Пер Валё - Безжалостное небо

Спутник Йенсена вновь вернулся к прерванной теме.

— Такое положение вещей вызвало недовольство многих врачей, особенно молодых. Постепенно они стали переходить в лагерь социалистов. Это были главным образом врачи, работающие в государственных больницах. Откровенно говоря, при этом многие из них руководствовались не только общественным самосознанием и чувством долга перед народом, но и личными мотивами.

Он вытер запотевшее стекло. Снова пошел снег с дождем. Темнело.

— Реакционная верхушка смотрела на нас с подозрением и не упускала случая сообщить о крамоле правительству, которое в свою очередь передавало эти сведения тайной полиции.

— Вы имеете в виду службу безопасности.

— Если это название вам больше нравится, пожалуйста. Вот откуда и пошла первая волна арестов врачей накануне вашего отъезда.

— Вам удалось скрыться. А что стало с остальными?

— Их отвезли в здание налогового управления. Сначала с ними обращались вполне прилично — не допрашивали и не вели никаких расследований. Но с каждым днем охрана вела себя все жестче, а после кровавых событий 2 ноября начала расстреливать арестованных. Думаю, что по собственной инициативе, без приказа сверху. Тогда арестованные восстали и сумели организовать побег. Больше половины из них спаслось после отчаянной схватки. Они тут же покинули город и присоединились к нам.

Пошел густой мокрый снег. Полицейский врач, прищурившись, смотрел на кромку леса за аэродромом.

— Мне кажется, здание налогового управления вряд ли будет особенно популярным после всего, что произошло.

— Да, маловероятно.

— Придется его взорвать, сравнять бульдозером и засыпать место хлорной известью.

— Врачи тоже едва ли будут пользоваться большой популярностью в народе, — заметил Йенсен.

Его собеседник горько рассмеялся.

— Вы правы, — сказал он. — Только представьте себе, как все эти медицинские светила носились по городу в санитарных машинах с ревущими сиренами! Настоящие оборотни, впрочем, скорее вампиры! Настоящие кровопийцы! В течение нескольких недель они буквально терроризировали город.

— Сколько смертей на их совести?

— Множество. Но меньше, чем можно было ожидать. Они успели похозяйничать лишь в нескольких городских кварталах. Да и там им не удалось схватить всех жителей.

— Почему вы не вмешались раньше?

— Мы тоже не всесильны. Несмотря на большую подготовительную работу, нам понадобилось время, чтобы организовать и собрать разрозненные группы. К тому же психологически мы не были готовы к захвату власти. В самом деле, кто мог ожидать, что весь полицейский корпус и армия вымрут за какую-то неделю?

В комнате зажегся и тут же погас свет. Но уже через несколько секунд лампы снова вспыхнули.

— Ну вот, — сказал полицейский врач. — Порядок начинает восстанавливаться.

Прищурившись, он всматривался в серую мглу за окном.

— А вот и наш друг.

Над краем леса показался военный самолет. Он промчался над аэродромом и приземлился в его дальнем конце. За хвостом самолета раскрылся купол тормозного парашюта.

— Итак, ваш последний допрос, — сказал врач. — Хотите, я буду присутствовать в качестве свидетеля?

— Как вам угодно, — ответил комиссар Йенсен.

Миловидная темноволосая женщина с автоматом в руках ввела министра в комнату. Ей было не больше двадцати пяти лет. Когда она открыла дверь, министр спросил:

— Что это за флаги на крыше аэропорта?

— Вы страдаете дальтонизмом? — спросила женщина и втолкнула его в комнату.

— Я буду в коридоре, — добавила она.

Министр просвещения неуверенно огляделся вокруг, однако лицо его по-прежнему хранило высокомерное выражение. Он был одет в строгий серый костюм. Многие находили его привлекательным, и все-таки на предвыборных афишах предпочитали печатать портрет другого министра, которого считали олицетворением процветания нации и уверенности в завтрашнем дне.

Министр воспользовался платформой социал-демократической партии и сделал головокружительную карьеру в правительстве “всеобщего взаимопонимания”.

— В чем дело? Меня похитили на территории иностранного…

Тут он заметил Йенсена:

— Йенсен? Так это вы организовали похищение? В таком случае…

— Нет, — сказал Йенсен, — не я. Садитесь, пожалуйста.

Министр опустился на стул. Он по-прежнему казался озадаченным, но к нему вернулась былая самоуверенность. Очевидно, присутствие Йенсена убедило его в том, что ничего серьезного не произошло. То обстоятельство, что рядом с ним находится человек, привыкший выполнять приказы и подчинявшийся ему, успокоило министра.

Когда его ввели, Йенсен стоял у небольшого письменного стола. Теперь он сел. Достал ручку и блокнот. Равнодушным взглядом скользнул по сидящему перед ним человеку.

Министр с явным раздражением взглянул на полицейского врача, по-прежнему стоявшего у окна.

— Кто это? — надменно спросил он.

— Полицейский врач моего участка.

— Ах, так. Ну-с, Йенсен, эпидемия пошла на убыль?

— Как будто.

— Больше нет риска заражения?

— Нет.

Министр с облегчением вздохнул.

— Превосходно.

Но тут же вспомнил о том, что произошло, и в его голубых фарфоровых глазах появился угрожающий блеск.

— Кто посмел сыграть со мной такую шутку? — спросил он. Как это могло случиться?

— Поскольку страна, откуда вас привезли, для нас официально не существует, вряд ли стоит обращать внимание на такие формальности, — невозмутимо произнес Йенсен.

Министр подозрительно посмотрел на него, но воздержался от комментариев.

— Во время нашей прошлой встречи — а это было ровно сутки назад — я согласился выяснить положение в стране и попытаться раскрыть причины, которые его обусловили.

— Правильно, Йенсен. Но теперь, когда эпидемия нам больше не угрожает, отпала необходимость в дальнейшем расследовании. Объясните, что это за дурацкий маскарад на аэродроме?

Йенсен с непроницаемым выражением лица перелистывал блокнот.

— И кто эта женщина с автоматом? Надеюсь, он не был заряжен? — допытывался министр.

— К сожалению, расследование еще не закончено, — сказал Йенсен. — Я прошу вас ответить на несколько вопросов.

— Меня? Уж не собираетесь ли вы меня допрашивать?

— Именно это я и имел в виду.

— Вы что, спятили, Йенсен? Если вам удалось что-нибудь узнать, подайте рапорт. И позаботьтесь, чтобы меня как можно быстрее доставили в министерство. Между прочим, можете доложить результаты по пути.

Он поспешно встал.

— Эпидемия и в самом деле больше никому не угрожает?

— Я ведь уже сказал.

— Тогда почему мы здесь сидим?

— По-моему, для вас небезопасно выходить из комнаты…