Татьяна Мудрая - Кот-Скиталец

– Простите, Даниэль. Верно говорят, что инсаны на своей территории не воюют?

– Ручаюсь, вы кое-что слыхали не только об этом, но и о самой этой территории… Да, верно. Кхондская Триада остерегается подвергать урону Лес, похоже мыслят и нэсин. Они ведь тоже кочевой народ.

– И что андры никогда не порывались добить неприятеля в его логове – так, как учили меня в детстве?

– Ну и детство у вас было, скажу я! Нет, не порывались. Однако не верьте, когда вам попробуют доказать, что из одного страха. Знаете, кое-кому из профессиональных политиков и дипломатов в такие ключевые моменты начинает мниться, что его правая рука пытается выкрутить левую и надавать оплеух ему самому…

– Да, так я о мирном договоре, – продолжал Даниэль. – Одним из его условий было открепление сервов от земли, которая была в общинном владении или владении аристократов, что нанимали батраков из местного народа.

– Подавление инстинкта цепной собаки. Привязана – защищай, ведь деваться тебе некуда.

Он усмехнулся:

– Пожалуй, инсаны были не настолько циничны. Странники по природе, они понимали, что понять и принять чужака может только тот, кто сам на себе попробует его участь. И ведь сервы сами желали свободы, не так ли? Следущее условие – снизить налог на вывоз из страны андрских товаров, изделий и технологий.

– Извините, снова встречный вопрос. Что-либо андрское в Инсании бывало конкурентоспособно?

– В те времена не очень: приходилось брать экзотикой. Теперь получше, однако идеи без реальной упаковки котируются выше их материального воплощения. Ну, малый налог означает малую цену, а малая цена означает спрос. Торговцы, мастера и ученые ринулись за кордон, и за счет этих трех разрядов наш патриотизм сильно поубавился в объеме.

– Однако инсаны покусились на святое.

– Так и говорили самые ревностные андрофилы. Хотя все прочее осталось, как и было до войны. Андры в лице их владыки периодически приносят клятву верности, влагая свои руки в руки инсанского короля, дают тому золото, аниму и манкаттов. Также существует давняя квота на инсанские поселения в Андрии. В обмен на это нэсин утучняют землю, продлевают жизнь андрам и открывают им глаза на Высшее Знание. Вот только…

– Нэсин захотели укрепить андрскую преданность чем-то посолиднее сего добродеяния.

– Точно. В качестве живого залога и в знак высшего доверия недавно овдовевший король андрский должен был взять в жены дочь Властителя инсанов и сестру его наследника.

– Хм. По моей логике должно было быть наоборот. Заложников берут победители.

– Дело все в том, что Властитель хотел объединить династии. У нэсин наследование идет по мужской линии, у андров – и по женской, хотя сами женщины почти никогда не правят: приходится уступить корону мужу.

– Как в Древнем Египте. Опять же Салическое право, – вставила я, не очень-то надеясь быть понятой.

– Обнаружился камень преткновения. Кунг Филандр давно был сговорен с новорожденной дочерью одного из аристо, главы знатнейшего из андрских аристократических и царских родов, некогда покоренных, но не усмиренных до конца и только ждавших повода к бунту. Герцог этот был к тому же его личным другом. Словом, помолвку нельзя было упразднить никакими силами. Невозможно было и отговорить инсанов, посулив, скажем, юному Эрбису какую-нибудь высокорожденную аристократку из королевского дома… В общем, дело зашло в тупик. Нэсин считали надежным только такой договор, что скреплен, как говорится, «каплей крови и каплей семени», королевские проблемы им были непонятны в корне: сами они признают многоженство, особенно династическое, и дети тогдашнего Властителя, кстати, были сводными братом и сестрой.

– Такое знают и рутены, и – что далеко ходить – Лесной народ, – сказала я, – но я постигаю лишь умом. Любовь может быть одна, как сердце в груди.

– Она – грозное воинство с развернутыми стягами, – ответил Даниэль в раздумье. – Благ тот, кого она полонила, или несчастен? Браки же строятся на фундаменте доброго согласия и ничего иного, ибо кто осмелится оседлать фейерверк ради того, чтобы сделать покупки на ярмарке!

– Решение, однако, было найдено.

– Конечно. Ведь залогом союза двух государств должен был стать сын новой королевы, а не она сама, поэтому после рождения наследника ей было разрешено удалиться. Андрский брак по сравнению с инсанским – это узы покрепче, в принципе, пожизненные; но в каждом деле имеются лазейки.

– Угу. Скрытно допустить брак, порочный в основе, имея в виду потом расторгнуть – вы не находите, что это подловато?

– Успокойтесь, не мы же с вами его заключали. Кроме того, договор был составлен без упоминания имен, а все стороны, включая отца невесты-младенца, принесли одни устные клятвы. Впереди было по меньшей мере двенадцать лет – таков срок, когда андрская девушка считается готовой к замужеству, – и в него могла уложиться целая вереница неожиданностей.

– Ставлю на то, что так и получилось.

– Ваша ставка принята и выиграла. Друг-враг короля Филандра серьезнейшим образом опасался за судьбу дочери. Вполне могли отыскаться доброхоты, которые пожелали бы очистить совесть кунга, убрав причину его колебаний, а заодно стравить его с герцогом и его родичами по новому кругу. Девочку перевозили в укрепленное поселение, где она должна была остаться до совершеннолетия, и как раз по пути туда она исчезла вместе с охраной. Герцог пребывал в отчаянии, и было оно, похоже, самой чистой пробы; все могущие быть заподозренными в похищении и сокрытии божились изо всех сил, что непричастны тоже.

– А общая молва шла такая, что подстраховался. Сам у себя выкрал, чтобы запрятать понадежнее.

– Знаете, на сей раз вы угадали только отчасти. Подозрений была целая охапка, и между заинтересованными персонами пробежала не одна манкатта, а, наверное, семейство. Короля тоже приплели. Ведь «инсанский брак» оскорблял патриотов хуже любых вассальных оков. Межплеменные союзы ничем не святее инцеста, и хотя формально госпожа Иньянна перешла в андрскую веру и стала Софией – иначе под венец идти было нельзя, – ей это не помогло. В глаза величали ее величеством, а за глаза – инсанской сывороткой и прелюбодейцей.

– Хорошенький получился расклад.

– Дальше – еще лучше. Ребенка долгое время не получалось, что, строго говоря, и понятно: его величество был кавалер далеко не первой свежести. Это спустило тетиву лука народного терпения, и ему стали сватать одну знатную производительницу за другой. Память о том, каков был смысл живого залога, к тому времени повыветрилась.

– Зато возник некий новый смысл. Верно?

– «Да будут двое плоть едина». Вы об этом? Ребенок – зримое воплощение этой идеи, но не единственное и даже не всегда истинное. Ибо так редко возникает в браке Великое Делание любви, когда воды двоих сливаются и расходятся вновь, обогащая обоих, и чем дальше длится это, тем сильнее меняются супруги, становясь близнецами, половинами одного целого. Некое предопределение должно быть в самом начале такого союза, ибо из нелюбви нередко рождается любовь, из первоначального влечения – ненависть. И некая искра, без которой чувство не вспыхнет, не распространится по всей натуре двоих, обратится докукой, привычкой, в лучшем случае тихой и непритязательной дружбой. Но вы угадали. В этом браке сумела родиться любовь.