Гарри Гаррисон - К звездам!

— Да, я проверял, на него имеется уголовное досье и пара обвинений. Но в последнее время — ничего. Ловят и сажают только всякую мелочь. Если вы вращаетесь в кругу Майка, полиция вас не трогает. По сути, они вам помогают… вот как с этим расследованием.

— Не понимаю…

— Послушайте. В Нью-Йорке ежедневно происходит пять, может, десять убийств, пара сотен преступных нападений, двадцать-тридцать изнасилований, по крайней мере сто краж со взломом. Полиции не хватает людей, она чересчур загружена. У нас нет времени заниматься каждым нераскрытым делом. Если кого-то убивают и есть свидетели — о’кей. Мы выезжаем и хватаем убийцу — дело закрыто. Но в подобном деле, честно говоря, мисс Грин, мы даже не пытаемся что-либо предпринять. Если у нас нет отпечатков пальцев и досье на убийцу… А скорее всего их у нас нет. В этом городе миллионы подонков живут на пособие и хотят, чтобы у них была какая-никакая еда, телевизор и выпивка. Поэтому они делают попытку что-нибудь украсть, авось получится. Мы ловим некоторых из них и отправляем в рабочие бригады вырубать леса под пахотные земли. Но большая часть смывается. Порой происходит несчастный случай, когда кто-нибудь появляется там, где они обделывают свое дельце, обчищают квартиру или магазин. Если взломщик вооружен, возможно убийство. Понимаете, совершенно случайное; девяносто девять шансов из ста, что нечто подобное произошло с Майком О’Брайеном. Я снял свидетельские показания, написал рапорт — и дело должно было заглохнуть. Так бы и случилось, если бы не было еще кое-кого. Но, как я сказал, Большой Майк имел множество контактов в политической сфере, и кто-то из этих кругов оказывает давление на нас, чтобы было проведено более полное расследование. Вот почему я здесь. В общем я рассказал вам больше чем нужно, и вы окажете мне большую любезность, если обо всем этом забудете.

— Нет, я никому не расскажу. А что будет дальше?

— Я задам вам еще несколько вопросов, уйду отсюда, напишу рапорт — и на этом все кончится. На меня навалена куча всякой работы, и управление уже и так уделило этому расследованию больше времени, чем могло себе позволить.

— Вы не собираетесь ловить человека, который это сделал? — изумилась Ширли.

— Если отпечатки пальцев есть в досье, мы могли бы это сделать. Если нет — у нас нет ни малейшего шанса. Мы не будем даже пытаться. Оставим в стороне вопрос нехватки времени. Кто бы ни пришил Майка, он сослужил добрую службу обществу.

— Это ужасно!

— Да? Возможно.

Он раскрыл блокнот и дальше продолжал вполне официально. С вопросами было покончено, когда вернулся Кулозик с отпечатками пальцев с подвального окна, и они вместе покинули здание. После прохладного помещения улица окатила их жаром, словно открытая топка печи.

Уже перевалило за полночь. Темное небо за широким окном не могло сравниться по насыщенности цвета с полированным деревом длинного трапезного стола. Стол этот когда-то, много веков тому назад, находился в монастыре, уже давно разрушенном, и был очень ценным, как и все остальное убранство комнаты: буфет, картины, люстра с хрустальными подвесками. У одного конца стола сидели шестеро мужчин. Их финансовые дела обстояли отлично. Двое из них курили сигары, а самая дешевая сигара, которую можно было купить, стоила по крайней мере десять долларов.

— Пожалуйста, покороче, судья, — сказал мужчина, сидевший во главе стола. — Время поджимает, и нам нужны только результаты.

Если кто-то и знал его настоящее имя, то старался его не упоминать. Сейчас его звали мистером Бригзом, и он являлся тут самым главным.

— Конечно, мистер Бригз, это будет достаточно просто сделать, — сказал судья Сантини и нервно откашлялся в кулак.

Ему всегда не нравились эти совещания в Эмпайр Стейт Билдинге. Будучи судьей, он не должен был слишком часто видеться с этими людьми. Кроме того, приходилось подниматься чересчур высоко, а ему следовало думать о своем «моторе». Особенно в такую погоду. Он отхлебнул воды из стакана и сдвинул очки на нос, чтобы удобнее было читать.

— Вот основные моменты. Большой Майк был убит мгновенно ударом в висок, произведенным заточенным металлическим прутом, который также использовался при взламывании двери. Отпечатки на взломанном подвальном окне совпадают с отпечатками на двери, и те и другие соответствуют отпечаткам на фомке. Пока они считаются отпечатками неизвестного человека и не совпадают ни с одними отпечатками из досье бюро криминалистики, а также с отпечатками подруги О’Брайена и его телохранителя, которые обнаружили тело.

— Кто, по мнению детектива, это сделал? — раздался голос из облачка сигарного дыма.

— Официальная точка зрения, э… скажем, смерть вследствие несчастного случая. Они думают, что кто-то влез в квартиру с целью грабежа, случайно наткнулся на Майка, и в результате тот был убит.

Два человека начали было задавать вопросы, но мгновенно умолкли, когда заговорил Бригз. У него были тоскливые, серьезные глаза гончей, а сходство увеличивали припухшие нижние веки и отвислые щеки. Когда он говорил, массивный подбородок двигался из стороны в сторону.

— Что вынесли из квартиры?

Сантини пожал плечами.

— Насколько они могут определить, ничего. Девушка заявляет, что ничего не пропало, а она-то уж наверняка знает. Комната перевернута вверх дном, но, очевидно, взломщика вспугнули до того, как он закончил свое дело, и он в панике бежал. Такое бывает.

Бригз обдумал эту информацию, но больше вопросов задавать не стал. Другие о чем-то спросили, и Сантини рассказал им то, что было известно. Бригз поразмышлял немного и, подняв палец, заставил всех замолчать.

— Похоже, что это случайное убийство, для нас оно не имеет никакого значения. Нам нужен кто-то, способный принять на себя всю работу Майка… Что такое, судья? — спросил он, недовольный тем, что его перебили.

Сантини обливался потом. Ему хотелось, чтобы все быстрее кончилось и он смог пойти домой. Был уже час ночи, и он устал. В такое время он обычно уже спал. Но был один факт, о котором он должен был упомянуть. Факт мог быть важным, и, если он выплывет позднее, получится, что он знал о нем и ничего не сказал… Лучше расправиться с этим сейчас.

— Мне следует рассказать вам еще об одной вещи. Возможно, это что-нибудь значит, возможно, нет. Но я чувствую, что у нас должна быть вся информация, прежде чем мы…

— Давайте, судья, — холодно сказал Бригз.

— Да, конечно. Это знак, обнаруженный на окне. Надо сказать, что все окна в подвале покрыты изнутри толстым слоем пыли и до других окон никто не дотрагивался. Но на взломанном окне, через которое предполагаемый убийца попал в здание, нарисован рисунок. Сердце.