Нил Шустерман - Мир обретённый

Для Милоса случившееся стало трагедией. Как обычные послесветы терпят всё это: постоянный голод, удовлетворить который можно лишь изредка, да и то не до конца из-за скудости пищи; медленное, но неизменное стирание памяти; безжалостную утрату собственного «я»?! Однако самое ужасное — это быстрота, с которой регрессирует бывший скинджекер — словно навёрстывая упущенное время. Воспоминания не только меркли, их словно высасывало в вакуум. Милос вдруг обнаружил, что его разум, всегда работавший чётко и ясно, стал словно открытый сундук, и стоило ему только извлечь из него какое-нибудь драгоценное воспоминание, как оно немедленно затухало, исчезало благодаря самому акту извлечения. Всего за один день он забыл окончание своей фамилии, которое бережно хранил в памяти все эти годы, и со страхом понял, что у него нет даже малейшей возможности измерить глубину того, что уже улетучилось из его памяти.

— Привыкай, — посоветовала Джил, которой вид поверженного врага доставлял необычайное удовольствие. — Научись быть таким, как все, — хотя, я уверена, тебе даже и учиться особо не придётся.

Но дело было не только в том, что он стал заурядным послесветом. Если ты долго существовал с ощущением двойного гражданства в столь разных вселенных, то потерять связь с одной из них — это то же самое, что потерять руку или ногу. Милосу раньше никогда не приходило в голову, что для обычного послесвета живой мир с тем же успехом мог бы находиться на луне — как ни тужься, не достанешь. Он не мог понять, как можно существовать без связи с миром живых.

Милос отправился к Мэри, зная, что у неё всегда найдутся мудрые слова, что она утешит, подскажет... Но когда он зашёл в комментаторскую кабину, выяснилось, что Мэри не одна, у неё появился новый компаньон.

Ротси.

Парочка сидела рядышком: Ротси цвёл улыбками, Мэри смеялась над шуткой, которой Милос не слышал. В перешедшем вместе с ареной киоске-автомате всё ещё сохранялось кое-что из его прежнего содержимого, поэтому Мэри и её собеседник наслаждались кока-колой, передавая банку друг другу. При виде того, как губы Мэри касаются того же края банки, которого только что касались губы Ротси, послесвечение Милоса потускнело. У него появилось такое чувство, будто его тело опять умерло.

Первым его заметил Ротси.

— Привет, Милос! — сказал он с видом наглым и смущённым одновременно. Милос почувствовал себя не в своей тарелке и был вынужден напомнить себе, что это Ротси здесь не на месте, а вовсе не он, Милос.

Мэри неторопливо собралась с мыслями, затем встала, расправила своё сияющее платье и подошла к Милосу. Взяла его ладонь в свои, крепко сжала.

— Милос, мне так жаль. — Она не выказывала намерения обнять его, лишь держала за руку. — Я знаю, ты сильный, ты пройдёшь через это испытание.

— Да, — сказал Милос. — Мы пройдём через него вместе.

Улыбка Мэри померкла. Девушка ещё раз пожала Милосу руку и отпустила.

Ротси, который даже не оторвал зада от стула, проговорил:

— Я хочу, чтобы ты знал, Милос: я питаю к тебе самое глубокое уважение.

На это Милосу нечего было сказать.

— Ротси имеет в виду, — объяснила Мэри, — что тебя, конечно, будет не хватать в его команде, но что поделаешь, придётся справляться.

— В его команде?

— Э-э... — протянула Мэри, обращая свой взгляд к Ротси и одаривая парня улыбкой — улыбкой, которая должна было принадлежать ему, Милосу! — Я поначалу думала сделать Джил главой команды скинджекеров, но она... м-м... не очень уживчивая. Потом я подумала о Лосяре, но он хороший исполнитель, а лидер из него негодный, ты не находишь? Зато Ротси уже успел завоевать расположение других скинджекеров.

— Но... Но я всё ещё мог бы возглавлять команду... — настаивал Милос.

— Не стоит закрывать глаза на очевидное — это ещё никогда и никому не помогало, — возразила Мэри. — Обстоятельства изменились. Твоё тело мертво, и с этим фактом нам всем придётся смириться.

С этими словами она села, взяла банку с колой и сделала большой глоток, наслаждаясь вкусом. Только тогда до Милоса дошло, что банка с колой — это не просто банка с колой. Её скорее можно было приравнять к шампанскому. Эти двое праздновали соглашение, к которому пришли в отсутствие Милоса.

— Почему бы тебе не присоединиться к другим послесветам? — предложила Мэри, указывая на баскетбольную площадку, где длился и длился бесконечный матч. — Понаблюдай за игрой, поболей, даже сам поиграй, если захочешь. Ты был так занят в последнее время. Когда ты в последний раз во что-нибудь играл? Наверно, целую вечность назад! Ну что ж, я уверена, ты, Милос, найдёшь себе подходящее приятное занятие, — и будешь счастлив.

— Думай об этом как об уходе на заслуженный отдых, — добавил Ротси. — Ты, конечно же, найдёшь себе полезное применение.

— Верно, — поддержала Мэри. — Полезное и для тебя, и для всех нас.

— Нет!.. — взмолился Милос, чувствуя, как умирает его последняя надежда. — Пожалуйста, Мэри... я тебе ещё пригожусь...

Мэри вздохнула и нехотя поднялась — так, будто сделать это ей стоило неимоверных усилий. Ну вот, наконец-то — она обняла его и поцеловала, но без той страсти, которую подпускала в эти действия раньше. Поцелуй — так и вообще не поцелуй, а чмок в щёку. Милос почувствовал себя так, как, должно быть, чувствует себя любимая собачка, которую собирается усыпить ветеринар.

— Прошу тебя, Милос, — сказала она. — Не стоит делать наше прощание таким... неловким.

Ротси наконец встал.

— Выпроводить его?

Но Милос не собирался дожидаться, пока его унизят. Чтобы такое ничтожество, как Ротси, выкинуло его из апартаментов Мэри? Этому не бывать! Он попятился, не сводя с неё глаз и надеясь, что она со стыдом отведёт взгляд в сторону, но не тут-то было. Мисс Мэри Хайтауэр никогда не стыдилась своих поступков. Никогда.

— Я уйду, — произнёс Милос. — Уйду и постараюсь... найти себе полезное применение.

Он повернулся и вышел, сосредоточившись на самой важной на данный момент задаче — как не забыть своё имя.

Оторва Джил потихоньку, одно за другим, ухитрилась выведать имена скинджекеров, несмотря на то, что Мэри в целях сохранения тайны просила всех называться прозвищами. Мэри, конечно, была умница, но Джил отличалась крайней хитростью и к тому же вошла в охотничий азарт. Конечно, это была не совсем та охота, к которой она привыкла, но всё равно — награда будет желанной и заслуженной. Не прошло и нескольких дней, а Джил уже знала, кто эти ребята, откуда, вызубрила их имена — поскольку даже если бы ей удалось их записать, то взять бумажку с собой во время скинджекинга всё равно было бы невозможно.

Эмбер Агилар

Теперь оставалось только передать информацию Алли. Джил из себя выходила при мысли, что они с Алли на одной стороне, и, чтобы успокоиться, твердила себе: «Ты ни на чьей стороне, кроме своей собственной!» Следующая задача оказалась намного более сложной, чем узнать имена скинджекеров: улизнуть и передать добытые сведения Алли было практически невозможно. За Джил неустанно следили Ротси и другие члены их команды. Она не могла вырваться за пределы маленького, но чётко организованного мирка Мэри и при этом не возбудить подозрений. Наконец, она измыслила план.