Мира Грант - Корм

Два трупа и свежая кровь на дороге неподалеку от Мемфиса могли привести к очень серьезной вспышке вируса. Мы оба знали об этом. Это нужно было предотвратить.

— Поняла. — Мой наладонник пискнул, предупреждая о входящем звонке. — Сэр, могу я спросить, как вас зовут?

— Джозеф Уинн. Держитесь, мисс Мейсон, наши люди скоро будут у вас.

— Спасибо, Джо.

— Защити вас Господь.

Связь прервалась. Я переложила прибор в левую руку.

— Джорджия слушает.

Ко мне бежал Шон, прижимая к груди анализаторы. Я протянула правую ладонь, и брат кинул мне один из них. Это не просто так: существует великое множество простых способов проверить, не началось ли заражение. Если мы в состоянии бросать и ловить предметы, то, скорее всего, пока чисты. Шону явно полегчало, когда я схватила прибор.

Из трубки послышался пронзительный от волнения голос сенатора:

— Джорджия, что такое? Поступило сообщение об аварии. Вы в порядке?

— Здравствуйте, сенатор.

Я кивнула Шону, и он положил второй анализатор на землю возле Рика. Потом мы, как обычно, одновременно скинули крышки со своих устройств. Привычные действия всегда успокаивают.

— Боюсь, что нет, сэр. Но ЦКПЗ уже направило к нам отряд зачистки. Как только получим соответствующее разрешение, понадобится новый трейлер и люди, которые смогут погрузить оборудование. — Я на мгновение замолкла. — А также новый водитель. У Рика нет лицензии класса А, а я не хочу оставлять мотоцикл.

Райман надолго замолчал. Я плечом прижала наладонник к уху, высвободив руки, и одними губами прошептала Шону: «Раз, два». На «два» мы оба прижали указательные пальцы к анализаторам: я — к его, он — к моему. Иголка проткнула кожу, и я поморщилась, чуть не выронив коммуникатор.

Привычно замигали индикаторы: красный-зеленый.

— Джорджия… А Чак?..

Я закрыла глаза, чтобы не видеть этих проклятых огоньков.

— Простите, сенатор.

Он снова замолк.

— Джорджия…

— Да, сенатор?

— Баффи, она же была…

— Трейлер опрокинулся, и боюсь, нам не удалось спасти тех, кто был внутри.

— Боже мой, Джорджия, мне так жаль.

— Мне тоже, сэр. Мне тоже. Вы можете послать сюда новый трейлер и водителя и предупредить остальных участников автоколонны, что мы по понятным причинам задерживаемся? Мы возле Мемфиса. Можете отследить по навигатору.

— Вышлю необходимое в ближайшие десять минут.

Опять пауза, еще более длинная, чем две предыдущие. Когда Райман наконец заговорил, я удивилась: никогда прежде не слышала в его голосе такой усталости, даже когда мы сообщили ему о смерти Ребекки.

— Джорджия, а остальные… вы уже…

— Как раз сейчас ждем результатов анализа. Если что-нибудь поменяется, перезвоним.

— Спасибо. Полагаю, мне лучше сейчас не мешать.

— Да, сэр.

— Помоги тебе Боже, Джорджия Мейсон.

Сенатор повесил трубку, я даже не успела попрощаться. Опустив наладонник, я открыла глаза, но все еще не решалась посмотреть на индикаторы — вместо этого глядела на Шона.

— Обещал выслать помощь.

— Хорошо. Мы чисты.

Я наконец-то осмелилась проверить — зеленый. Судорожно вздохнула, потом еще раз, кивнула.

— Прекрасно. Рик, нужен твой анализ.

— Что? — Казинс поднял голову, взгляд у него был совершенно пустой.

— Анализ крови. Рядом с тобой на земле лежит прибор. Служба зачистки не сможет к нам приблизиться без этих результатов, мы должны быть либо чисты, либо мертвы.

Ранку на пальце пощипывало от антисептика, я потрясла рукой и нажала кнопку на донышке анализатора. Таким образом активизируется встроенный передатчик, который отправляет результаты в базу ЦКПЗ. Вручную его нужно запускать только в случае отрицательного результата. Обычно-то Центру по контролю заболеваний плевать, что вы не собираетесь превращаться в зомби. А вот данные Баффи они получили автоматически, как только на приборе зажегся красный индикатор. О заражении ЦКПЗ узнает в ту же секунду. Дезактивация передатчиков преследуется по закону.

Шон последовал моему примеру, а потом снял с пояса пластиковые мешки для утилизации биологически опасных отходов и положил туда наши приборы, каждый отдельно. Мой вручил мне. Мы, снова одновременно, закрыли контейнеры и приложили к уголкам большие пальцы — так, чтобы остались отпечатки. Теперь, если попытаться вскрыть пакет, шов станет ярко-красным. И тогда его содержимое уже не будет расцениваться как доказательство, а наоборот, вызовет закономерные подозрения.

— Я… я не уверен, что смогу, — сглотнул Рик. — Баффи…

— Баффи мертва, Чак тоже. Мы должны точно знать, что ты чист.

Я отдала свой пакет брату, присела на корточки рядом с Казинсом, подобрала его анализатор и отщелкнула крышку.

— Давай. Ты знаешь правила. Всего один маленький укол.

— А что, если загорится красный?

— Тогда мы посидим с тобой, пока не приедут сотрудники ЦКПЗ. У них анализаторы гораздо лучше наших. Они уже выехали. — Я старалась говорить убедительно.

Хотелось плакать. Но нельзя. Рик, похоже, на грани. Если заплачу, он совсем потеряет голову.

— Пока ты не начнешь превращаться, мы ничего не предпримем.

— Если загорится красный индикатор, вы должны действовать немедленно, — неожиданно спокойно и решительно ответил журналист. — Я хочу, чтобы меня сразу же застрелили, пока не понял, что происходит.

— Рик…

Он прижал большой палец к анализатору.

— Джорджия, я не потому перепугался, что ты ее застрелила, а потому, что ей пришлось зайти так далеко. — Казинс поднял голову и посмотрел на нас с братом. — Мой сын успел превратиться до того, как умер. Пожалуйста, сделайте мне одолжение, пристрелите, пока я еще помню собственное имя.

— Конечно.

Я отошла и встала поближе к Шону. Он обнял меня одной рукой, а вторую положил на кобуру с пистолетом. Если сегодня потеряем еще одного члена команды, стрелять буду не я. Иногда вину нужно делить пополам.

— Рики-дружок, а я и не знал, что у тебя был сын, — голос Шона звучал почти весело. — Что ты нам еще интересного о себе не рассказал?

— Предпочитаю носить женское белье, — фыркнул Рик, а потом слегка улыбнулся. — Я вам как-нибудь покажу его фотографию. Из-за него… из-за него я и ушел из печатных СМИ. Слишком многие его помнили, знали его мать. Слишком многие стали смотреть на меня по-другому после их смерти. Я все еще любил новости, но не хотел там работать. Поэтому нашел другой способ рассказывать читателям истории.

Мигали индикаторы — красный-зеленый.

— А как звали твоего сына? — спросила я.

— Итан. — Улыбка Рика стала грустной. — Итан Патрик Казинс, в честь моего отца и дедушки моей жены. Ее звали Лиза. Мою жену. Лиза Казинс. Красавица. И улыбка у нее была потрясающая.

Он закрыл глаза. Индикаторы перестали мигать.