Вадим Сухачевский - Ковчег. Исчезновения — 1.

— Ну вот! — кивнула Нина. — А уж остальное — мои проблемы. Падение цен в тридцать раз я вам гарантирую…

Король заискивающим голосом вклинился:

— А побольше бы, девочка, побольше бы, а?

— Хорошо, — согласилась она. — В тридцать пять раз, но это уже крайняя цифра. Но только…

— Только?.. — нахмурился император.

— Только — что?.. — с некоторым испугом спросил король.

— Только мне для этого необходимо снова проникнуть на базу "Ковчега", — сказала Нина.

Оба монарха облегченно вздохнули.

— Хабалык, — склонил голову император.

— Да, да, это запросто, девочка, — наконец-таки улыбнулся король, — если только за тем дело… И после этого ты гарантируешь, что — именно в тридцать пять раз?

— Будьте уверены.

— А долго этого ждать?

— Гарантирую, что через два часа после того, как я попаду на базу, произойдет обрушение курса. Поэтому поспешите открыть надежные счета. Как только цена упадет в тридцать пять раз, немедленно начинайте покупку акций. Промедлите — потеряете большие деньги.

— Понимаю, понимаю, — засуетился король, — время — денежки!

С этими словами он два раза хлопнул в ладоши, и тут же пред ним предстал впорхнувший в тронную залу юнец в малиновом клифте — похоже, в том самом, который носил король в бытность свою Велизарием. Свинорылый что-то приказал ему по-тарабарски, и тот, кивнув понятливо, так же поспешно упорхнул.

— Способный парень, моя надежда! — бросил король императору. — За что этот Виктюша ни возьмется — все сделает как надо. Далеко пойдет!.. Ну так что, — обратился он к Нине, — засылаем тебя на базу, стало быть? Готова? Или тебе что-нибудь еще нужно?

— Нужно, — сказала Нина. — Их (она кивнула на Еремеева и Гоню) я забираю с собой, они мне в этом деле могут понадобиться.

Еремеев полагал, что их подземные монархи оставят в заложниках, но, к его удивлению, те как-то слишком уж легко согласились:

— Анабарык!

— Забирай, забирай девочка, нам-то они совершенно без надобности. Машина уже ждет.

Неужто доверяли ей на слово?.. Не похоже было на них. Нет, конечно, что-то было у них припасено, Еремеев видел — что-то пряталось за суровым взглядом императора, за свиной ухмылочкой короля.

— Можем ехать? — спросила Нина.

— Да, да, девочка, отчего же не мочь, вполне можете, — елейным голосом отозвался свинорылый. — Вот только… Только одна маленькая предосторожность…

На сей раз в ладоши хлопнул император, и позади Нины, сидевшей за компьютером, появился другой паренек. Этот был в черных очках, в таких же, какие носил император, когда звался еще Диспетчером. Парнишка достал какой-то блестящий поясок и ловким движением в один миг защелкнул его у Нины на талии.

— А это, милая, — проворковал король, — будет для нас страховочка. Уж не взыщи, моя дорогая, а то мало ли что может взбрести в твою умненькую головку! Но мы, как видишь, тоже не пальцем деланные… — С этими словами он взял в руки какой-то пульт всего с двумя кнопками и нажал одну из них.

Еремеев услышал слабый писк, издаваемый пояском.

Король объяснил:

— В штучке этой, что сейчас на тебе, — пластид, это такая взрывчаточка. Попробуешь снять — она сразу рванет, так ты уж не снимай, потерпи. Тем более, терпеть не так долго. Если через три часа акции в тридцать пять раз, как ты обещаешь, упадут, я еще раз вот эту вот зелененькую кнопочку на пультике нажму, пищалка сразу пищать и перестанет — это значит, ты свободна, снимай на здоровье поясок. Ну а если что-нибудь не так, тогда извини, девочка, тогда я красную кнопочку нажму — и…

— И — анабузык! — пообещал император.

— Еще и какой анабузык! — подтвердил король. — Такой будет анабузык, что все вокруг разнесет! Так что давай-ка лучше без фокусов, моя хорошая… Впрочем, ты умненькая, наверняка все отлично поняла.

— Поняла, чего же тут непонятного? — ответила Нина хладнокровно. Она щелкнула мышкой, и на экран вернулась прежняя живая картинка с монетками, катившимися в кучу. — А это будет моя страховка, — сказала она.

Еще один щелчок — и последняя монетка зависла. Картинка замерла.

— Э, постой! — воскликнул король. — Что это они там остановились?!

— Ждут приказа. Без него они пока что больше не будут сыпаться.

— Бурдыбеш?!

— Какого еще приказа?! — всполошились монархи.

— Волшебного слова, — пояснила Нина. — Это на тот случай, если вы забудете отключить вашу пищалку или ненароком перепутаете кнопки. А если все будет нормально… У вас, надеюсь, найдется два мобильника?

— Найдется! — поспешил выпалить свинорылый. — Христофор, дай-ка ей две трубы!

Паренек в черных очках поспешно подал ей два мобильных телефона.

— Один мне, другой вам, — сказала Нина. — Пусть трубка все время будет при вас. Когда пищалка перестанет пищать, я позвоню, — ваш номер, надеюсь, там, в памяти, — и сообщу вам волшебное слово. Введете его — и монетки тут же снова покатятся.

— Г-м… А до этого так ни одной и не прибавится?

— Уж будьте уверены, — пообещала она.

— Ну так скорей же дуйте на эту чертову базу! Викентий, Христофор, везите их!

Христофор и появившийся опять Викентий почтительно указали Нине и Беспалову с Еремеевым, куда идти. Нина встала из-за компьютера и первой направилась к выходу.

— Но только имей в виду! — взвизгнул ей вслед свинорылый. — Если обманешь с акциями, если за три часа не управишься, — все равно будет анабузык!

— Пошел бы ты… — чуть слышно проговорила Нина и с этими словами вышла из тронной залы.

Гоня и Еремеев двинулись за ней.

Довольно долго они, то и дело поворачивая, шли по темному туннелю, который освещали фонариками Викентий и Христофор, шедшие впереди. Из-под ног то и дело выпрыгивали встревоженные вторжением чужаков крысы, под сводами вспархивали летучие мыши, где-то за стенами туннеля опять журчал какой-то подземный ручей. Наконец еще один поворот — и их ослепило светом: это стоял с включенными фарами все тот же, времен Лаврентий Палыча, похожий на галошу ЗИС с окнами, заделанными фанерой.

— Пардон… — сказал Христофор, доставая из кармана черные повязки.

Через минуту они, трое, с завязанными глазами, были усажены на заднее сидение, и их галоша тронулась в путь по затхлому туннелю.

Дорогой парнишки, сидевшие впереди, вели между собой неспешный разговор.

— Как думаешь, братан, часов за пять управимся? — спросил один, тот, что вел машину. Как понял Еремеев, это был Викентий, обладатель Велизариева клифта: было в голосе у юнца что-то свинорылое.

— Торопишься, что ли? — спросил, стало быть, Христофор. — Дела?

— А то! Дел выше крыши! Вон папа дал артель в управление. "Ильич-лимитед" называется. Я на шестнадцать ноль-ноль уже назначил заседание совета директоров.

— А профиль у твоей "лимитед" какой?