Роберт Хайнлайн - Дорога Славы

— Да, но это было давно, много времени назад.

— Может, они и подземку построили много времени назад. Что ты скажешь на это?

— Ничего не скажу. Ладно, я голоден. У нас осталось что-нибудь поесть?

— Конечно, — Джим поднялся и осмотрелся вокруг. Виллиса не было. — Я хочу найти Гекко и спросить, где Виллис, — с беспокойством сказал он.

— Болван, — сказал Френк. — Давай позавтракаем.

— Ладно… Все нормально.

После завтрака Френк вернулся к вопросу, волнующему их обоих.

— Ну хорошо, мы находимся в Цинии, но нам как можно быстрее надо добраться до дому. Вопрос: как нам это сделать? Я думаю так: если марсиане смогли быстро доставить нас сюда, то так же быстро смогут вернуть нас туда, где взяли, после чего мы по восточному рукаву Страймон-канала отправимся домой. Как ты на это смотришь?

— Думаю, звучит неплохо, — ответил Джим, — но…

— Значит, первое, что надо сделать, это найти Гекко и, не тратя время попусту, попробовать с ним договориться.

— Первое, что надо сделать, — возразил Джим, — это найти Виллиса.

— Зачем? Мало он тебе причинил неприятностей? Оставь его, он здесь будет счастлив.

— Френк, ты занял неправильную позицию по отношению к Виллису. Разве он не помог нам в трудном положении? Если бы не Виллис, ты бы выплюнул свои легкие в пустыне.

— Во-первых, если бы не Виллис, мы бы не оказались в таком трудном положении.

— Это нечестно. Правда в том…

— Хватит! Брось! Идем искать Виллиса.

Джим оставил Френка убирать остатки завтрака и вышел. Хотя впоследствии он никогда не был способен связно и точно рассказать, что с ним случилось во время этих блужданий, кое-что из его рассказов можно было понять. Чтобы найти Гекко, он решил первому встреченному в коридоре марсианину назвать имя Гекко и жестом показать общий символ вопроса.

Джим никогда не был и, вероятно, никогда не будет хорошим лингвистом, но его попытка сработала. Первый марсианин, которого он встретил, отвел его к другому, как земной человек мог бы отвести иностранца к полицейскому. Этот марсианин отвел его к Гекко.

Джим приложил максимум усилий, чтобы объяснить Гекко, что он хочет вернуть Виллиса. Гекко внимательно ею выслушал, а затем осторожно объяснил, что Джим хочет невозможного.

Джим, уверенный, что недоразумение вызвано его плохим владением языком, начал новую попытку. Гекко дал ему закончить, а потом ясно дал понять, что совершенно правильно понял, чего хочет Джим, но Джим не может забрать это — не может забрать Виллиса. Нет, Гекко очень опечален тем, что отказывает своему другу, с которым разделил чистую воду жизни, но это невозможно.

Под влиянием сильной личности Гекко Джим понял б льшую часть из того, что говорилось, а об остальном догадался. Отказ Гекко не вызывал никаких сомнений. Неважно, что у Джима не было под рукой его оружия; Гекко не внушал ему такой ненависти, как Хове. Теплая симпатия изливалась из Гекко, как вода в канале переливается через край в весеннее половодье. Все же негодующий Джим был как громом поражен и совсем не способен понять приговор. Некоторое время он бессмысленно смотрел на марсианина, затем внезапно развернулся и, не выбирая направления, пошел прочь, громко зовя Виллиса, как он обычно делал.

— Виллис! Эй, Виллис! Сюда, Виллис-мальчик… Иди к Джиму!

Марсианин двигался следом, делая один большой шаг на три шага Джима. Продолжая кричать, Джим побежал. Он свернул за угол и лицом к лицу столкнулся с тремя аборигенами. Он пригнулся и стрелой промчался между их ног. Гекко налетел на них, и, прежде чем следовать вперед, ему потребовалось некоторое время, чтобы выполнить ритуал марсианской вежливости. Джим оказался впереди на значительном расстоянии.

Он просовывал голову в каждый арочный проход, к которому подходил, и звал Виллиса. Один из них вел в комнату, занятую марсианами, замороженными в состоянии транса, которое они называли “уйти в другой мир”. В обычном состоянии Джим не стал бы тревожить марсиан, находящихся в трансе, как любой ребенок с западных границ Америки не стал бы дразнить гризли, — но он был не в себе и действовал по инерции; заглянув б эту комнату, он тоже крикнул, чем вызвал беспримерное и невообразимое волнение. Некоторые из марсиан просто вздрогнули, а одно бедное существо было так расстроено, что внезапно подняло все свои ноги и грохнулось на пол. Но Джим не заметил этого, так как уже ушел вперед, заглядывая в следующие комнаты и крича.

Гекко догнал его и преградил дорогу двумя огромными руками-заслонками.

— Джим Мэрлоу! — сказал он. — Джим Мэрлоу, мой друг…

Джим рыдал и обоими кулаками колотил по твердой грудной клетке марсианина. Гекко мгновение терпел это, затем третьей рукой-заслонксй обхватил руки Джима и ограничил его движения. Джим дико посмотрел на него.

— Виллис, — сказал он на своем собственном языке. — Я хочу Виллиса. Ты не можешь забрать его!

Гекко поднял Джима, покачал на руках и мягко сказал:

— Это не в моей власти. Это выше меня. Мы должны идти в другой мир. — Он двинулся прочь. Джим, утомленный собственной вспышкой, ничего не ответил. Гекко прошел по одному спуску еще по одному, и еще. Он шел все вниз и вниз, глубже и глубже под землю. Джим, а возможно и ни один землянин, не забирался так глубоко. На верхних уровнях им встречались другие марсиане; здесь, внизу, не было ни одного.

Наконец глубоко под землей Гекко остановился в маленькой комнатке. В ней вообще ничего не было, и это было необычно; казалось, эти ровные жемчужно-серые стены не имеют никакого отношения к Марсу. Гекко опустил Джима на пол и сказал:

— Это ворота в другой мир.

Джим осмотрелся.

— Что? — спросил он. — Что ты имеешь в виду? — а затем, спохватившись осторожно перевел вопрос на доминирующий язык. Он мог не беспокоиться: Гекко его не слышал.

Джим задрал голову и посмотрел вверх, на Гекко. Тот стоял неподвижно, твердо опираясь на все три ноги. Его глаза были открыты, но безжизненны. Гекко перешел в “другой мир”.

— Боже мой, — простонал Джим, — он выбрал прекрасное время, чтобы выкинуть подобный фокус.

Джим не знал, что ему делать: то ли попытаться выбраться на верхние уровни, то ли ждать Гекко. Считалось, что аборигены могут находиться в трансе неделями, но Док Мак-Рэй всегда высмеивал такие высказывания. Он решил дождаться конца транса, сел на пол и обхватил колени руками. Он успокоился и больше никуда не спешил, как если бы безграничное спокойствие Гекко перелилось в него, когда абориген нес его на себе.

Спустя некоторое время, довольно долгое время, в комнате, стало темно, но Джима это не волновало. Он чувствовал огромное удовлетворение от спокойного счастья, которое до этого испытывал два раза в жизни, когда с марсианами “взрослел вместе”.