Кира Церковская - For сайт «Россия»

Пока буду рассказывать Почаеву о Гарфилде, возможно, придут в голову новые мысли.

На этом и эссе и ремарки к нему заканчивались.

Есть люди, которые бережно относятся к своему дому, стремятся создать уют и красивый интерьер в нем, чтобы в полной мере воплотить принцип «мой дом – моя крепость». Они заботятся о том месте, где живут, комфортно его обустраивают и чисто убирают.

Есть люди, которым небезразлично, в какой стране они живут, как выглядят улицы и какие идеи занимают головы соотечественников. И, бывая за границей, они без лишнего пафоса рассказывают о достопримечательностях родной земли, не берутся сравнивать лондонский парламентский комплекс и Кремль на Красной, понимая, что сколь ни была бы хороша архитектура первого, второй ничуть не уступает. Такие люди умеют ценить то, что имеют. Но их значительно меньше, чем тех, кого беспокоит только состояние собственной норы. Странно, почему имеет значение состояние квартиры и безразлично, каков дом?.. Но не будем обобщать. Люди всякие нужны, люди всякие важны.

Семья Дроздовых похожа и на тех, и на других одновременно. Обосновавшись под русским Довилем, они довольно долго строили дом, не потому, что сходили с ума от роскоши, а просто хотели сделать все основательно, сплетая семейное гнездо, быть может, не для одного поколения. Проект, идея дома давно задуманы, но легли на бумагу года полтора назад. С тех пор забот и беспокойств супружеской паре хватало с лихвой, скучать не приходилось. Продумывая шторы в спальне и обои в детской, конечно, не раз собирались разводиться, как это обычно бывает во время ремонта. Но когда все было готово, милые поняли, что только тешились в шумных и пустых скандалах. Хозяйка дома – Татьяна – занялась ландшафтным дизайном. Ее старания быстро окупились, расцветая махровыми нарциссами, особыми тюльпанами, невероятно похожими на розы, элегантными и пьянящими своим ароматом гиацинтами. Ничего сложного, все незатейливо: лично прочитанное и самостоятельно задуманное воплотилось в купленных по дороге с работы семенах и луковицах. И все было в радость, даже когда маникюр испорчен, и приходится наспех приводить себя в порядок перед встречей. Но это мелочи жизни, жизни, которая нравилась Татьяне во всем. От «А» до «Я». Татьяна Леонидовна Дроздова давно мечтала о своем гнезде, где можно обустроить все по личному вкусу, учесть любые пожелания и капризы души. Например, мансарда именовалась в семье «Мультяшня». Там хозяйка творила и нежно надеялась, что ее произведения увидят свет, их узнает большая аудитория, а не только собственные дети и чада друзей семьи. Татьяна по образованию художник-мультипликатор и сценарист, и именно вторая специальность сейчас оказалась более востребованной. Ее alma-mater «Союзмультфильм» погибала на глазах, грустно отмечая 75-летний юбилей. А хотелось волшебства и сказки!.. Говорят, что человеку обычно нравится то, что у него хорошо получается. Но только не в этом случае! Татьяна Леонидовна не искала легких путей и по-прежнему мечтала не просто продолжать славные традиции советских коллег, а создать Страну Детства. Где можно спеть Высоцкого с попугаем Кешей, сфотографироваться на фоторужье Шарика в легендарном Простоквашино, сплясать с «Бременскими музыкантами», в тумане найти Ёжика и поговорить с ним о дружбе… да мало ли, что там можно еще сделать! Одним словом, такой Тилимилитрямдии очень не хватало Татьяне Леонидовне и, как она считала, многим людям самых разных возрастов. Владимир Дроздов – супруг – в детстве справедливо прозванный Вовочкой, человек с хорошим чувством юмора и зашкаливающим уровнем смелости. Любитель оригинальностей и риска, он решил заняться венчурным проектом и воплотить в реальность мечты жены. Подготовка проекта шла не так быстро, как хотелось бы, но постепенно из сказки становилась былью. На данный момент шло формирование команды. Почаев, услышав об оригинальных инвестициях в мечту, тоже загорелся желанием поучаствовать. Обсудив условия партнерства, великовозрастный Вовочка с другом второй день отмечали новое сотрудничество. Были вполне вменяемы и очень веселы. Именно в таком состоянии и застал их Всеслав.

– О, привет честной компании! – крикнул гость с улицы.

– Ой, ой, можно и на первый слог ударение ставить, не боясь, – уже гримасничал Дроздов. – Проходи, рад приветствовать. Я Владимир.

Он сделал широкий приглашающий жест рукой и после протянул ее для приветствия. Ладонь Стрельцова была крепко сжата, и тот понял, что человек с такими руками наверняка отличается решительностью. После знакомства с семьей и домом, Владимир просто и легко заметил нарочитым басом:

– Чувствуй себя как дома, ха, но не забывай, что ты в гостях! Конечно, вторая часть шутка. – Мужественное, с широкими и резкими скулами, волевым подбородком лицо озарила юношеская шаловливая улыбка.

Они пришли в беседку. Вернее сказать, это была полноценная летняя кухня и гостиная. Она вмещала в себя камин, мангал и даже русскую печь, на случай тематических гастрономических вечеринок, чтобы можно было правильно приготовить любое блюдо. Окружность помещения обрамляли стеклянные стены, их детали запросто сдвигались вместе как страницы в книге. Такая удобная конструкция позволяла изменять пространство настолько, насколько того хотели присутствующие. В левом углу над мангалом колдовал Почаев.

Он предусмотрительно повязал на бедрах смешной передник, красный в белые горохи, ткань которого уже пропитывали свежие капли жира.

– Сегодня мы дали хозяйке выходной и обещали управиться сами. Пока держимся! – пояснил Сергей и поздоровался.

Мясо шкварчало, томилось во власти дыма горящих березовых дров. Манящий аромат предвещал вкуснейшую трапезу, а щедро накрытый стол окончательно мог развеять любые сомнения на этот счет. Сейчас летняя кухня была максимально открыта, мангал и полукруглый диван оказались вне стен, и раскидистая липа протянула нижние ветки прямо на его красную спинку. Молодое деревце начинало небольшую аллею, которая тянулась к детской площадке, а на половине пути под липой, стремящейся вверх сильнее и быстрее своих подружек, располагался маленький резной белый столик на широкой ножке. За ним обычно сидит Татьяна с чашкой кофе либо с книгой, с огромной кипой эскизов, рисунков или набросков текста для нового сценария, либо с чем-то иным, что сейчас ближе ее настроению и потребностям. Если смотреть издалека, то можно было подумать, что стол покрыт скатертью, – так хорошо смотрелись ажурные борта самого стола. Сейчас на его поверхности располагались тонкая прозрачная ваза, где стоял темный тюльпан, а также лежала какая-то небольшая стопка. Она находилась справа от Татьяны Леонидовны. Ее загорелые руки не двигались, а взгляд застыл на низкой ветке липы, щедро усыпанной еще закрытыми соцветиями. Женщина глубоко задумалась, потеряв на секунды реальность из виду. В ее ярких зеленых глазах пробежала лукавая тайна, легкая хитреца, которая могла заинтриговать любого собеседника. Каштановые волосы широкими локонами спускались с плеч на спину. Интересная, эффектная Татьяна не только привлекала к себе внимание, но могла и долгое время его удерживать. Некоторые побаивались Дроздову, чувствуя за милой улыбкой еще «нечто». Нет, она не давила на окружающих, но, словно не по ее воле, те, кто с ней общался, чувствовал ее особую силу.