Алексей Погорелый - Тихий конец света

— Алло, шеф. Марфа могла знать Кирилла Пронина?

— Вряд ли. Она в городе только год. А Кирилл ушел раньше и, насколько я знаю, он в их поселение не ездил.

— Хорошо, — сказал Матвей.

— Есть что-то новое?

— Надо проверить. Вечером доложу, — Матвей отключил связь и лег на кровать. Данил, сидя в кресле, читал книгу о жизни известных исторических личностей.

— А ты что скажешь, — спросил Матвей.

— Мы жили с Никифором и Марфой в одном доме, — Данил положил книгу на колено. — Кирилла я никогда не видел, Марфа в город не ездила. Не думаю, что она его знала. Может Никифор что-то рассказывал, но это не в его привычках.

— Почему ты к ней не заходишь?

— Я заходил к ней каждый день, — возразил Данил. — Только она никого не хотела видеть. Когда с ней это произошло, Никифор перебрался в город, а потом я закончил обучение и он меня забрал сюда.

— Теперь она разговаривает.

— Она разговаривает только с тобой.

Шувалов устало потер ладонями глаза.

— Даня, позови Нину. Скажи — нужно для дела.

— Она ничего не знает о своей сестре, — напрягся Данил.

— Я не буду ее спрашивать о ведьме. Мне нужна ее профессиональная консультация по одному вопросу.

Данил положил закладку в книгу и, молча, вышел. Нина подтвердила все то, о чем говорила Марфа о Кирилле. Она мило покраснела, когда прикасалась к знаку на груди Матвея, и у него сбился ритм сердца. Шувалов показал ей видео с Профессором.

— Вячеслав Иванович поставил нам такое задание еще месяц назад, — сказала Нина. — Камень мешает определить местонахождение Профессора.

— Вы следите за перемещениями?

— Да, постоянно.

— Хорошо, Нина, спасибо, — Шувалов закурил.

— Для того, чтобы рана у Данила быстрее зажила, ему нужен свежий воздух, — строго сказала Нина, глядя на сигарету.

— Так идите в парке погуляйте, — грубовато ответил Матвей, но все таки открыл окно и сел на подоконник.

Осмотрев рану и поменяв повязку на плече Данила, Нина ушла. Матвей достал телефон «Немо» и отправил Профессору сообщение: «У меня есть хорошие новости о вашем сыне. Надо встретиться. Приведите с собой ведунью, которой вы доверяете. Она подтвердит мои слова. Если увидите невысокую, стройную, красивую, черноволосую девушку со старыми глазами — бегите. Она охотник».

— Ты нравишься Нине, — произнес Данил, смотря в книгу.

— Это она тебе сказала? — Матвей смотрел, как ветер играет блестящими листьями клена.

— Да.

— Я собираюсь убить ее родную сестру.

— Зачем?

— Ты не знаешь, что такое сходить с ума, когда тебя твари рвут на части и от их криков лопается голова, — зло прошипел Матвей.

— Это была необходимая инициация. Для того, чтобы ты стал таким какой ты есть сейчас.

— Для меня в этой инициации не было необходимости. Меня вполне устраивало, каким я был.

— А если я тебе скажу, что к этому причастен Петр и Вячеслав?

— Ты что-то знаешь, чего не знаю я? — Матвей развернулся всем телом и посмотрел на Данила. — В глаза смотри! — гаркнул он. — Что ты знаешь?!

— Успокойся, Матвей, — Данил выставил вперед здоровую руку. — Я только делаю выводы из того, что ты мне рассказал о себе. Для многих создают тяжелые испытания.

— А для тебя? Испытания были тяжелыми?

— Меня неделю били всем поселением, топили, резали и жгли раскаленным железом, — Данил перечислял с таким видом, как будто считал мелочь из кармана, — Потом надели на голову мешок и выбросили ночью с вертолета посередине тундры. Голым, с одним ножом. Когда я летел в абсолютной темноте, не видя земли и не зная, какая высота, думал — меня решили убить. Год я бродил один по лесам, мне было запрещено выходить к людям. Я сходил с ума от одиночества и разговаривал вслух сам с собой, пока не понял, что у меня три разных сознания. Мне было всего лишь пятнадцать лет.

— Вот долбодятлы! — возмутился Матвей.

— Не говори так. Просто я понимаю — это было необходимо. Они самые дорогие для меня люди. И для них я — родной человек. А в нашей общине это много значит.

Раздалась трель телефонного звонка. Шувалов скорчил недовольную рожу.

— Да, шеф?

— Едете в парк Славы, — чеканил Вячеслав Иванович. — В «Зеленом театре» собираются сатанисты. Они официально зарегистрированы как организация «Братья во Кресте».

— Наверное, в перевернутом кресте? — вставил Шувалов.

— Не перебивай, — разозлился Вячеслав Иванович. — Ищите Профессора. Сектантов не трогайте. Чтобы к вам не цеплялись — пароль: «Марбас».

Матвей захихикал в трубку.

— Что ты ржешь. Это демон Ада.

— А ответ? — продолжал смеяться Матвей.

— Ответ: «Мурмус».

Матвей упал на кровать, сотрясаясь в смехе.

«Зеленый зал» представлял из себя небольшую сцену под открытым небом, окруженную амфитеатром. Сооружение находилось посередине большого парка или, скорее, маленького леса. В театре часто проходили тусовки байкеров, выступления мало популярных рок-панк-альтернативных групп и сборища неформальных организаций. Это было любимое место для проведения массовых махачей. Почти каждое утро патрули милиции собирали по парку искалеченные тела, напичканные алкоголем и наркотой, встречались и трупы. Ночью менты в «Зеленке» не показывались. Сектанты не зря выбрали для встречи это место. Достаточно было выставить на двух дорогах возле парка пять человек с мобилками, чтобы за пятнадцать минут до появления знать о непрошеных гостях. Множество путей отхода давали возможность избежать ареста.

— Заряжай все обоймы боевыми, Даня. Бери ножи, кастеты и все, что можно, — Шувалов сосредоточенно рылся в мешке с оружием. — Одевайся по-походному. Я тебя повезу в один лесок, вот там бы нам винтовочка пригодилась, а лучше автомат Калашникова с гранатами.

Шувалов остановил «Субару» за два квартала от центрального входа. Солнце уже опустилось в море, но видимость была отличная — полная луна мягко освещала мертвым светом город, делая тени живыми. Они летали, шли, ползли по улицам, каждая направляясь по своим теневым делам.

— Хорошая ночь, — абсолютно серьезно сказал Шувалов, — Солнце глаза не слепит, свежо, людей на улицах нет. Аж дышится легче. — Матвей полной грудью вдохнул ночной воздух с привкусом моря.

— Не любишь людей? — спросил Данил.

— А за что их любить? — удивился Матвей.

— За то, что они люди и ты человек.

— Я не напрашивался рождаться человеком или кем-нибудь еще. Так что я не обязан никого любить.

При входе в парк их встретила одинокая фигура в черном: «Пароль?». Данил ответил. Матвей отвернулся в сторону, пряча улыбку. Фигура, пригласительным жестом указала на асфальтированную дорожку, залитую лунным светом. Служба уже началась — вдалеке слышались заунывные песнопения, усиленные мощными колонками. Черные фигуры подтягивались к месту действия со всех сторон. Данил заметно нервничал.