Жерар Клейн - Боги войны. Запрещенная реальность. Зеленая машина.

— С голоду мы не умрем, — сказал Корсон, подавая ей мешок. — Кто-то кормит нас, словно птиц.

Прежде чем начать есть, он посмотрел, как она открывает паек. Она разорвала мешочек с водой в нужном месте, как он и показывал, подала ему. Он покачал головой и сказал:

— У нас их много.

Только после этого она согласилась попить, а он сел на землю и принялся за еду. Он пил маленькими глотками и старательно жевал. Если следовать письму, он должен попасть на Эргистал, где преступников судят и исправляют временем. Может, на Эргистале он сможет откупиться от приговора, который его ждал?

С другой стороны, это было или будет поле битвы, и он вовсе не хотел забирать туда Антонеллу. Но и здесь ей было нечего делать. Он не знал в этой Вселенной ни одного места, где мог бы спокойно оставить ее.

Когда они поели, он старательно собрал все остатки и поискал, куда бы их выбросить. Вскоре нашелся небольшой колодец, из него, едва Корсон снял крышку, донесся шум бегущей воды. По крайней мере, они не оставят видимых следов на этой планете. Впрочем, если в здании были детекторы, все это не имело смысла.

Наконец, он решился.

— Мы отправляемся на Эргистал, — сказал он, показывая сообщение. — Не знаю, что нас там ждет. Даже не уверен, что мы туда доберемся.

Он ожидал, что Антонелла испугается, но она осталась спокойной. “Вероятно, она полностью доверяет мне, — с горечью сказал себе Корсон, — и это хуже всего”.

Он подошел к ней и поцеловал.

Потом они вышли и направились к гипрону. Корсон привязал Антонеллу, потом закрепился сам. На мгновенье он заколебался, таким абсурдным показалось ему выкрикивать слово “Эргистал” вместо обычного понукания. Откашлявшись, он неуверенно произнес:

— ЭРГИСТАЛ!

И мир вокруг вновь изменил цвет и форму.

Они вынырнули над широкой равниной, с которой поднимались столбы дыма. Какие-то пульсирующие артерии пересекали небо, придавая ему зловещий вид. На горизонте, над низкими, но отчетливо видимыми горами, вздымались три столба пламени.

Они быстро спускались, а внизу вольтижировали сверкающие насекомые. Корсон с удивлением узнал рыцарей в латах. С копьями наперевес они атаковали высокие травы. Внезапно саванна вздрогнула — это индейцы с орлиными перьями в волосах поднялись, хрипло крича, и выпустили тучу стрел. Кони встали на дыбы, началась свалка — гипрон проскочил мимо. Потом в воздух взвилась еле видимая струя гейзера, и гипрон отскочил во времени и пространстве. Горы слегка изменили свое положение. На этот раз равнина была пуста и испятнана воронками, но небо не изменилось.

Какое-то движение привлекло внимание Корсона. В сотне метров от него медленно двигался огромный валун. Только геометрическая форма выдавала его механическую природу. Это был танк, такого большого Корсон никогда не видел. Ему показалось, что машина движется к пригорку, где могли скрываться какие-то устройства, или же он сам был укреплением. На боку у гипрона Корсон чувствовал себя совершенно беззащитным. Ему очень хотелось ступить на твердую землю и поискать убежища на этом поле, распаханном войной. От пригорка оторвался черный предмет, похожий на линзу с вибрирующими краями, описал сложную кривую и понесся к танку. Он ударил в броню, и во все стороны брызнули искры. Через мгновенье снаряд взорвался, ничем не повредив танку — на нем осталась лишь ровная блестящая царапина. Танк, как ни в чем не бывало, полз вперед.

И вдруг совершенно неожиданно земля расступилась, обрушилась под тяжестью машины, как волчья яма. Та наклонилась и выбросила манипуляторы в надежде зацепиться за край, но напрасно. Тогда танк попытался отступить и повернулся на месте, но не сумел остановиться и начал сползать по обрыву. В его бортах открылись люки, из них начали выскакивать люди, едва заметные в маскировочных накидках, цвет которых менялся в зависимости от цвета местности. Люди бросили в яму гранаты, и оттуда вырвались клубы огня и дыма. Крышка ловушки наклонилась еще круче и замерла. Однако наклон был слишком велик, а поверхность слишком гладка, чтобы танк мог по ней подняться. Он перестал сопротивляться и почти вертикально завис в яме. Моторы, до сих пор тихие, оглушающе взвыли и остановились. Еще несколько людей выскочили из люков и присоединились к тем, что старались выбраться на равнину. Тогда из пригорка вылетели пять ракет и взорвались, заливая все вокруг огнем, люди в нем мгновенно сгорали. Уцелевшие укрылись в воронках.

Все это продолжалось не более тридцати секунд. Гипрон оставил крепость по левую сторону и летел так низко, что был вынужден перескакивать через холмы и пригорки. Наконец он приземлился под защитой скального гребня.

Корсон заколебался. Ему не нужно было управлять гипроном. Он вполне мог довериться инстинкту самосохранения Бестии, она удержит их за пределами досягаемости любого оружия в пространстве и времени. Но у гипрона могло быть совершенно другое представление об опасности, нежели у его кавалеристов. Он мог не бежать от тучи активных газов, которая разрушила бы скафандры.

Наконец Корсон решил воспользоваться минутой относительного затишья. Он отстегнулся сам и освободил Антонеллу.

Местность походила на полигон. Камни, скатившиеся со склона, создали у его подножия что-то наподобие укрытия. Корсон взял Антонеллу за руку, и они побежали. На полпути он заметил, что на равнине расцвел красный цветок, и бросился на землю, потянув за собой Антонеллу. Кувыркаясь, они докатились до углубления между подножием и каменным валом. Снаряд ударил в склон горы, словно молот циклопа. Когда пыль рассеялась, Корсон заметил, что гипрон исчез.

— Это не ядерный заряд, — сказал он и посмотрел на равнину. Эргистал… Это похоже на поле битвы. Самое большое из всех возможных.

Антонелла вытерла пыль с лица.

— Но кто сражается? И с кем?

— Понятия не имею, — сказал Корсон. — Все это выглядит совершенно бессмысленным.

Впрочем, не меньше и не больше, чем любая война. Обычная война, по крайней мере, означала хорошо укрепленные лагеря и четко определенных противников. Здесь же, казалось, все сражаются со всеми. Почему рыцари в латах бились с индейцами? Где находились города и империи, что вели эти войны и одновременно были желанными трофеями? Что скрывало это розовое пульсирующее небо, лишенное солнца и лун? Даже горизонт казался фальшивым, уходящим в бесконечность, как будто поверхность Эргистала была одной безграничной плоскостью. А если это была огромная планета, то почему притяжение было нормальным или близким к нему?

— Воздух, кажется, пригоден для дыхания, — сказал Корсон, взглянув на вшитые в рукав анализаторы. Он снял шлем и набрал воздуха в легкие. Он был холодный, безо всякого запаха. Лицо овевал легкий ветерок.