Вецель Евгений - Социальная сеть Ковчег

Может быть, это было сделано для того, чтобы студенты не привыкали к своему окружению и воспитывали в себе индивидуальность. А может быть, это делалось для того, чтобы студент мог выбирать только те курсы, которые смогут пригодиться ему в жизни. В любом случае, мне пришлось помучиться перед тем, как записаться на определённые курсы. Это было похоже на выбор блюд из непонятного меню. Будь рядом со мной Тринити, она бы помогла. Но пока мне ещё не прислали новый планшет и телефон, приходилось действовать самостоятельно.

На обеде кормили очень вкусно, хотя студенты по прежнему предпочитали картошку фри, гамбургеры и колу. Что было объяснимо. Мало какой наркоман признает в себе зависимость и решится слезть с иглы. И это не зависит от того наркотика, который употребляет зависимый человек. А наркотиков на свете много: еда, сигареты, алкоголь, власть, марихуана, героин, супермаркет любви, супермаркет информации, деньги, скандалы и так далее. Каждый сходит с ума по-своему. И каждый человек, имея зависимость, будет её отрицать, что становится первым её подтверждением. Если она у него есть, он не признается. А если он признается, значит, она у него есть.

Я сидел и кушал мексиканский суп «Эстафадо», который, по сути, заменял первое и второе. Суп был очень густым, и его было принято есть с горячими кукурузными лепёшками. Точнее даже используя лепёшки вместо ложки. Когда я съел уже половину супа, до меня вдруг дошло, что лук, чеснок и томаты своим запахом могут убить мою мечту понравиться вечером Юле. Все думают, что чеснок пахнет изо рта сам по себе, а на самом деле, они не догадываются, что весь запах исходит из желудка при сжигании чеснока в соляной кислоте желудочного сока. Поэтому любое заедание или запивание чеснока, и уж тем более жвачки, лишь маскируют этот неприятный запах.

Я отложил половинку супа, решив не испытывать судьбу. Пусть лучше студенческий повар воспримет недоедание своего блюда как оскорбление, чем Юля будет стараться держаться от меня на расстоянии при встрече. Нужно будет не забыть купить мятную жвачку внизу. Отложив суп подальше, я придвинул к себе картофельное пюре по-американски. В русской традиции принято кушать горячее пюре, протёртое деревянной толкушкой с молоком. Подержать кастрюлю с пюре под подушкой до прихода гостей, а потом кушать с растаявшим кусочком сливочного масла и вкусной селёдочкой с лучком. Но американцы и тут выделились.

Картофельное пюре по-американски — это готовое пюре, залитое взбитой сметаной с тёртым сыром и запечённое в духовке до поджаристой и золотистой корочки. Я кушал его с огромным удовольствием, пытаясь сначала выбрать самое вкусное — хорошо прожаренную корочку из картошки и сыра. Я прямо чувствовал, как от еды в мою кровь выделяются эндорфины. Как хорошо, что мои рецепторы работоспособны и воспринимают их, не вкусив более лёгких химических веществ для возбуждения — морфинов. Бедный Мартин, он, наверное, не может испытать удовольствия от еды.

Я кушал, вспоминая Мартина, и думал, а какая у меня самого зависимость? Какой наркотик употребляю я сам? И вдруг впервые осознал. Уж не знаю, полезно ли проводить самому психоанализ. Иногда действует принцип «меньше знаешь — крепче спишь». Моя зависимость, которую я определил, пока обедал, заключалась в следующем. Я очень люблю анализировать всё, что происходит со мной и окружающими. Там, где другие люди переживают, я анализирую разные мелочи. Я отношусь к жизни как к игре, в которой можно, используя дедуктивный метод, разложить всё по полочкам.

Большинство людей скажет, что это очень скучно, когда ты, благодаря своему мелочному характеру, всё вокруг анализируешь. Они скажут, что ты ведёшь себя неадекватно. Ты слишком зануден. Я очень люблю оказываться в новой обстановке, пробовать разные блюда, страдаю гаджетоманией. Люблю общаться с разнообразными людьми и пытаться находить общий язык со всеми, ставить себя на их место. Но ответ на всё это один. Я наркоман.

Моя жизнь настолько разнообразна, что вызвала во мне зависимость. Мне необходимы перемены, так как они позволяют мне отвлечься от потери моей настоящей любви. Мало кто по-настоящему знает, каково это — потерять всех близких в один день. Каково это — пытаться продолжать жить после этой потери и делать вид, что всё хорошо. Мало кто догадывается, как трудно жить с огромной дырой в душе, которая образовалась после того, как кто-то вырвал оттуда моих близких. Мало кто может знать, каково это, когда ты ежедневно общаешься с теми, по чьей прихоти всё это произошло.

Можно назвать это синдромом заложника, когда ты начинаешь уважать Тринити и Штерна, узнав, что именно они сделали всё это. Только этот синдром может объяснить, почему я не отказался выполнять их задание, чтобы вернуть себе Юлю и сына. Я был бескрайне зол на них, но эта злость превратилась в надежду вновь увидеть мою любовь. Осталось всего половина дня, и я её увижу. Мало кто сможет понять мои мотивы, не оказавшись на моём месте.

Я встал из-за стола другим человеком. Было ощущение, что я побывал на сеансе у психоаналитика. Я посмотрел на пустую тарелку с пюре по-американски как на талантливого психолога, с благодарностью. На душе было легко и свободно. Моё подсознание было благодарно за то, что я наконец-то смог осознать то, что оно давно пыталось мне подсказать. Так бывает, что тебя долго гложет какая-то неосознаваемая мысль и мешает тебе жить. Это может длиться годами, но однажды, всего за десять минут, вся мозаика складывается в один большой пазл.

Меня устраивала моя зависимость, и я не собирался от неё избавляться специально. Всё равно, когда я встречу Юлю, всё будет по-другому. Нужно только дожить до вечера. Чтобы время шло быстрее, я решил себя отвлечь вдумчивым слушанием преподавателей. Остаток дня пролетел быстро, и уже в 17 часов я прибыл в свою комнату. Грега до сих пор не было. Я надел куртку, пересчитал наличность, которую утром мне любезно вручила миссис Колинс, и отправился искать магазин одежды.

Я не мог предстать перед Юлей в трёхдневной мятой и грязной рубашке. К тому же мой небритый вид уже мог напугать любого. Нужно будет купить бритву, мыло и зубную щётку с пастой. И всё это желательно сделать быстро. Зная, что навигации у меня теперь нет, а «язык до Киева доведёт», я пошёл к миссис Колинс.

Она охотно объяснила мне, куда идти, поэтому уже через 40 минут я выглядел достойно для первого «второго свидания» с Юлей, и у меня ещё оставалась приличная сумма. План поиска Юли был продуман до мелочей, поэтому, не медля, я стал действовать. После того, как я привёл себя в порядок, я смело пошёл к комнате Луи. Постучал в дверь. Мне открыл сам Луи.

— Опять ты? — неприветливо спросил Луи, продолжая катать шарик антиперспиранта по своим гладким подмышкам. — Что нужно?