Вадим Сухачевский - Ковчег. Исчезновения — 1.

Когда представитель "Ковчега" предложил мне эвакуироваться и принять участие в проекте, он меня клятвенно заверял, что на всех базах для эвакуированных соблюдаются все гражданские права и основополагающие принципы демократии; лишь на этих условиях я дал согласие на эвакуацию, ибо тоталитаризмом и всякого рода бюрократизмом за свою жизнь сыт по горло.

Должен сказать, что пока я находился на спецбазе для вновь прибывших под названием "Фиалка", у меня не было ни малейших поводов для разочарования. Я сразу почувствовал себя желанным гостем у радушных хозяев, а многое меня приятно удивило — например, тот факт, что начальник базы ген.-майор Чужак в первый же день самолично угостил меня пивом "Солодов" "за счет фирмы".

Однако, попав к Вам на базу "Эдельвейс", я с первых минут ощутил тут обстановку какого-то аракчеевского поселения. Права человека, даже элементарные правила приличия, если угодно, попираются здесь грубейшим образом. Поверьте, как демократ первой волны, участник правозащитного движения, защитник Белого дома во время августовского путча 1991 года, я кое-что в этом смыслю. Чего, скажем, стоит разделение эвакуированных на категории от первой до четвертой! Неужели здесь не могут обойтись без нашей приевшейся всем табели о рангах?

Почему эвакуированные 4-й категории не имеют права на отдельные номера со всеми удобствами (при том, что многие из номеров пустуют) и должны проживать в 5-6-местных, а по нужде и в душ выстаивать очереди в коридоре, тогда как 1-я категория нежится в двухкомнатных люксах?

Почему правом свободного перехода с одного на другой подземный этаж базы могут пользоваться лишь эвакуированные, имеющие категорию не ниже 2-й?

Почему обеденное меню также составляется в зависимости от категорий?

Почему, наконец, эвакуированные ниже 3-й категории не могут приобрести в баре за свои кровные самое обычное пиво? Это уж просто вовсе не укладывается в сознание!

Хочется верить, что руководство "Ковчега" не останется глухо к "голосу масс", ибо я не одинок в своих претензиях, и изменит нынешнюю недопустимую ситуацию, направив ее в цивилизованное, демократическое русло.

От имени и по поручению

Общественного совета 9-го подземного

этажа спецбазы "Эдельвейс",

председатель Общественного совета,

эвакуированный 4-й категории,

кандидат физико-математических наук

Г. М. Беспалов

* * *

В столовой

— Опять вы, смотрю, господин Беспалов, к ужину опаздываете? Тут вообще-то не принято. Никак, всё общественные дела?

— Приходится… Да и ужином всю эту бурдель называть — право же, Лазарь Абрамович…

— А чем вам плохо? Овсянка — излюбленное, как я читал, блюдо англичан, весьма полезное для желудка и в значительной степени способствующее сохранению фигуры.

— Во-первых, мы с вами все-таки не жители туманного Альбиона. Кроме того, и они потребляют сие блюдо, сколь мне известно, лишь на завтрак, а никоим образом не на ужин. Ну да с этим еще можно было бы смириться, бог бы с ним; вы, однако, часом не видели, что сейчас эвакуированным первой категории понесли на ужин?

— Ничего не поделаешь, на то она, что и говорить, первая категория.

— Вот чего я в вас решительно не понимаю, Лазарь Абрамович, — это подобной смиренности перед обстоятельствами!

— Молоды вы еще, Георгий Мефодьевич, оттого и не понимаете. Пожили бы вы в прежние времена, да еще имеючи, так сказать, имманентный укорот в виде пятого пункта в паспорте… Какао, между прочим, очень даже ничего. Со сгущенными сливками! Рекомендую отведать, покамест не окончательно остыло.

— Благодарю покорно, с меня одного вида вполне достаточно… Нет, ей-Богу не возьму в толк, чего тут все так боятся. Изгнание с "Ковчега", насколько я знаю, все равно никому не грозит.

— О нет! Ежели уж единожды попали, то, конечно, всё!

— Ну вот видите! А ниже четвертой категории падать, я так понимаю, некуда.

— Да как вам сказать… Боюсь, на сей счет вы как раз ошибаетесь.

— Что, бывают категории ниже четвертой? Про такие как-то пока не слыхал.

— Это, видите ли, и не категории даже. (Понизив голос до шепота.) Скажу вам entre nous [Между нами (фр.)] — отсюда ведь тоже некоторые случается исчезают…

— Но мы тут, по-моему, и так для внешнего мира считаемся исчезнувшими.

— То для внешнего, а тут — на другом уровне, так сказать. Исчезновение из числа исчезнувших.

— Умирают?

— Да нет, не думаю… Вы вправду ничего не слышали про шестой спецблок?

— Пока что нет. Так вы уж не сочтите за труд, просветите ради Бога.

— Ах, если бы я сам что-нибудь толком знал!.. Но ходят слухи, что существует такой шестой спецблок, в котором… (Совсем едва слышно.) В котором исчезают…

— Вы это серьезно?

— Передаю только то, что слышал от других. Впрочем, не исключено, что это, так сказать, элемент ковчеговского фольклора. Наподобие разговоров о Вольном Охотнике из рода рефаимов.

— Из какого, простите, рода?

— Рефаимов. Было, знаете ли, такое племя великанов — рефаимы именовались. В древности считалось, что они произошли от соития ангелов небесных с земными женщинами. Кстати, и полулегендарного царя Нимрода, и великана Голиафа, побежденного юным Давидом, относили к их числу. По одной из версий, именно для того и был устроен всемирный потоп, чтобы уничтожить их племя. Но также проскальзывают упоминания о том, что один из племени рефаимов, вольный охотник по имени Ог, когда разверзлись хляби небесные, тайно прокрался на Ноев ковчег, спасся на нем, и благодаря этому Огу племя рефаимов сохранилось по сей день. И вот якобы нынче тоже некий вольный охотник из того же рода рефаимов пытается повторить поступок своего далекого предка. Во всяком случае, насколько я знаю, руководство "Ковчега" относится к существованию Вольного Охотника вполне серьезно. Поговаривают, что он уже не однажды давал о себе знать. Правда, повторяю, лично я более склоняюсь к версии, что это просто порождение местного мифотворчества. Видите ли, когда люди отделены от внешнего мира, их фантазия становится особенно буйной. Хотя не могу, конечно, ручаться, что тут я прав. Мне однажды удалось случайно услышать разговор… Ах, право, да что я в самом деле болтаю всякую чепуху!..

— Нет уж, коль начали!.. Столько сразу всего — какой-то шестой спецблок, какой-то Вольный Охотник!.. Прошу вас как коллега коллегу!..

— (Боязливо оглядевшись, опять шепотом.) Нет-нет, и так уж сколько лишнего наболтал! Довольно!.. Ой, смотрите! Видите — вон за тем столиком! Уже, кажись, в нашу сторону поглядывает…

— А кто это?

— Да Хватов, будь он неладен! Уж я его, подлеца, знаю — если услышит, обо всем непременно доложит по инстанции… Советую — пейте, пейте ваше какао и не лезьте ни во что эдакое. Всего доброго, желаю приятного аппетита… Пейте же, черт возьми, какао, говорю вам!