Юрий Самсонов - Стеклянный корабль

Так они шли и толковали, не ведая возможности взмыть почти мгновенно хоть до самой вершины, к которой стремились и которую не могли даже увидеть отсюда. Зато она, не скрытая облаками, была хорошо видна снизу. И в эту самую минуту из лесных дебрей разглядывал ее г-н мэр. Очень пристально, очень внимательно смотрел он на сверкающий золотом шар над верхушкою пирамидального холма…

– По-моему, он что-то задумал, – сказал сыщик.

– Да, – хмуро ответил Дамло, – и мне понадобятся ваши свидетельские показания!

Лесной лагерь приходил в движение.

Африканский охотник возглавлял авангард. Специально выделенные люди, орудуя ножами, рубили ветки и передавали для маскировки мотоциклеток, которые катились по просеке без моторов, подталкиваемые множеством рук, ибо г-н мэр приказал двигаться в полной тишине.

Г-н Доремю оказался превосходнейшим индуктором: вся масса людей повиновалась, как слаженный оркестр, без промедления!

– Гонители ваши времени зря не теряют! – сообщил Эстеффану Жюстип.

– Бирнамский лес идет на Дунсингам! – горестно процитировал г-н Эстеффан слова старинной телепередачи. – Вы вполне уверены в успехе?

Кусты диких роз, в которые были обращены мотоциклы с колясками, а заодно пешее воинство, даже издали производили на его впечатлительную душу сильное действие уже самой неотвратимостью своего медлительного, едва заметного продвижения.

Жюстип в успехе был, конечно, уверен, однако то, что вскоре произошло, оказалось для него такою же неожиданностью, как и для г-на мэра. -

Г-н мэр, сопровождаемый гипнотизером и г-ном Доремю, самолично отправился в разведку. Разумеется, было обидно – с его опытом, заслугами, житейской мудростью! – ползти на карачках, но он все-таки полз, кряхтя и морщась, когда приходилось опираться на поцарапанную в кустах и обмотанную его единственным платочком руку. Уф!. Вот, наконец, и берег! Вот и мост, вполне пригодный для проезда. Пропустить вперед мотоциклы с десантом! Не все: один оставите на берегу и развернуть на случай отступления… Итак, дружно, стремительно – марш!..

Г-н Доремю передал войску сигнал. Ножи со свистом врезались в кустарник перед самым мостом. И тут необыкновенно изящный, но широкий и, наверное, не такой уж легонький металлический мост начал подниматься на дыбы – быстрей!., еще быстрей! Сверкающим прямоугольным щитом прикрыл он вход в тоннель на противоположном берегу реки.

Разумеется, г-н мэр никак не мог бы догадаться, что грубые, воняющие бензином механические чудища-мотоциклы не понравились шестиногим, которые ведали охраною моста!

"Экая незадача", – думал г-н мэр. Появиться внезапно, по-видимому, не удалось. Кто знал, что у них тут такие порядки? Должно быть, решили, что на них нападают. Но никто не собирался нападать! Обыкновенный дружественный визит. Всяческая агрессия не в его правилах. Пришли поглядеть как и что, вот вам и все. Отношения с властями были бы установлены отменные, с цивилизованным населением – миролюбивые, ну а дикари – они есть дикари. Место глухое, изолированное, никаких тебе дорог, эти дикари небось напали, всех вырезали, сняли скальпы, научились кое-как управляться с электричеством и мостами и думают, что некому будет их наказать. Ошибаются, голубчики! Наверное, опять отправились в какой-нибудь набег: народу-то не видать! Ну, гадай не гадай, подходящий момент упущен. Н-да, положеньице!

Он тщетно припоминал эпизоды из американских фильмов, которые могли бы послужить руководством к действию. Там для осад применялись лестницы, но где тут стены, а были бы, так до них надо бы еще добраться!.. Кипящая смола? Ее используют осажденные… Ни к селу ни к городу он вспомнил Эстеффана, который с трудом отмывался от дегтя – вот смолой бы его!

Далась ему эта кипящая смола… Лезет в голову всякое… Сорок пулеметов на сорока мотоциклетках – и ни одного понтона, лодки, амфибии! О чем думали эти г-да стратеги?

Он застонал как от зубной боли. Послать кого-нибудь вплавь через реку навести справки: надо ли ждать отпори, стоит ли вообще осторожничать? Нет, зря себя только выдашь прежде времени. Предупредишь противника. Сони – никудышные разведчики. С ума сойдешь дожидаться! И медлительны, не доплывут, перетонут, козявки…

Гм, перетонут!.. Кто-то из древних, кажется, китайцы, мэр где-то слыхал, очутившись в подобном положении, посылали вперед отряд за отрядом, а когда ров заполнялся телами утопленников, остальные по ним шли на штурм. Н-да… Послать-то не штука. Дисциплинка, слава создателю, на высоте, пойдут как миленькие. Ни один не поймет, что с ним сталось. Каждый счастлив до последнего вдоха! Самая гуманная война в истории! А чтоб быстрее, прорвы, тонули, из пулеметов по ним! И настильчик чтоб был заготовлен, легонький, в три звена, прижать трупы ко дну: иначе пешие-то, может, и пройдут, а мотоциклы завязнут, заскользят да и свалятся.

Только хватит ли у него народу? Их тысяч десять, сколько это выйдет кубометров? Река не промерена, течение не учтено, зря потеряешь налогоплательщиков… Пустое упражнение ума…

– О чем он думает? – повторил Дамло вопрос г-на сыщика. – Девяносто девять лет каторги. Но лучше повесить.

Разумеется, прогулка по городу началась с посещения подземного универмага: иначе и быть не могло!..

– Нравится? – вертясь перед зеркалом, спросила Марианна.

Рыжая шубка, и верно, ей шла, но длинное платье со смешнейшим декольте – уж расстаралась!

– Жуть, – сказал Рей.

– Гентчер бы оценил, – спокойно отвечала Марианна, – и тебе советую! Никуда ты не денешься, у меня наследственная хватка. Считай, что тебя к этому приговорили, приучайся любоваться, а не фыркать, тебе же лучше, а то будешь мучиться всю жизнь. Выбирай башмаки: вечером танцевать! Что делать с этой чертовой сыпью: не замазывается?

"Еще бы!" – с тихим торжеством подумал Рей.

Как он обнаружил, созвездия оранжевых точечек на коже слабенько светились в темноте. Легкое, не раздражающее жжение распространялось от них и вширь, и в глубину тканей, сочилось по нервным каналам. Рей теперь знал, что этот процесс будет длительным, но уже сейчас вокруг тела возникла собственная атмосфера, создалась как бы вторая кожа: уплотненное защитное поле облекало его, совпадая с контурами натуральной оболочки. Теперь он следил за постепенным упрочением этой невидимой брони, которая сможет уцелеть в вакууме и на дне океана, выдержать прямое попадание снаряда. И все только оттого, что будет приведен в согласие беспорядочный хоровод внутриатомного движения. Организм сделается цельным живым магнитом. Управляемый сознанием, он приобретет способность усиливать свою мощь в любой степени за счет энергии среды.