Владимир Круковер - Исполнение желаний

…Контакт с Проводником произошел мгновенный, и я сразу завалил его вопросами. Как ни странно, но сперва я спросил его — не скучал ли он. И это долбанный информатор сразу вылили на меня ушат холодного безразличия.

— Не получал такой команды, — сообщил он жестяным голосом, — эмоции так же должны задаваться и программироваться. На данный момент имею одну программу чувств — заботиться о твоем здоровье. Поэтому сообщаю, что общий анализ физиологического состояния скверный, по ряду параметров организм близок к патологии, следует в ближайшее время начать лечение. Предоставить список неполадок и рекомендаций?

— Успеется, — пробурчал я мысленно. — Ты лучше скажи, что представляют собой существа, тебя создавшие? Они на нас хоть чуток похожи?

— По форме — ни в коей мере. Самый близкий аналог на вашем языке форм моих создателей — энергетические сгустки. По образу мышления — да. В той же мере, как мышление простейшего млекопитающегося с человеческим.

— Они имеют с тобой связь, контакт?

— Конечно.

— Постоянный?

— Естественно.

— И как они относятся к тому, что ты общаешься с простейшим млекопитающимся?

— С некоторой долей интереса.

— Выходит, они через меня изучают человечество?

— Ни в коей мере. Они о человечестве знают все, как и о других видах разумной деятельности.

— Зачем же тогда тебя сюда забросили и связали со мной?

— Этой информацией не располагаю.

— Что так? — спросил я ехидно.

— Дорогой человек, — сменил он интонацию на душевную, — это только с точки зрения землян я всезнающ и всемогущ.

— Ладно, мы еще вернемся к этой теме. Сейчас меня интересует другое.

Я разговаривал с Проводником, естественно, в уме, беззвучно, а сам тем временем вернулся к такси и уже ехал обратно в город, в аэропорт. Находиться в холодном Иркутске мне совершенно не хотелось. Достаточно я намерзся в Краслаге за эти годы. Мой путь лежал куда-нибудь в тепло, хотя сейчас было сложней, чем в СССР, попасть в Таджикистан или Туркмению. Да и опасно там, говорят, для русских.

До аэропорта было еще достаточно далеко, шофер, слава богу, попался молчаливый, поэтому я полуприлег на заднем сидении старой «волги», закурил свой любимый «соверинг» и задал важный вопрос:

— Как мне предельно быстро и без опаски стать очень богатым? И чтоб никакой уголовщины.

— Взаимоисключающие задания. Не нарушив ни одного закона очень быстро стать очень богатым почти невозможно. Самый быстрый способ не предусматривает уголовной ответственности, так как недоказуем на данном уровне технического развития землян. Кроме того он не аморален с человеческой точки зрения, так как не приносит никому значительного ущерба.

— Тьфу, — сказал я. — Вот уж не думал, что инопланетный компьютер может быть столь болтливым.

— Твой словарный багаж за эти годы расширился, — проиронизировал Проводник. — Короче, через компьютеры различных банков я открою тебе счета и положу на них деньги. Суть в том, что, подбивая итоговые результаты, экономисты банков разницу в десятых и сотых долей копейки округляют. Иногда — на минус, иногда — на плюс. Ну, например, если на счету какого-нибудь Джона 2564 доллара и 34,3 цента, эти 3/10 минусуют. А было бы 0,8, например, сплюсовали бы до 1 цента. И так во всех банках мира. Вот я и соберу все эти минусовые десятые и сотые доли разных валют и объединю их в нескольких крупных банках на твоих счетах. Счета нынче тоже можно открывать по компьютерной связи. Впрочем, технические детали — это моя забота.

— Действительно, — сказал я чуть ли не вслух, — и сколько может получится от этих десятых и сотых копеек?

— Ты удивишься, но много. Порядка двух миллионов долларов с первого объединения. И так каждый месяц.

Я действительно удивился. Настолько, что даже замолчал на некоторое время. Такие суммы для меня были еще более фантастичными, чем сам Проводник. Я не представлял себе, куда и как можно потратить их в России. Потом я подумал, что было бы что тратить, а уж куда — это само решится. Например, давно мечтал купить остров где-нибудь в Средиземном море. Хватит, интересно, двух миллионов на остров?

— Сколько, интересно, стоит остров в Средиземном море? — спросил я.

— Атолл — миллионов сорок. Острова там не продаются. В среднем островок в Карибском море стоит около семисот миллионов.

— Так дорого?!

Проводник деликатно промолчал.

— Послушай, а для чего тебя забросили на Землю?

Этот вопрос не то, чтоб волновал меня. Просто я об этом часто думал. И все выводы, приходившие мне в голову, не отличались оригинальностью. Чаще всего я полагал, что таким образом землян тестирует иной разум. Выбрали среднего представителя человеческой особи и тестируют.

— Ты же не задаешься вопросом, почему камень на вашей планете будучи подброшенным, падает вниз…

— Что-то ты, Проводничек космический, начинаешь по-еврейски отвечать. Вопросом на вопрос.

— Воспринимай меня как очередное явление Природы. Человек изучает и пытается познать окружающий мир, а этот мир столь же яро пытается познать свое порождение — человека. В конце концов человек, может, для того и создан, чтоб быть орудием самопознания для этого мира. Не обижайся, философия — тема скользкая и единых формул не имеет. Чем больше познает философ, тем меньше он знает.

— Я предпочел бы более конкретный ответ, — сказал я почти зло. — С какой целью ты появился на моей планете?!

— Вопрос некорректен, — невозмутимо ответил Проводник. — Разве ты не допускаешь, что мое появление никакой цели не преследует. Так как твоя философия в большей степени основана на фантастической литературе, сошлюсь на произведение Стругацких — «Пикник на обочине».

— Тогда твои создатели почти как люди. Внешне…

— Нет. Ты же воспринимаешь меня в своем, земном измерение. Своими, несовершенными, органами чувств. А я существую в большем количестве измерений. И выгляжу совсем иначе, чем тебе кажется. Помнишь притчу о слепых, пытавшихся на ощупь определить внешность слона?

Я почувствовал, что этот разговор заведет меня в безнадежный тупик. Или я не умел правильно сформулировать вопросы, или Проводник не был запрограммирован на них четко отвечать. В любом случае мне было, в сущности, всего лишь любопытно. Главное, что общение с Проводником могло принести мне могущество и независимость.

Когда я был маленьким, меня спросили: какие бы желание я загадал Золотой Рыбке? Спросил, как я сейчас понимаю, некий психолог, один из влиятельных папиных знакомых профессоров. Мой ответ его ошеломил. Он прямо так и сказал — «Я ошеломлен!»

А ответ мой был вполне логичен для «книжного» ребенка. Я допускал существование Золотой волшебницы, но сам уже украдкой (мне было лет 9–10) почитывал Мопассана, запойно увлекался Джеком Лондоном и Свифтом. Я многократно «проигрывал» в своем воображении возможности волшебства, применимые к моим, детским, возможностям. А у ребенка, чрезмерно опекаемого стареющими родителями (Матери в это время было — 51, а отцу — больше 60), таких возможностей весьма мало. Меня даже во двор до 12 лет не отпускали играть одного. Совсем закоротились предки на позднем ребенке!