Гарри Гаррисон - К звездам!

А вот тогда!.. Ян уже заготовил метровый кусок толстого провода — и предвкушал, с каким наслаждением придушит этого гада, солдафона, сукина сына.

— Вот они! Глянь-ка, каков флот… Он идет в память, тех? Если нет, то я сейчас…

— Все записывается, сэр. На дискету пишется и на молекулярную пластинку дублируется. Я и одно и другое поставил, там все в порядке.

— Это хорошо, это хорошо… — зловеще бормотал капитан Ластрэп. — Сейчас ложимся на обратный курс. Как только главная тарелка нацелится на Землю — ты сразу врубай передачу, все ватты, сколько у тебя есть. Ясно?

— Да, сэр. Я этого давно ждал.

В голосе Яна звучала неподдельная радость. Говоря это, он старательно наматывал на руки концы своего провода. Потом натянул его и посмотрел, что получилось. Сантиметров семьдесят свободных — как раз то, что надо. Не выпуская провода из рук, он отстегнулся от кресла, оттолкнулся ногой и полетел в сторону пилота, поворачиваясь таким образом, чтобы приблизиться к нему головой, с вытянутыми вперед руками.

Ластрэп краем глаза заметил его приближение. Он обернулся — но успел только глянуть удивленно; и тотчас провод оказался у него на горле, а Ян скрестил руки и затянул концы.

Ян очень долго готовился к этому моменту и успел досконально продумать каждое движение. Вот так, тихонечко, резких рывков не надо — незачем ему шею ломать, пусть живет… Ян вовсе не собирался убивать капитана, его надо только отключить. Борьба шла в молчании, тишину нарушало лишь трудное дыхание Яна. А капитан уже не дышал. Он еще немного подергался — но ничего не смог сделать. Очень скоро глаза его закрылись и тело обмякло. Ян ослабил провод; но был готов затянуть снова, если окажется, что Ластрэп притворился. Нет, он на самом деле без сознания. Дышит тяжело, но ровно, и видно, как на шее сильно бьется пульс… Отлично. Он связал капитану руки за спиной — тем же проводом, — потом взял еще такой же кусок и замотал лодыжки. На запястьях у капитана осталось еще достаточно провода, чтобы привязать его к задней переборке. Там он помешать не сможет.

Ну, лиха беда начало. У Яна и в мыслях не было пытаться управлять кораблем. Он достаточно внимательно изучил управление за время своих одиночных вахт и понял, что, вытаскивая из компьютерной памяти учебные инструкции, космическим пилотом стать невозможно. Эти инструкции предполагали слишком много специальных знаний. И он решил положиться на простой, древний закон Ньютона: любой движущийся объект стремится двигаться по прямой и с неизменной скоростью. Теперь таким объектом был «ИП-256», а прямая была направлена довольно точно на приближающийся повстанческий флот. Как раз решение Ластрэпа изменить этот курс и заставило Яна поскорей придушить его. Изменение курса было уже рассчитано компьютером, и оставалось только включить команду, — но Ян и не думал этого делать. Обезвредив капитана, Ян попросту забыл о нем и обратился к экранам своих приборов.

Надеяться, что их курсы совпадут так точно, чтобы разведчик лоб в лоб столкнулся с повстанцами, не приходилось. Такого не бывает. Но если удастся установить контакт с ними, то это и не нужно. Ян включил питание и повернул самую большую параболическую антенну в сторону повстанцев. Точно прицеливаться не было смысла: когда сигнал, даже самый компактный, дойдет туда — он успеет рассеяться и будет гораздо шире всего флота. Ян вывернул мощность на максимум, включил запись и передатчик и поднес к губам микрофон:

— Вызывает Ян Кулозик. С земного разведчика «ИП-256», идущего на сближение с вами. Сигнал строго направленный, нацелен на вас. Не пытайтесь — повторяю — не пытайтесь мне отвечать. Запишите мое сообщение. Вот оно.

Я был жителем планеты Халвмерк и покинул планету с продовольственным транспортом, которым командовал Дебху. На орбите на нас напали земные силы и взяли в плен. Впоследствии все пленные были убиты, я остался один. Все подробности сообщу вам позднее, а пока хочу, чтобы вы поняли, кто я такой. Прошу не стрелять в этот корабль, когда он окажется на дистанции огня. Это двухместный разведчик, а командира я обезвредил. Пилотировать корабль я не умею и учиться не собираюсь. Корабль не вооружен. Я предлагаю следующее.

Как только вы рассчитаете мой курс и скорость — направьте один из ваших космолетов на близкий параллельный курс с моей скоростью. Я не буду менять параметры движения, но открою шлюз с внешней стороны. Со скафандром обращаться я умею, так что перейду на ваш корабль. Предлагаю направить сюда пилота, который сможет повести разведчик. Он оборудован самой совершенной аппаратурой.

У вас нет никаких оснований доверять мне, но нет и оснований отказаться от разведчика. Кроме того, у меня есть информация чрезвычайной важности о земной обороне и действиях, которые будут предприниматься на Земле.

Я веду передачу на аварийной частоте. Передача записывается и будет повторяться автоматически: сначала на двух частотах обычной связи, потом снова на аварийной — и так далее. Беспрерывно, пока мы не встретимся. Конец связи.

Теперь оставалось только ждать. И волноваться. Приемники были включены, и Ян прочел несколько шифровок командования земного флота, адресованных «ИП-256». Он никак не отреагировал ни на одну. Лучше, если там будут думать, что разведчик попросту исчез. Это повергнет их в уныние, а может быть, и нарушит какие-нибудь планы… Или даже они подумают, что у повстанцев появилось какое-то секретное оружие… Но беспокойство не проходило. План его был хорош, лучше не придумаешь, — но терпения требовал много. Раз повстанческий флот ему ничего не ответил — это могло означать, что послание его принято и там делают все, как он просил. Или — что ничего не вышло, и они быстро улетают мимо него в межзвездное пространство. Или — еще того хуже — что он неправильно опознал приближающийся флот и послал свое сообщение не повстанцам, а защитникам Земли. Понемногу начиная тревожиться, он находил все новые и новые причины.

Капитан Ластрэп тоже добавлял беспокойства. Едва придя в себя, он разразился бесконечными и красноречивыми описаниями того, что ожидает Яна, когда восторжествует справедливость. Слюна висела у него на подбородке, но он этого не замечал — настолько был увлечен своей темой. Хриплый голос его дребезжал все сильнее. Ян попытался остановить это словоизвержение, пригрозив, что снова затянет петлю, — капитана это не впечатлило. Тогда Ян предупредил, что заткнет ему рот кляпом; а поскольку и это действия не возымело — выполнил свое обещание. Но зрелище выпученных глаз и лица, превращавшегося из красного в бордовое, когда Ластрэп извивался, дергался и колотился в переборку, — это уже слишком. Ян не выдержал. Он вытащил кляп — и врубил радио на всю катушку, чтобы заглушить проклятия капитана ревом музыки.