Вадим Сухачевский - Ковчег. Исчезновения — 1.

Как лед превращается в пар? Сначала он тает и становится водой, а затем уже вода становится паром. Но при некоторых условиях происходит та самая сублимация: лед обращается в пар, минуя жидкое состояние. Теперь вернемся к нам, к хомам саппиенсам. Что есть для нас кончина в нашем обычном понимании? Во-первых, это утрата нами упорядоченной, как кристалл, телесной оболочки и образование чего-то аморфного, именуемого прахом, а во-вторых, отделение чего-то неуловимого, как газ, именуемого душою (если мы примем как данность факт ее существования). Так вот, представь себе, что иногда происходит нечто наподобие сублимации. Фаза, которую мы назвали прахом, по неведомым покамест причинам опускается, и тело сразу обращается в невидимую для наших глаз душу… И для развития этой — согласись, неординарной — мысли предлагаю предварительно сбегать…

Неужели сбегал-таки за третьей бутылкой? Еремеев в точности не помнил, но похоже было на то — если б выпили по бутылке на брата, едва ли саднило бы так сейчас в голове.

Наконец он открыл глаза и удостоверился — да, сбегал, сукин сын! Вот она стоит, недопитая, на журнальном столике. Гоня заботливо оставил на два пальца для опохмелки. Однако при одном только ее виде Еремеев поперхнулся и, вскочив с дивана, удрал в ванную. Но и там, пока он давился слюной, Гонин голос все зудел и зудел в ушах:

— …Тут, кстати, и со мной историйка одна, представь себе, приключилась. Не думаю, что связанная с Ириной, но тоже, понимаешь ли, образовалась возможность исчезновения. Презанятная, скажу тебе, историйка. Понимаешь, подваливается ко мне давеча тут один…

О чем бишь он?.. Однако после этих слов ничего не удавалось вспомнить: кто такой к Гоне подваливался, зачем? Да и вспоминать, по правде, муторно, ибо все воспоминания о вчерашнем вечере если и возникали, то неотделимо от этого мерзкого привкуса во рту.

После душа Еремееву стало немного легче. Он вернулся в комнату и, стараясь не смотреть на бутылку, включил компьютер. Сайт "ИСЧЕЗНОВЕНИЯ" возник тут же, сам собой, хотя Еремеев его не вызывал…

Среди тысяч исчезновений он быстро отобрал несколько, похожих на его случай.

…Тринадцатилетняя девочка Нина Кшистова (тут же была фотография умненькой по виду девчушки) с родителями собирала в роще грибы, не отходя от них дальше, чем на два десятка шагов. Всего на одну минуту пропала из виду. Но уже в следующую минуту на поляне валялось только ее лукошко с несколькими подберезовиками, а девочки след простыл. Поиски не дали никаких результатов. Далее шел отчаянный вопль родителей: "Уважаемые инопланетяне! Умоляем, верните нашу Ниночку! Клянемся помогать вам в вашей миссии на Земле! Если вам так нужно для ваших опытов, возьмите взамен любого из нас! Только Ниночку нашу… пожалуйста… ради Бога!.."

…Десятиклассника Борю Николайчука (судя по фотографии, пухлого, очень домашнего паренька) окликнул с улицы его соученик — просил передать какую-то книжку. Сказал, что ждет в подъезде. На глазах у родителей Борис выбежал из квартиры, находившейся на третьем этаже. Одноклассник тщетно ждал его десять минут. Боря исчез. И снова вопль: "Дорогие независимые чеченцы! Клянемся, мы всегда были против этой войны! Если хотите, выйдем с плакатами, какими скажете, на Красную площадь! Если нужен выкуп, готовы продать квартиру. Правда, она недорогая, двухкомнатная, в блочной пятиэтажке, но других денег у нас нет. Только умоляем — верните нашего Бореньку, век будем Бога за вас…"

…Банкир Палисадников (фото сорокалетнего жизнелюба, правящего яхтой в каких-то явно не нашенских морях) отдыхал в беседке своей охраняемой виллы с двухметровым забором, с пятью автоматчиками и тремя обученными ротвейлерами во дворе. Когда жена спохватилась, Палисадникова нигде не было. Охранники божились, что никто территорию виллы не покидал. Поиски банкира ровно ни к чему не привели. "…Уверяю вас, — увещевала предполагаемых похитителей банкирская жена, — что Николай Самойлович сам давно уже собирался покинуть этот пост. Кроме того, значительная часть акций холдинга записана на мое имя, и я готова передать их в любое время, незамедлительно…"

Еремеев подумал, что, быть может, ему следовало бы присоединить к этим мольбам и свою собственную. Но он и предположить не мог, к кому следует взывать. Не пролетали никакие летающие тарелки мимо гастронома, в котором исчезла Ирина, не слыхал он, чтобы чеченские террористы пошаливали где-нибудь в окрестностях, и никаких таких постов, чтобы его имело смысл шантажировать, он сроду не занимал. Да и особых денег, чтобы расплатиться с похитителями (если считать, что Ирину вправду кто-то похитил), у него не было: квартиру эту он снимал, — за десять лет после прошлого развода так и не накопил на новую, — больших гонораров не получал и не располагал драгоценностями и банковским счетами.

По мозгу снова стала растекаться нестерпимая похмельная боль, усугубленная дребезжанием в ушах Гониного голоса:

— …И вот, мой друг Еремеев, поскольку событие столь неординарное, то и мысли наши в своем парении должны устремляться не по стандартному пути, а использовать нехоженые, то есть в данном случае нелётанные маршруты. Я, кстати, давно уже заинтересовался феноменом исчезновений. Назавтра, между прочим, пригласили на телепередачу, буду излагать свои версии, а поскольку ты, ввиду нехватки базового образования, а также ввиду своей гуманитарной фанаберии, едва ли смотришь научные передачи, то — пользуйся моментом! — изложу сейчас по возможности в популярной форме, в расчете на твои сирые, не тронутые научными познаниями мозги…

Дальше — полная заумь: какие-то невспоминаемые физические поля, какие-то искривленные пространства, какое-то, к лешему, вторичное квантование — полагал, видимо, что с первичным квантованием у Еремеева все в полном порядке. И эту муть он кажется вполне искренне считал популярным изложением! Интересно, до телезрителей он будет все это в столь же популярной форме доносить?

Ах, да ему бы в нынешнем его, наверняка тоже плачевном состоянии самого бы себя до телестудии как-нибудь донести!.. Чтобы в ушах унялся Гонин бубнеж, Еремеев наконец решил все-таки опохмелиться, но тут еще один текст на экране компьютера привлек его взор. Точнее даже не столько сам текст, сколько фотография сбоку.

Шестидесятилетний учитель математики Сидорихин Владимир Ильич, вечером прогуливаясь с супругой в парке "Сокольники", зашел в общественный туалет. После получаса ожидания супруга почувствовала беспокойство и решилась войти в мужскую половину. Однако…

Далее — как и во всех прочих сообщениях: никого, нигде… Поиски с участием милиции… Никаких результатов…

А вот фотография этого самого Сидорихина исчезнувшего… Фотография была явно весьма давняя, качество преотвратительное, но какие-то едва-едва уловимо знакомые черты… Или с похмелья только мерещится?..

Читать дальше