Борис Хантаев - Нереальный рай[СИ]

Как только Николай покинул свой дом, как только он надел наушники, и как только собрался включить музыкальный плеер, чтобы послушать новый альбом группы «Король и Шут» на него налетели. Эта была старушка, что куда-то явно спешила и не смотрела вперед, раз не увидела такого верзилу, как Николай, спокойно стоящего возле своего подъезда и никого не трогавшегося. От удара, бабка, что ростом была не больше полтора метра, упала на асфальт. Она внимательно смотрела на высокого, широкоплечего парня в бейсбольной кепке, не в силах самостоятельно подняться с земли.

— Извините меня — промолвила старушка. — Зрение уже не такое зоркое, как раньше, и я вас просто не заметила.

— Ничего страшного — сказал Николай, который уже спрятал музыкальную игрушку в карман своих джинсовых брюк и сейчас внимал старушке. — Сам виноват. Стою здесь, как истукан, давайте я вам лучше помогу — с этими словами Коля наклонился к бабуле и помог той подняться с земли.

Снова крепко стоя на своих ногах, старушка внезапно задергалась, один ее глаз стал неустанно моргать, в то время как челюсть, начала пританцовывать, то опускаясь вниз, то снова поднимаясь вверх. Бабуля схватила верзилу за рукав кожаной куртки, и с мольбой в глазах посмотрела тому в лицо, она даже встала на цыпочки, чтобы как можно лучше разглядеть физиономию двухметрового Николая.

— Вы не подскажите, который сейчас час? — стоя на цыпочках, с танцующей челюстью и дергающим глазам спросила она, да с такой жалобной интонацией, словно ответ на вопрос решал, будет она жить или умрет прямо здесь и сейчас.

— Без десяти двенадцать. А что? Вы куда-то опаздываете? — с испугом произнес молодой человек, ведь он уже начал предполагать, что старушка может вот-вот отбросить коньки, и тогда его утро будет напрочь испорчено, загажено старой ведьмой, что так нагло растягивала рукав его новой куртки.

— Опаздываю, опаздываю внучок. В магазине напротив сегодня тотальная распродажа, для всех пенсионеров, скидка на все, аж два процента, вы представляете два процента? Но только до двенадцати, и если я опоздаю, то не смогу сэкономить и отложить копейки на похороны — в ужасе и второпях произнесла бабка, ее глаз наконец-то остановился, он просто закрылся и как будто уснул, в то время, как второй продолжал бодрствовать, парню с плеером в кармане, даже стало казаться, что глаза старухи живут отдельной, собственной жизнью.

Николай внимательно посмотрел на магазин, что был через четырех полосную дорогу, затем снова на часы, и снова на магазин. Конечно, он мог кинуть мерзкую бабку, оставить ее здесь, наедине с безумными машинами и не менее безумными людьми, а мог помочь дойти до магазина, чем самым совершив добрый поступок и не испортив начала этого дня. Кто-то из мудрых сказал, что как день начнется, так он и закончится, поэтому Николай не хотел его начинать, бросив беспомощную пожилую женщину на произвол судьбы.

— Успеем, если поспешим и отправимся туда прямо сейчас — с этими словами Коля, схватил бабулю за руку, тем самым оторвав ее от своей куртки, и чуть ли не бегом поспешил к заветному торговому центру.

За десять минут они добежали до магазина, успели найти все необходимое и вернуться к кассе, где не очень вежливая кассирша, ведь на часах уже было без минуты двенадцать, все-таки сделала обещанную скидку, аж два процента, сохранив при этом так необходимые бабке копейки на похороны.

— Да хранит тебя господь добрый человек — с улыбкой самого счастливого человека на свете промолвила пожилая женщина — Уж не знаю, чтобы я без тебя делала.

— Без меня вы бы не врезались и не упали на землю, а значит, не опаздывали бы в магазин — спокойно произнес Коля, хоть и думал про себя, что без него ее сбил бы автомобиль, автобус или трактор. — А что касается господа, то не верю в него я.

— Такой добрый человек и не верит в создателя всего сущего? В творца земли нашей и неба вездесущего? Да, разве такое возможно?

— Возможно — сказал Николай, когда бабка вновь стояла возле дома, где еще несколько минут назад произошло их роковое столкновения. — Мне пора, а вам желаю больше ни с кем не сталкиваться — произнеся это с не очень искренней улыбкой на лице, высокий парень зашагал прочь.

— Возможно, вы не верите в бога, но зато бог верит в вас. Верит и хранит, и у вас все будет хорошо, я уверена, у добрых людей все всегда хорошо — вслед уходящему мужчине прокричала старушка, и в ту же секунду парня сбивает автобус.

Огромный двухэтажный красный автобус мчался из-за всех сил. Мужчина, что сидел за рулем, сильно опаздывал и явно превышал дозволенную скорость, в его кабинке играл Сергей Лазарев, которого так любил водитель огромного автобуса, а в ушах молодого человека, что оказался на его пути, играла группа «Король и Шут». Эти музыкальные стили столкнулись, и как бы прискорбно это не было, Лазарев победил. Зло в который раз одержала победу над добром. Водитель со всех сил ударил по тормозам, когда увидел на пешеходном переходе человека, высокого парня, не спеша шагающего вперед, но было уже слишком поздно. Автобус остановился, но лишь тогда когда под его колесами оказался череп молодого человека. Тем утром Николай умер, умер под неистовый крик бабки, что не могла поверить своим глазам.

Очнулся Коля в очень странном месте, его окружала белоснежная пустота. Сам мужчина, как бы стоял в воздухе, ведь под его ногами ничего не было, лишь все та же пустота, которая постепенно все же начала рассеивается, пока перед парнем не предстали огромные врата. Они выросли из земли, или воздуха, или и с все из той же пустоты. Сначала они были очень маленькими, словно игрушечными, этакие врата для Барби и Кена, но затем они стали в два раза, а потом и в три и в четыре больше самого Николая. Они росли пока не стали самыми большими вратами на свете, и когда это произошло, под ними появилась огромная табличка, которая висела в воздухе и плавно качалась из стороны в сторону. На этой табличке золотом было написано «Добро пожаловать в Рай», и Коля протер глаза, в надежде проснуться, но ни врата, ни надпись не исчезли, вместо этого рядом с ними еще ко всему прочему появился небольшой письменный стол. За этим столом, что тоже как бы был подвешен в воздухе, сидел кучерявый малыш, чуть ли не младенческого возраста, с крыльями, причем абсолютно голый.

— У меня для вас две новости Николай — произнес малыш, держа в маленькой ручки перо для чернил. — Одна плохая, другая хорошая, с какой прикажите начать? — голос младенца, кстати, совсем не был детским, а напротив, ангелок с золотыми кудрями говорил басом, как настоящий взрослый мужик.