Евгений Соломенко - Ваш номер — тринадцатый

И вот энергичный лейтенант отправляется инспектировать русские владения в Америке: поселения, форты, корабельные верфи.

Инспекторская поездка подходила уже к концу, их фрегат возвращался в Новоархангельск. Но тут ветер упал до нуля, и обездвиженный парусник лег в дрейф.

А ночью дверь в каюту Бахметьева отворилась, и в нее вошел Черный Адмирал. Заглядывающие в иллюминатор звезды скрещивались на его шпаге, отражались от сверкающих ботфортов. Но, попадая в глаза Адмирала, звездный свет не находил отражения и тонул в них бесследно.

— Знаю ваши проекты, лейтенант. Знаю и верю в вас, — сказал гость. — Но история — особая книга: имена в нее вписываются лишь кровью и ядом. А посему сталкивайте в преисподнюю любого, кто окажется у вас на пути. Предавайте, клевещите, лжесвидетельствуйте! Помните: отныне вас и ваших потомков хранит Черный Адмирал. В знак посвящения дарую вам свой кортик. Не посрамите его, мой лейтенант!

Тут за иллюминатором ударила близкая молния, и Бахметьев на мгновенье зажмурил глаза. А когда вновь открыл их, в каюте никого не было. В ту же минуту полный штиль сменился сильнейшим штормом, который мгновенно домчал фрегат до родных причалов.

И до самой швартовки Бахметьев просидел затворником в каюте, разглядывая новый кортик. Тот оказался длинным, тусклым и чрезвычайно острым. Ножны были сплошь черными, лишь на рукоятке полыхали золотом три цифры — 666. Бахметьев знал: это — Число Зверя…

Константин Бахметьев закончил свои дни почтенным старцем и действительным тайным советником. Всю свою жизнь он вертел тяжкие жернова имперской политики. Это он готовил проекты указов, которые, будучи освящены высочайшей подписью, бросали русские полки в огонь баталий и мытарили российские флотилии по чужим морям. И во всех начинаниях Бахметьеву сопутствовала небывалая удача. Черный Адмирал надежно распростер над ним охраняющее крыло. Над ним и всем его родом, принужденным с тех пор верой и правдой служить темным силам…

— …В кабале мы все оказались благодаря прадеду Косте! — завершил свою повесть дядя. — Теперь и тебе, Глебка, настала пора впрягаться в эту кабалу.

Глеб взглянул на него изумленно:

— Дядя, ты чего серьезно веришь в такие сказки? Черные Адмиралы, кортики с Числом Зверя? Да это же просто смешно!

— Это совсем даже не смешно, — вздохнул дядя Петя. — Встречались среди наших предков смельчаки: отказывались служить Зверю. Каждый из них был уничтожен, и непременно — огнем. Последними в этом дьявольском пламени сгинули твои отец и мать…

Это было на даче в Сиверской. Гроза обрушилась на них посреди раздольного поля. Спасаясь от ливня, они бросились к одинокой сосне. Мокрые, хохочущие, с двух сторон обняли дерево, прижались к теплому стволу. И тотчас в сосну ударила ослепительно синяя молния. Потом на них, уже неживых, обрушились полыхающие обломки расщепленного ствола и отслужили огненную панихиду…

— Так ты мне стал вместо сына, — подытожил дядя Петя. — И именно ради тебя я принял решение: смириться, пойти в услужение к Черному Адмиралу. Я ведь в аккурат перед той бедой даже фамилию сменил. Думал — отрекусь от самого имени проклятого рода! А тут — этот огонь с небес и погребальный костер на двоих. Тогда-то я понял: не остановлюсь сейчас — и Черный не только меня покарает, он и тебя не пощадит — последнего мужчину, носящего фамилию Бахметьевых. И я сдался, пошел в услужение к темным силам.

Дядя зачем-то передвинул чашку с места на место и с нажимом утвердил:

— А теперь требую, чтобы и ты поступил точно так же. Ну а насчет того, что все это — сказки…

Откуда-то из недр шифоньера он достал и бросил на стол длинный черный кортик. Глеб обнажил клинок. Там, где разящая сталь переходит в рукоять, червленым золотом сверкнули цифры: 666.

Глеб отшвырнул от себя дьяволов кинжал, словно черную гадюку:

— Выходит, они убили маму и отца, а ты прислуживаешь этим нелюдям? Что, спас меня, да? Да ты меня погубил! Не нужны мне ни твои жертвы, ни дядя — лакей черного козла!

— Послушай, Глебка… — начал дядя Петр, но тот вскочил и исчез в своей комнате. А через четверть часа снова возник на пороге, сжимая в руке тощий рюкзак:

— Прощай, я ухожу. Буду жить, как умею. А ты служи своему поганому хозяину!

Дядя склонил голову над остывшей чашкой. В наступившей тишине отчетливо щелкнул замок запираемой двери.

И вот теперь, спустя столько лет, Глебка возник из небытия и вернулся в жизнь Петра Чичеванова. Вернулся — уже обреченным на гибель.

Ликвидировать Зорина было первым, что пришло Администратору на ум. Ликвидировать — и концы в воду! Это был бы счастливый вариант, но он, увы, не проходил. В «Утренней звезде» любые сведения, касающиеся ее благополучия, непостижимым образом просачивались сквозь стены и моментально доходили до высших инстанций.

Между тем непреложные законы конторы гласили: человек, хотя бы невольно посягнувший на ее интересы, подлежит незамедлительному уничтожению. Это — о Глебе. А служащий «Звезды», который не выполнит оного предписания, подлежит уничтожению еще более незамедлительному и суровому. Это — уже о самом Администраторе.

О себе Чичеванов не думал. Задача была одна — спасти Глеба, упрятать его так, чтобы и вездесущая «Звезда» не сыскала. Администратор знал, что это нереально, но сейчас он предпочитал не рассуждать, а действовать со всей возможной энергией…

Зорин в это время катил в редакцию. Сидя в «Мерседесе», он все еще продолжал свой диалог с Администратором.

Да, он вырос, он совсем не тот, что год назад! И слава богу! Что? Растерял семью? На фиг ему сдалась такая семья — холодная, расчетливая дочка и жена, для которой чмошный бультерьер дороже мужа! Отказался от единственно любимой женщины? Да к чертям собачьим эти шекспировские трагедии: любовь-кровь, кровь-любовь! Он — не мазохист и не самоубийца! А скрасить одиночество и Венерка очень даже может…

Он не просто изменился: он ГЕНЕТИЧЕСКИ изменился. Нет уже того махрового неудачника: теперь в его жилах течет кровь победителя! И ради сладости побеждать он не остановится ни перед чем! Его номер — тринадцатый!

После обеденного перерыва Глебу позвонили с вахты:

— К вам пришли. Спуститесь к бюро пропусков!

Но возле бюро пропусков было пусто. Сидящий на входе охранник повернул голову:

— Это к вам посетитель? Он сказал — подождет на улице.

Бахметьев вышел из офиса — и обомлел: дядя Петя?! Он только и сумел, что глуповато спросить:

— Это ты?

— Нет, ясны горы: святой дух! — хмыкнул дядя Петя. — Видишь у булочной синий жигуль? Я буду в нем. Хватай по-быстрому куртку, пальто или что там у тебя — и живо в машину!