Алена Дашук - Картофельная яблоня (сборник)

«Тойота» рванулась с места, взметнув из-под задних колёс непраздничный фейерверк пыли.

Никто из постовых не заинтересовался салоном автомобиля «психованной докторицы», имевшей глупость добровольно припереться в это гиблое место за какими-то своими учёными надобностями. Печать и подпись начальника главного штаба Королёва открывали все запоры без вопросов. К тому же, части, стоящие на охране карантинной зоны, были не на шутку озадачены внезапным приказом спешно сворачиваться и уходить с охраняемой территории. Времени на сборы оставалось всего ничего. Начальство носилось, точно с цепи сорвавшееся, орало и, вообще, творилось что-то непонятное. Тут не до сумасшедших баб на «Тойотах».

Отъехав от опасной зоны километров на пятьдесят, Анна остановила машину на обочине, сняла защитный костюм и достала из кейса шприц. Моня 16 продержался на одной инъекции почти три недели. Болезнь, несмотря на бурное течение, довольно быстро отступила, дав недолгую, но полноценную ремиссию. Господи, не дай никому увидеть первым пациентом, испытывающим на себе открытый тобой препарат, собственного сына! Синявская подняла глаза к грузным облакам. Постояв так с минуту, решительно откинула одеяло и нашла на шее мальчика бьющуюся венку. Всё, теперь осталось только ждать. Она уселась за руль и погнала машину на бешеной скорости к своему бункеру. Там можно спрятать сына, а заодно оградить от инфекции, живущей в нём, тех, кто попытается сунуть в её дела нос. В бункер без её санкции входить запрещалось любому, не взирая на чины и звания. Приказ был отдан на высочайшем уровне, и нарушить его никто не посмеет. Анна набрала номер своей лаборантки-активистки Зои.

– Зоя? Это Синявская. Здравствуйте.

– Ой, Анна Михайловна! – голос Зои зазвенел на пронзительной, готовой вот-вот сорваться ноте. – Куда вы пропали?! Здесь все на ушах стоят! САМ звонил, рвал и метал!

– САМ это Господь Бог? – усмехнулась Синявская, прекрасно понимая, о ком в таком раболепном тоне всуе поминает Зоя.

– А? – Зоина скороговорка споткнулась, но тут же снова понеслась вскачь. – Ах, нет! Королёв. Королёв звонил. Уже думают, что вас похитили. Все вам звонят, звонят, а телефон отключен…

– Я сейчас его наберу, – прервала речитатив лаборантки Анна. – У меня к вам, Зоечка, очень важное поручение.

– Слушаю, – Зоя была ретива и исполнительна.

– Срочно обзвоните всю нашу группу и передайте, чтобы покинули бункер. Все, вы слышите, все до единого! Я везу из зоны материал, который требует отдельного исследования. Боюсь, что неоинфекция не так однозначна. У меня есть подозрения, что вибрионы, которые сейчас у меня, воздействию ЭИС не поддаются. Пока я досконально этот вопрос не изучу, работать с ними я буду одна.

– Ох! – не стала скрывать экзальтированная Зоя.

– Эмоции потом! – гаркнула Синявская и тут же поймала себя на мысли, что взяла тон Королёва. – Вы всё поняли?

– Да, Анна Михайловна, сейчас же всё сделаю.

– Как там Моня 18?

– Всё нормально. Очень скучает и ждёт вас.

– Хорошо, – Анна впервые улыбнулась в трубку. – Скоро я его обрадую. Всего хорошего, Зоечка, я на вас надеюсь.

– Не сомневайтесь! До свидания.

Королёв отчитывал Синявскую, точно нашкодившую первоклашку. Анна молча внимала. Больше всего она боялась сейчас навлечь на себя гнев председателя, а с ним и слишком пристальный интерес к её грядущим исследованиям.

– Вы понимаете, что вы едва не поставили под удар всю операцию?! – припечатывал её председатель к позорному столбу.

– Простите, я не подумала.

– В нашем положении не мешало бы думать! Я уже собирался отдавать распоряжение о перенесении работ!

Синявская отметила, что уничтожение карантинных зон Королёв старается называть очень обтекаемо. Интересно, боится прослушки или не хочет называть вещи своими именами по другой причине?

– Я почти на месте, – невпопад сказала Анна, чтобы разбавить своим кротким голосом базальт королёвской речи. – Я хотела предупредить, что некоторое время должна поработать в бункере одна.

– Что такое? – Королёв напрягся.

– У меня новый материал, надо проверить.

– Подробнее.

– Подробнее пока не могу. Требуется детальное исследование.

– Хорошо, держите меня в курсе.

– Конечно.

Синявская нажала на кнопку отбоя и облегчённо вздохнула. До бункера оставалось каких-нибудь три часа. Анна оглянулась на сына. Мальчик лежал в той же позе, дыхание было всё таким же поверхностным и жёстким. Синявская ощутила, как в глазах начинает вскипать солёный едкий гейзер, но тут же спохватилась. «Ты врач, – напомнила она себе. – Не теряй голову. Ни один препарат не даёт эффекта мгновенно». Разум вернулся, но несносный гейзер всё же пролился несколькими горячими каплями на щёки.

В бункере было тихо. То ли Зоя уже успела выполнить данное ей поручение, то ли причиной было раннее утро. Но раньше работа кипела здесь круглосуточно. Похоже, всё же исполнительная Зоя. Синявская выключила камеры наружного и внутреннего наблюдения и вышла. Осмотревшись, убедилась, что никто из охраны не прохаживается поблизости. Теперь можно. Анна вытащила всё ещё не приходящего в себя сына из машины и поспешно проследовала внутрь бункера. Положив мальчика на кровать в жилой комнате, где не было вездесущих видеокамер, вернулась к тяжёлым бронированным дверям. А ведь этот бункер существовал задолго до эпидемии. Интересно, каково было его назначение? У Синявской имелось несколько предположений, но глубоко об этом она не задумывалась. Какая разница. Главное, что, теперь он в полном её распоряжении. Анна сменила коды на дверях, чтобы даже случайно в её крепость не забрёл кто-нибудь из рассеянных членов команды, до кого могла не успеть достучаться Зоя. Теперь они с Василем в полной безопасности.

Сколько она не спала? Те редкие провалы в небытиё не считаются. Просто организм получал короткий и жёсткий нокаут на несколько минут. Сейчас можно его побаловать часом-другим полноценного отдыха. Синявская улеглась на стащенную на пол постель (на узкой кровати лежал Василь) и уже начала проваливаться в тёплую перину сна, когда вспомнила о машине. Зашипев от досады, встала и пошла к выходу. Тщательно обработала труженицу «Тойоту» снаружи и внутри. После такой дезинфекции пусть бдительные стражи хоть языками вылизывают побывавшее в самом пекле авто, никаких последствий не будет. Всё. Теперь точно спать!

Очнулась Анна от протяжного слабого стона. Вскочила и окончательно пришла в себя только у постели Василя. «Оказывается, инстинкт просыпается раньше сознания» – отметила она. Сынишка смотрел на мать мутными, потусторонними глазами. По движению сухих губ Анна поняла, что он просит пить. Синявская метнулась вправо, влево, наткнулась на стоящий посреди комнаты стул. «Спокойно! – она сделала несколько глубоких вдохов. – Всё идёт хорошо». Анна медленно пошла к столу, на котором стоял приготовленный заранее графин с водой. На последнем метре не выдержала, прыгнула дикой кошкой, трясущимися руками налила воду в поильник.