Алексей Мороз - От легенды до легенды (сборник)

— И все-таки ты вырос, — произнесла она. — Несмотря на джем. Ты сейчас очень напоминаешь мне Генри в двадцать лет: те же широкие плечи, светлые вьющиеся волосы, упрямый взгляд. Только улыбка как у матери. Видела бы она своего малыша Перси…

Тетя Дженни умолкла, вытирая глаза кружевным платочком. Несколько минут в гостиной было тихо, но потом Фло осторожно потянула мать за рукав.

— Мама, — громким шепотом спросила она, — а что, дядя Генри в молодости был таким же долговязым и тощим, как кузен?

— Флоренс, несносная ты девчонка! — простонала тетя Дженни, не отрывая платка от лица, но Перси был готов поставить крону, что она улыбнулась.

Чаепитие продолжилось, и Перси отдал должное и тостам с джемом, и холодной ветчине, и прочим яствам, которые расставляла на столе Лакшми — вдова солдата-сипая, нанятая отцом на службу во время строительства укреплений Агнипура.

— Вот что, дамы, — спасая сына от обжорства, сэр Генри свернул письмо и поднялся из-за стола, — мы с Персивалем вас на время оставим. Пойдем, сынок, покажу тебе строительство.

Улицы городка разбегались от площади с кирпичной церковью вниз по склонам холма, точно ручьи, падающие с уступа на уступ. Отец и сын шагали, покуривая папиросы, и вели неспешный разговор.

— Вы уютно устроились, — сказал юноша, оглядываясь на аккуратный двухэтажный коттедж, южную стену которого обвили пожелтевшие листья плюща. — Я, право, не ожидал. Думал, что городишко — дыра дырой.

— Разумеется, не столица, — ответил сэр Генри. — Но все это на время. Работа требует постоянного присмотра, не приезжать же в такую даль через день. А Дженнет все устроила как дома, это она умеет. Жаль, что твоя сестра сейчас в Каире…

Перси развел руками. Что поделаешь, с той поры, как Эмили выскочила замуж за армейского капитана, семье никак не удается собраться вместе.

— Ну, как твой дипломный проект? — спросил отец.

— Еще море работы, — признался Перси. — Я привез кое-какие расчеты и чертежи. Может, взглянешь, если выдастся свободная минутка?

— Обязательно посмотрю. Через несколько дней, когда откроем наконец тоннель и утрясем дела. Министерская комиссия заявилась раньше, чем мы планировали.

— Но ведь все прошло успешно. Я читал во вчерашней газете.

— Да, лорд Теренс остался доволен. Обещал доложить премьер-министру. И, кстати, спрашивал о тебе.

— Обо мне? — Перси расстегнул форменный студенческий сюртук. — С чего бы?

Сэр Генри остановился.

— По-моему, тебе лучше знать, — усмехнулся он. — Мисс Элен передает тебе самый теплый привет.

— О господи! — выдохнул Перси. Сэр Генри хмыкнул в усы, но воздержался от комментариев.

Дома под черепичными крышами остались за спиной. Впереди темнели скучившиеся времянки — сколоченные из теса жилища рабочего люда, хлопала пожелтевшая парусина палаток для оборудования. Над вагончиком посреди вытоптанного пятачка земли ветер играл полотнищем флага. Несмотря на предзакатный час, лагерь был пуст. Кудлатая собака, развалившаяся перед ступенями вагончика, подняла морду, безразлично проводив прохожих взглядом, и снова ткнулась носом в пыль.

— До вечернего колокола уже немного. — Сэр Генри сверился с часами. — Пойдем дальше, к путям.

Спуск закончился. Они миновали последние бараки и выбрались на простор. Перси смотрел по сторонам с большим интересом: единственной крупной стройкой, в которой он участвовал, было строительство канала в Ренни, куда его направляли для прохождения практики.

Долина была перекопана и взъерошена. Тут и там громоздились груды щебня и песка, чернели сложенные в штабеля шпалы, бревна, чугунные балки. Впереди вздымалась насыпь железной дороги, и на боковой ветке посвистывал паровоз. И всюду, словно муравьи, суетились люди, занятые каждый своим делом: копали, везли по мосткам тачки, тащили носилки, перекликались, спорили. Ветер нес запахи пыли и дегтя. Перси с удовольствием втянул эту едкую смесь в легкие. Ему нравилась деловая суета, не смолкающее до ночи движение мускулов и мысли, способное раздвинуть мироздание, и еще больше нравилось знать, что он тоже станет — уже стал — частью этого грохочущего яркого мира.

— Ну как? — с улыбкой поинтересовался сэр Генри.

— Потрясающе, — совершенно искренне ответил Перси. — Когда я приезжал в прошлый раз, все только начиналось, а теперь…

Он развел руки, словно пытаясь охватить пространство.

— Ты еще тоннеля не видел, — довольно ответил сэр Генри, кивнув в сторону нависшей над долиной темной громады горы. — И вообще, надо было тебе пройти практику здесь или хотя бы наведываться в гости почаще. Но ведь ты упрямый… А вот и Гилберт!

Из-за затянутого брезентом штабеля показались люди. В шагавшем впереди невысоком шатене в темных очках, что нес под мышкой свернутые в трубку бумаги, Перси без труда опознал друга и помощника отца — сэра Гилберта Каннингема.

— О, Персиваль, наконец-то! — воскликнул сэр Гилберт, обмениваясь с юношей рукопожатием. — Вовремя, а то мы думали, ты так и не сумеешь выбраться из Реннского болота.

— Разве я мог пропустить такое событие? — ответил Перси. — Но я думал: все работы завершены…

— Официально строительство окончено, но сколько еще нужно расчистить, проверить, вывезти. — Каннингем махнул рукой. — Кстати, Генри, бухгалтер просит зайти в контору, что-то уточнить по смете. И еще: я проверял крепежи на втором участке…

Сэр Генри повернулся к сыну:

— Придется вернуться в лагерь. Пойдешь со мной? Правда, я понятия не имею, сколько эта волокита займет времени.

— Я, пожалуй, прогуляюсь, — решил Перси. — К ужину вернусь.

Инженеры стали подниматься по склону, а Перси неторопливо побрел вдоль насыпи по направлению к тоннелю. Вокруг копошились люди, и никому не было дела до молодого человека со значком Высшей инженерной школы на отвороте сюртука.

Мысли текли неспешно, в такт шагам. Может, и впрямь не стоило своевольничать и уезжать почти на год на север. Здешний проект куда масштабнее и интереснее, чем отводной канал через торфяники. Но в глубине души Перси понимал, что должен был попробовать себя, ощутить, каково это: не опираться на родительское плечо. А его большие стройки еще впереди.

Гора надвинулась, закрывая полнеба, и Перси уже явственно различал прямоугольное отверстие, уводящее в чернильную подземную пустоту. По обеим сторонам насыпи еще высились кучи породы. Крепкие балки поддерживали свод, но они казались соломинками в сравнении с массой, давящей сверху. Перси остановился, рассматривая еще одно свидетельство победы человеческого разума.

Тяжелый рокочущий звук возник словно бы ниоткуда и, набирая силу, поплыл над долиной. Он достиг высшей ноты, словно разбившийся о скалы прибой, и постепенно сошел на нет.