замолчал, давая понять классу, что опаздывающие ученики мешают ему работать. Я виновато посмотрел в его выделяющиеся на тёмном лице глаза.

Похоже, сегодня тематический день. День афроамериканцев. Стоило вчера спасти троих, так сегодня я целый день буду замечать только цвет кожи. Главное, что отличало их — то, что тёмный цвет кожи скрывает эмоции. Окно светило из-за спины преподавателя, поэтому рассмотреть выражение его лица я не мог. Нужно иметь орлиное зрение, фонарик или прибор ночного видения, чтобы понять мимику тёмнокожего собеседника. Я дошёл до учителя и быстро свернул к своей парте, делая виноватый вид.

Я очень старался не быть расистом, но получалось с трудом. Для себя я объяснял это тем, что те афроамериканцы, которых я знаю, ведут себя не так, как я привык. А люди не любят непохожих. Некоторые темнокожие показывают свою жестокость и заносчивость, особенно в отстаивании своих прав. Стоит одному чернокожему попасть в мой чёрный список, и я сразу кидаю на всех остальных тень подозрения. Нужно будет избавляться от этого.

Ещё мне не нравилась их любимая привычка говорить, что их притесняют. Мне кажется, что они притесняют белых гораздо больше. Они всё время подозревают, что к ним отнеслись плохо только по причине цвета их кожи. Когда к ним относишься слишком хорошо, они считают, что причина та же.

Наверняка, когда Бог разрушал Вавилонскую башню, он разделил людей не только на разные языки, но и на разные типы внешности. Я, кстати, так и не понял той библейской истории — зачем Богу нужно было разделить людей при помощи разных языков. Помню только, что это было после Всемирного потопа. Выжившие люди вдруг начали строить огромную башню, чтобы сделать себе имя. Бог раздал им всем разные языки и этим помешал строительству. Чем ему помешала эта башня до неба, не уточняется.

Мне кажется, эволюция шла бы быстрее, если бы люди могли общаться между собой. А так языковой барьер мешает дружить разным народам, дополняясь ещё и разным цветом кожи. Видимо, там, наверху, выгодно разделять и властвовать.

Когда я, пытаясь не шуметь, доставал учебник и рабочую тетрадь, я ещё раз увидел планшетный компьютер и провод наушника. Я снова вспомнил, что теперь у меня есть Тринити. Мне так хотелось расспросить её обо всех мелочах прошлой жизни. Помню, что в последний день действовал как в тумане. Мне дали рваные объяснения. Я убежал, не дослушав, а потом вдруг отправился на крышу. Кто мне в тот день отключил любопытство — непонятно. Всё же Тринити и Штерн — талантливые манипуляторы.