Алексей Мороз - От легенды до легенды (сборник)

Ей показалось или в голосе Дюваля прозвучало сочувствие? Но выяснить это не было возможности — министр тут же отвернулся от нее и принялся перебирать бумаги. Что же, к Свету ведут разные дороги. Альена резко встала, направилась к выходу и обернулась только у самой двери.

— До встречи, господин министр! — пообещала она.

Еженедельный доклад королеве был простой формальностью, но Дюваль ни разу не опоздал ни на одну аудиенцию. Для него это был своего рода ритуал, помогавший сохранять иллюзию, что ее величество обладает хоть какой-то властью. И он тоже… Пришлось покинуть заседание Национального Собрания во время дебатов. Естественно, не забыв поклониться графу… то есть уже гражданину Нуарону. Мол, что поделаешь, служба. Неофициальный лидер Собрания легким кивком выразил одобрение — теперь можно ехать!

Карета тряслась по булыжной мостовой Старого города, в то время как министр, осторожно отодвинув шторку, старательно подмечал изменения. Вот на углу улицы Равноденствия кто-то попытался сорвать доски с заколоченного храма. Значит, в тюрьме появятся новые постояльцы… На хлебном рынке становится все меньше торговцев. Ну не хотят они ехать в столицу! Если ничего не предпринять, начнется новый бунт. А министр финансов и торговли только и может, что заискивать перед Нуароном! Впрочем, для этого их всех и выбрали. «Послушный кабинет»!

Раздражение нарастало. Дюваль тяжело вздохнул и попытался взять себя в руки. Глупо переживать из-за того, что не можешь изменить!

В этот момент карета подъехала к королевской резиденции. Бездельничающие стражи, одетые по моде позапрошлого века, лениво подпирали тяжелые ворота, которые, казалось, никогда не закрывались. Дворец всегда был доступен для подданных и поэтому плохо защищен, но Мария-Изабелла упорно цеплялась за наследие предков и не желала выбрать резиденцию понадежнее.

В рабочем кабинете королевы не было. Расстроенный распорядитель королевского дня бормотал что-то про неожиданную гостью и затянувшуюся прогулку. Пришлось отправиться на поиски.

Когда-то роскошный сад выглядел запущенным: фонтаны отключены, газоны давно не стригли. Министр шел по песчаной дорожке к бассейну Трех Купальщиц — небольшому искусственному водоему, в центре которого возвышалась скульптура: три девицы в туниках. Именно оттуда доносился легкий смех и задорные голоса. Еще несколько шагов, обогнуть куст, подстриженный под льва, и… Дюваль замер как вкопанный.

Королева, окруженная стайкой придворных, при виде министра пробормотала что-то невнятное, но кокетливо-извиняющееся. Луи почтительно кивнул, ожидая подвоха: в толпе ярко наряженных бездельников, составлявших свиту королевы, выделялась знакомая фигура в черном шелковом платье.

Канонисса явно что-то задумала. Иначе зачем она выждала два дня, навестив племянницу именно в день его доклада?

— Ваше величество, — Альена окинула министра жестким взглядом и демонстративно отступила, — я не хотела бы мешать вашим делам.

— Ну что вы, тетушка, — замахала руками королева, — я давно вас не видела! Ваш приезд — это такая неожиданность. Вы сегодня же получите апартаменты во дворце. Сейчас много свободных!

Королева Мария-Изабелла, которой скоро исполнялось двадцать семь, не отличалась красотой, но обладала врожденным очарованием. Ее живость неизменно производила на собеседников приятное впечатление. Но, когда очарование проходило, самыми мягкими эпитетами в ее адрес были «недалекая» и «пустышка».

— Благодарю вас. — Альена склонила голову.

Луи непроизвольно усмехнулся. Канониссу можно было счесть довольно интересной, несмотря на то что она пережила не только первую, но и третью молодость. Но рядом с племянницей Альена казалась старухой.

— Позвольте же и мне преподнести вашему величеству небольшой подарок, — тщательно игнорируя министра, продолжила канонисса.

Повинуясь едва уловимому жесту, вышколенный лакей подал ей большую корзину, из которой тут же раздалось заливистое тявканье. Королева заглянула в корзину, подхватила на руки ее обитателя и принялась тормошить его. Это был щенок джестерьера: крупный, черный, с тремя аккуратными белыми пятнами в виде песочных часов — одно на груди и два по бокам.

— Это же Тоби… — удивленно протянула Мария-Изабелла. — Как в детстве. Как это может быть? Мне говорили, что такое сочетание пятен неповторимо!

— Как видите, ничего невозможного нет. — Глаза канониссы торжествующе блестели.

— Тогда я назову его Тоби Второй! — Королева гладила щенка, забыв обо всем на свете.

Министр поморщился. Мария-Изабелла порой вела себя как ребенок, и прошлый кабинет частенько пользовался этим в своих целях.

В этот момент Альена нарочитым жестом встряхнула корзину, и из-под лежавшей на дне подушки выпал пожелтевший листок бумаги.

— А что это такое? — Королева спустила щенка на землю.

— Памфлеты, — не моргнув глазом отозвалась старая авантюристка, заставив министра похолодеть. — Вся подборка за десять лет правления вашего величества. Подобная литература годится только как подстилка для собак. Но говорят, Национальное Собрание собирается ее переиздать, правда, господин министр?

В воздухе повисло молчание. Даже обычно не замолкающие фрейлины притихли и с испугом смотрели на старуху. Министр непроизвольно сжал кулаки. Что же, неплохой удар!

— Я сказала что-то не то? — Удивление в голосе канониссы казалось неподдельным. — Разве господин Дюваль, будучи советником и отвечая за благочестие народа, не докладывал ее величеству о пасквилях, которые распространяют о ней?

— Ваше величество… — осторожно начал министр.

— Я хочу это прочитать! — перебила королева.

— Но…

— Может, вы прочитаете нам вслух? Нет? Тогда мы сами!

Когда Мария-Изабелла говорила о себе во множественном числе, спорить было бесполезно. Королева пробежалась по листку взглядом, швырнула его на землю и вытащила из корзины другой. Затем настала очередь третьего, четвертого…

— Как же так? — чуть слышно бормотала она. — Мы с друзьями просто ездили встречать рассвет. С нами был мой муж, принц-консорт! А они описали это как какую-то оргию!.. Постройка загородного дворца разорила страну?! Это же просто ферма, там все так скромно… А это что за песенка? «Восемь-двадцать»? «Каждый вечер в восемь-двадцать…» Оказывается, я даже установила специальные часы для приема любовников!

Придворные молчали.

— За что? — еле слышно прошептала королева. — За что они меня так ненавидят? И поэтому они взбунтовались? Поэтому они пошли за Национальным Собранием? Они же меня совершенно не знают.

— Ваше величество, — наконец-то набрался смелости Дюваль. Королева даже не шелохнулась, зато глаза канониссы метали молнии. — Признаю, я старательно оберегал вас от этих пасквилей. Кабинет решил, что не стоит вас расстраивать. Что все не так страшно…