Дэвид Вонг - В финале Джон умрет

— Чистые, — сказал он, повернувшись ко мне.

Все кусочки картинки стали на свои места. Если ты уже обо всем догадался, иди получи Нобелевскую премию, мистер Гений.

— Они посылают в наш мир своих агентов, заменяют обычных людей их копиями, существами, которые могут переходить из физического мира в мир духов, — сказал я. — Тени — это пальцы Коррока, ими он двигает мясных марионеток. Вот чем они здесь занимаются—делают тварей похожими на людей. Эти монстры находятся под их контролем. Под его контролем. Как Дрейк, например. Что стало с настоящим Дрейком? Он умер?

Эми подняла взгляд. Ее глаза расширились; похоже, она поняла, куда я клоню.

— Не знаю, — ответил Джон. — Может, его и всех остальных держат где–то под замком. Но это вряд ли. Ты же понимаешь, копии должны обладать всеми теми же воспоминаниями, что и настоящие люди. Так что кто знает, что–именно они делают с оригиналами.

— Значит, символ на ноге — это их знак, — сказал я. — И если бы мы осмотрели другую Эми…

— То увидели бы знак, похожий на символ «пи». Похоже, это их логотип.

— То есть, когда они забрали Эми, они создали ее копию, — сказал я. — Сделали новую Эми и заразили…

— Ведь они знали, что мы попытаемся ее вернуть, — закончили мы хором.

— Это был бы конец, — сказал Джон. — Когда она дала потомство, то заразила бы нас. А затем, когда, ну, дали потомство мы, то заразили бы всех, кто оказался рядом…

— Стало быть, Норт знал что делает, — сказал я. — Он понимал, что поступает правильно, когда застрелил ее. Потому что это была не Эми.

Я встал, сделал шаг к сараю, и тут меня остановили. Рыжеволосая девушка сжала меня в объятиях. Эми уткнулась лицом мне в рубашку, изо всех сил сдавила мне ребра. Она плакала, просила прощения, но я не мог понять за что. Я погладил ее по волосам и шепнул, что все почти закончилось, что на этот раз все будет хорошо и что мне нужно разобраться с еще одним делом.

Джон положил Эми руку на плечо и потянул к себе — странный жест, почти защитный. Я высвободился из ее объятий и шагнул к сараю.

У меня за спиной Эми сквозь слезы говорила, что потеряла пистолет — что застрелила монстра в торговом центре, а потом бежала, бежала, бежала и потеряла пушку в снегу. А потом вызвала такси и…

Джон успокоил ее, и она притихла. Я двинулся к сараю; сердце забилось, и внезапно я почувствовал себя легче воздуха, словно сбросил груз с плеч. Я посмотрел на снег, падавший с ночного неба, и внезапно мне показалось, что все в порядке.

— Норт знал что делает, и я тоже — когда застрелил тварь, которая лежит в сарае.

Я подошел к невысокому зданию. Джон остался на месте, но, похоже, он уже знал, что лежит в сарае. Я откинул брезент, обернутый вокруг ног трупа, и принялся тянуть обледеневшие шнурки черных кожаных туристических ботинок, таких же, как у меня. Даже царапина вдоль большого пальца — такая же, как на моем ботинке. Эти похитители тел — невероятно дотошные ребята. А как же иначе.

— Я пришел домой, увидел во дворе эту тварь, похожую на меня. Вбежал в дом, схватил пушку и завалил его. Скорее всего oн бы попытался убить меня, если…

Я остановился, стащил ботинок, снял обледеневший носок, но не увидел на ступне никаких знаков. Почему–то это меня рассмешило, и, громко засмеявшись, я отпустил ногу, схватил второй ботинок и начал дергать за шнурки коченеющими пальцами. Но потом понял, что обманываю себя, и отбросил ногу.

Я стоял и тихо смеялся; в темноту изо рта улетали облачка пара. Немного погодя я решил заняться тем, что надо было сделать с самого начала. Я пошел к дому — Джон попятился, увлекая за собой Эми и явно стараясь держаться от меня подальше. Я сел на крыльцо, начал снимать правый ботинок, подумал, затем принялся за левый. Стащив ботинок и носок, я посмотрел на большой палец и расхохотался — так сильно, что едва мог дышать.

На лице Джона не отразилось ничего — ведь он уже все знал, и похоже, знал уже давно. Эми испуганно смотрела на нас. Я поднял ногу и потер символ «пи» на большом пальце, как будто его можно было оттереть. Но я, конечно, понимал, что этот знак никогда, никогда не исчезнет.

Ну вот, это моя история — сказал я. — Извините, что она такая… бредовая.

В английском языке нет слова для чувства, возникающего в момент осознания того, что ты стоишь рядом с адским монстром, который выдает себя за человека. Может, «монст–рализация»? Наверное, это не важно — ведь в ту секунду репортер, с которым я общался, этого чувства не испытывал.

В руках у Арни Блондстоуна из журнала «Американский стиль жизни» (или «Американской жизни»? В общем, какое–то скучное, незапоминающееся название) не было ни диктофона, ни блокнота. Пока я рассказывал журналисту свою историю, мы прошли по заплесневелым залам покойного торгового центра города Неназванный и остановились перед узкой дверью комнаты техобслуживания.

— Вот она, та самая дверь, — сказал я, повернувшись к Арни.

— Дверь в другой мир! — мелодраматично воскликнул он.

— Ну, когда–то она была ею. Точнее, дверь в другой мир находилась в комнатке за этой дверью. Но, повторяю, та дверь была не настоящая, а призрачная. — Я собирался добавить, что Джон прозвал тот мир «Говно–Нарнией», но решил, что Арни и так уже невысокого мнения обо мне.

— Ну, идемте! — сказал Арни, взволнованно потирая руки.

— Вы что, меня не слушали? Даже если мы могли бы туда попасть, думаете, нас отпустили бы обратно? Кроме того, я не уверен, что сейчас тот мир пригоден для жизни.

— Да бросьте. Давайте попробуем. Я хотя бы голову туда засуну. Нет, поймите меня правильно: я вам верю. Мне хочется убедиться в том, что призрачная дверь действительно ведет в мир, где живут пастухи жуков.

Мне показалось, что он заговорил каким–то пренебрежительным тоном.

— Это невозможно, — ответил я, покачав головой. — Даже если бы мы этого хотели. Двери больше нет — то есть другой двери. Мы несколько раз возвращались сюда, но там, где когда–то находилась призрачная дверь, сейчас просто стена. Нет, я все понимаю: на самом деле в существование двери вы не верите, а меня считаете сумасшедшим.

Это не так. Если бы он думал, что я опасен, то не пошел бы со мной в такое глухое место — а вдруг у меня здесь тайник с оружием? А если он думал, что я его разыгрываю, то легко мог придумать оправдание, чтобы не ехать сюда. Так почему он здесь ?Из–за нездорового любопытства ? Какую игру ты ведешь, Арни ?

Журналист повернул ржавеющую серебристую ручку; дверь скрипнула и распахнулась. Он заглянул в комнату, затем посмотрел на меня и указал на дверь, словно хотел сказать: «Вот видите!»

— Что? — спросил я.

— Вы говорили, что монстр сорвал дверь с петель.

Хм. Интересный довод.