Нил Гейман - Все новые сказки

— Верно, Макколи. И знаешь ли, Леонард, в кабину твоего аппарата никто не поместится, так ведь?

Эмери насторожился:

— Ты случайно не подумываешь сделать полноразмерную модель? Это было бы безумием.

— Да нет, — Леонард подергал череп, свисавший с его уха. — Я просто хочу снять второй фильм — воспроизвести оригинал. Я все сделаю — комар носа не подточит, и Мэгги даже не поймет, что фильм не подлинный. Все продумано, — он испытующе поглядел на Эмери. — Снять могу на цифру, если ты одолжишь мне камеру. Тогда я сам все смонтирую на компьютере. И привезу ей фильм в Фейеттевилль, чтобы она посмотрела.

Роббби и Эмери переглянулись.

— Что ж, бывают и более дикие идеи, — сказал Робби.

— Но Мэгги знает, что оригинал сгорел, — напомнил Эмери. — Я там был, точно помню: она видела это своими глазами. Все мы видели. У нее рак, а не склероз, не болезнь Альцгеймера. Не амнезия, в конце концов.

— А в фотошопе никак нельзя? — спросил Робби. — Скажи ей, что это на память о старом фильме. Тогда она…

Леонард взглянул, точно окатил всех ледяной водой:

— Никаких «на память». Я поеду на остров Кауана, туда, где был Макколи, и воссоздам первый полет «Беллерофонта». Все отсниму, смонтирую. А когда закончу, скажу Мэгги, что нашел в архиве копию. Когда та пленка сгорела, у нее от тоски разорвалось сердце. Я верну ей фильм.

Робби уставился на свои ботинки, чтобы Леонард не видел его лица. Помолчав, произнес:

— Когда Анна заболела, мне в голову пришла такая же идея. Поехать к горе Вашингтон, в ту гостиницу, где мы отдыхали, когда Зак еще не родился. У нас остались роскошные фотографии походов на байдарках в тех местах. Красотища. Но дело было зимой, я сказал: давай обождем до лета…

— Я ждать не стану, — отозвался Леонард, перебирая бумаги на столе. — У меня кое-что есть… — Он открыл конверт, вынул из него несколько конвертов из кальки. Взглянул на один, передал Эмери. — Вот уцелевшие обрывки оригинала. Между прочим, оригинал был не оригинал — сам фильм сняли в 1901 году на нитроцеллюлозную пленку. Ту пленку мы с Мэгги и нашли, когда разбирали «Психархив». Ну, нитроцеллюлоза — это же как бомба с заведенным часовым механизмом. Мы отдали ее в лабораторию, там все пересняли на безопасную пленку, ее-то вы теперь и видите.

Эмери стал рассматривать кадры на свет. Робби, щурясь, стоял рядом. Пять кадров в янтарных и черепаховых тонах, расплывчатые контуры — то ли кусты, то ли тучи, то ли просто разводы копоти, Робби определить не мог.

Эмери спросил:

— И сколько у тебя кадров?

— В общей сложности? Семьдесят два.

— Негусто, — помотал Эмери головой. — Сколько секунд длился фильм — пятнадцать?

— Семнадцать.

— Двадцать четыре кадра в секунду. Значит, из четырехсот кадров уцелели только эти.

— Нет, кадров было меньше. Это же немое кино, восемнадцать кадров в секунду. Но при копировании скорость отрегулировали. То есть было примерно триста кадров, а значит, мы располагаем примерно четвертью кадров оригинала. — Леонард замялся. Покосился на потолок. — Робби, запри дверь, а?

Робби защелкнул замок, оглянулся: Леонард сел на корточки в углу, приподнял куртку — под ней оказался железный сейф. Леонард откинул крышку.

Сейф был заполнен водой. По крайней мере, Робби понадеялся, что это всего лишь вода.

— Аквариум, что ли? — спросил он.

Леонард, не обращая на него внимания, засучил рукава и запустил руки в воду. Соблюдая чрезвычайную осторожность, достал другой железный ящик. Поставил на стол, схватил куртку, тщательно вытер ею крышку. Обернулся к Робби:

— Знаешь что, наверное, лучше отпереть. Вдруг придется срочно удирать.

— Леонард, мать твою, что там у тебя?! — воскликнул Эмери. — Змеи?

— Не-е, не змеи, — Леонард выхватил что-то из ящика, Эмери отпрянул: в воздухе развернулась змееобразная лента. — То, что осталось от оригинала — от фильма 1901 года.

— Нитроцеллюлоза?! — вытаращил глаза Эмери. — Нет, ты точно спятил! Как только ты ее раздобыл, а?!

— Отрезал, когда собирались уничтожить. Я думаю, бояться нечего: я ее каждый день проветриваю, газ не скапливается. И с испарениями от лака в реакцию вроде не вступает. Это фрагмент, где можно как следует рассмотреть Макколи и лучше всего виден аппарат. Глянь!

Он помахал пленкой перед носом Эмери. Тот попятился к двери:

— Убери, убери скорей!

— Можно посмотреть? — спросил Робби.

Леонард смерил его взглядом. Кивнул:

— Держи за этот край…

Робби не сразу сфокусировал взгляд.

— Твоя правда. Можно увидеть Макколи — ну, по крайней мере, какого-то человека. И определенно видно аэроплан.

Он вернул Леонарду пленку, тот снова тщательно уложил ее в банку, а затем в наполненный водой сейф.

— За это тебя точно выпрут, если узнают, — присвистнул Эмери. — Если взорвется, музей сгорит дотла.

— Думаешь, это такая уж трагедия? — усмехнулся Леонард, тщательно драпируя сейф курткой. — В любом случае, я уже могу расстаться с этой пленкой. Как-то ночью я пролез в лабораторию и сам ее скопировал. Так что у меня дома есть копия. А эта… — он указал подбородком в угол… — Я заберу нитроцеллюлозную пленку домой и устрою ей похороны по обряду викингов. Прямо во дворе. Приходите, если хотите.

— Когда, сегодня? — спросил Робби.

— Нет, сегодня мне надо поработать допоздна, кое-что доделать до поездки.

Эмери прислонился к двери:

— Куда собрался?

— В Южную Каролину. Я же говорил: поеду на остров Кауана и… — Леонард взял в руки «Беллерофонт», и на Робби повеяло ацетоном. — И научу эту штуку летать.

— Совсем шизанулся! Он сколько лет Мэгги в глаза не видел, а, скажи? — возмущался Робби, когда Эмери вез его назад на работу. — А я ведь до сих пор не знаю, что между ними на самом деле случилось. Знаю только про НЛО.

— Она узнала, что у него другая. Начались раздоры. Она попыталась подвести его под увольнение; он пошел к Бойнтону и сказал ему, что Мэгги разбазаривает время и деньги на исследования по НЛО. К сожалению, все так и было. Они провели проверку, а у Мэгги случился нервный срыв или что-то в этом роде еще раньше, чем они собрались ее увольнять.

— Вот козел!

Эмери вздохнул:

— Ужасная история. Леонард о ней никогда не говорит. Мне кажется, он до сих пор переживает из-за того, что так вышло. Не может забыть Мэгги.

— Ну-у-у да… вот только… — Робби недоуменно помотал головой. — Она ведь лет на двадцать постарше нас, верно? Они все равно разбежались бы рано или поздно. Если он переживает, съездил бы да повидался с ней, что ли… А он какой-то бред выдумал.

— Наверное, крыша поехала от ядовитых испарений. В лаке для ногтей тоже есть нитроцеллюлоза.

— Серьезно?! И от нее действительно сходят с ума?

— Другой гипотезы у меня нет, — мрачно пробурчал Эмери.