Юрий Никитин - Насты

Правда, в нашу сторону некоторое время косился один из мужичков манагерского вида, явно из хорошо оплачиваемого руководства, но внимательно изучил наши плакаты и отвернулся с видом полнейшего превосходства, дурак набитый.

У руках у Люськи плакат «Долой систему!», и на нее оглядываются и реагируют больше всего, а заодно и плакату достается какое-то внимание.

Она же, польщенная вниманием, цветет и пахнет, огромные губы стали еще больше, а сиськи крупнее и напористее. Марина идет среди наших качков, плакатов на всех не хватило, однако все равно наша группа выглядит обособленной, да и лозунги у нас такие, что запоминают все, кто бы ни мазнул взглядом.

– Пусть меня повяжут, – сказал Зяма мечтательно. – А я обвиню их в антисемитизме, геноциде и… что бы еще?

– Голодоморе, – подсказал Данил.

– Вот-вот, – обрадовался Зяма. – Еще и в голодоморе и вмешательстве во внутренние дела Америки в Сирии. Вся наша закулиса поднимет хай, евреи зверски угнетены в России!

– А если менты не побьют, – сказал Данил, – я сам тебе разобью морду. Ну, для дела, Зяма, для дела! А потом скажем, зверский ОМОН так тебя отделал. Будешь шрамы показывать, тебя в Би-би-си по новостям покажут… А еврейский кагал тебя вообще мучеником сделает!

Зяма содрогнулся всем телом.

– Не-е-ет! Я нежный.

– И денег даст, – добавил Грекор.

– Денег? – спросил Зяма заинтересованно. – Сколько?

– Много, – ответил Грекор. – Евреи все богатые, не слышал?

– Да знаю, – сказал Зяма недовольно, – что много. Но сколько много? Какой процент отката?

Впереди раздался шум, крики. Колонна слегка замедлила шаг, все разом заговорили громче.

Валентин, прислушавшись, сказал быстро:

– Головная часть дошла до ограды!

– Двинутся дальше? – спросил Данил. – На нее ж дунуть, сразу улетит, как домик Ниф-Нуф-Нафа.

– Вряд ли…

Мы продолжали проталкиваться вперед, демонстранты все какие-то чересчур интеллигентные, даже кричат визгливо и по-бабьи, а у нас во главе группы пошел Данил с качками, так что продвинулись почти до ограждения.

Я заметил, что возле бровки асфальт прилегает неплотно, его нетрудно отковыривать ломиком или даже простыми железными трубками. Дальше пойдет проще, его можно, в отличие от булыжников, ломать на куски нужного размера, чтобы швырять хоть рукой, хоть из пращи, хоть из рогатки.

Грекор наоткалывал, как молодой лед, и собрал целую кучку обломков, на него оглядывались с одобрением, быстро разобрали и начали швырять через головы десяти передних рядов в полицейских и омоновцев.

– А передним влупят, – заметил Зяма.

– Все предусмотрено, – успокоил Валентин.

– Что?

– В передние ряды выдвинули женщин, – сообщил Валентин. – Трое из них беременные. Когда им влупят или потащат к автобусу, это заснимут в нужном ракурсе, обработают, и через пару минут ужасающие зверства Кремля покажут все телеканалы мира!

– Круто, – восхитился я. – Правда, тех дур немного жалко… Хотя чего их жалеть?

Гаврик хохотнул:

– Верно! Дураков у нас на сто лет вперед запасено, а уж дуры так и вовсе на каждом шагу.

Несколько парней, то ли для прикола, то ли показывают всем, какие они крутые, нацепили маски анонимусов и пришли с плакатами, где на все лады доказывается, что власть захватили воры.

В нашу сторону пробились несколько мужиков в пиджаках и с галстуками, двое с мегафонами в руках.

Один сразу заорал:

– Прекратите!.. Вы что, провокаторы?

Я поинтересовался:

– В чем дело?

– Вы что делаете? – заорал он. – Вы что делаете?

– Выражаем протест, – заявил я, – если вам непонятно. У нас свободная страна или нет?..

– Протесты так не выражают! – прокричал он. – Прекратите немедленно, иначе вас отсюда выведут!.. У нас санкционированный митинг, разрешенный властью, мы должны держаться в рамках…

– Потому что вы и есть эта власть? – спросил я понимающе. – Ребята, прекращайте. Это в самом деле кукольный митинг. Одна голова этого Змея смотрит из Кремля, вторая… вот она.

Мужик с мегафоном побагровел, качки за его спиной нахмурились и сжали кулаки, а наши, бросив камни на землю, приготовились к драке.

Со стороны переднего ряда раздались крики, истошно завизжала женщина. Качки развернулись в ту сторону, а эти двое с мегафонами, стегнув по нам негодующими и почти ненавидящими взглядами, развернулись и поспешили к источнику незапланированного шума.

– В самом деле, – сказал я, – эта наш первый выход. Камни больше пока не бросаем, присматриваемся.

– К чему?

– Народ, – пояснил я, – вывели на улицы для легкой развлекухи, как я понял. Нечто вроде карнавала.

Данил сказал бодро:

– Хочешь сказать, когда-то замутим свою?

– Замутим, – согласился я. – А пока поиграем по их правилам.

Грекор хищно потер ладони:

– Вот тогда и развлечемся по полной!

На митинге мы пробыли еще два часа, потом заскучали, кричать бесконечно лозунги как-то глуповато, уже многие начали оглядываться по сторонам и выбираться из толпы.

Валентин и Зяма еще слушали заинтересованно, но ударная часть нашей группы уже заскучала, и я скомандовал:

– Уходим. Здесь уже делать нечего.

Часть качков, что пришли с Данилом, утопали еще раньше, остальные потянулись за нами.

Выбравшись из вяло галдящей толпы, мы перебрались с проезжей части на тротуар, Люська и Марина весело щебечут о кафешке, где надо перекусить и оттянуться, а мы с парнями обратили внимание, как у бортика набережной несколько парней мощно метелят двух то ли кавказцев, то ли гады посмели выйти на улицу в слишком богатых прикидах.

Одного сбили с ног и носят на носках ботинок, а он извивается на асфальте, прижавшись к нему спиной и согнувшись в клубок, где умело закрывает бока локтями.

Данил сказал с уважением:

– Опытный. Знает, как укрывать почки.

– Выпускают пар, – заметил Грекор, – что за дурная демонстрация без драки? Эти хотя бы вот так, опосля…

– Думаю, – произнес Валентин задумчиво, – подобные стычки сейчас идут везде, куда расходятся с митинга.

– И кто-то этим пользуется, – голосом старого мудреца проговорил Зяма и с многозначительным видом поднял кверху палец.

– Жиды? – спросил Данил с интересом.

– Ну не марсиане же, – ответил Зяма оскорбленно. – Мы всем пользуемся! И везде отбираем у вас, гоев.

– У меня хрен что отберешь, – заявил Данил весело. – Отбирайте друг у друга!

– Как Абрамович у Березовского, – подсказал Грекор.

– Это Березовский отбирал у Абрамовича, – уточнил Валентин.

– И кто кого обобрал?

– Лондонские евреи, – пояснил Валентин, – что были адвокатами с обеих сторон.

– Все равно вам не досталось, – победно заявил Зяма. – Скоро и Россию отберем, сделаем ее землей Великого Израиля от можа и до можа!