Мазуччо Гвардато - Причуды любви: Сборник эротических рассказов

Тайна еще больше сгустилась, когда Морис, вернулся после прогулки по палубе в каюту, чтобы переодеться к обеду. На серебряном блюде лежал конверт. А внутри простой квадратик бумаги с надписью 10.30. Морис позвонил стюарду.

— Кто велел положить конверт мне в каюту?

— Молодая женщина.

— Как ее зовут, Анри?

— Сожалею, но она запретила называть свое имя.

— То есть проявила скрытность?

Стюард не ответил.

— В таких делах скрытность необходима. И все же, как она выглядела?

— Это — красивая молодая женщина.

— Блондинка?

Анри утвердительно кивнул.

— Спасибо. Достаньте, пожалуйста, смокинг, пока я буду принимать душ.

Морские путешествия славились такого рода приключениями, но Морису казалось, что ему повезло сверх обычного. И, принимая душ, он распевал во все горло популярную песню.

Во время обеда, несмотря на отменные блюда, он не мог сдержать нетерпения. Наскоро проглотил гусиный паштет, пирожки Севинье, говяжье филе Шароле, даже не оценив великолепные вина. Болтая с соседями по столу, он то и дело оглядывался, надеясь заметить девушку, которая послала ему анонимную записку.

— Вы кого-то ищете? — спросила его ближайшая соседка.

Она была тоже светловолоса и худощава, но сходство на этом кончалось. Ей было за сорок, быть может, около пятидесяти. Она, наверное, очень следила за собой, чтобы сохранить фигуру, а потому лицо ее казалось угловатым, несмотря на тщательно уложенную косметику.

— Я впервые плыву на «Иль-де-Франс», мадам, и мне очень нравится ресторан.

— Неужели? Что за мысль использовать стиль модерн со светлым деревом и мрамором ярких цветов! Я больше люблю путешествовать на «Норманди», но муж считает, что тот лайнер вышел из моды.

Она с удовольствием заговорила. Муж ее, Жорж де Маржевиль, сидевший на другом конце стола, был крупным торговцем кофе и часто ездил в США и Латинскую Америку. А она сопровождала его. Морис слушал с интересом, поскольку тоже путешествовал по делам и надеялся встретить коммерсантов, могущих стать полезными.

После обеда в танцзале лайнера заиграл оркестр; путешественники-одиночки отправились играть в карты, забыв о том, что такое времяпровождение опасно, ибо на лайнерах промышляют профессиональные игроки. Морис отправился вместе с Маржевилями в танцзал, чтобы убить время до свидания. Он даже пригласил мадам де Маржевиль на танго. Ее сиреневое вечернее платье имело на спине вырез до самой талии, и он не знал куда положить руку, на обнаженное плечо или на самый низ спины. После некоторого колебания он опустил руку на плечо.

Ее бедра вдруг прижались к бедрам партнера.

— Позвольте мне называть вас Морис. Меня зовут Жермена. Поймите, я ненавижу джаз, который американцы после войны ввезли в Европу, а также отсутствие вкуса и хороших манер у молодежи. Но я не старуха, и вы это прекрасно понимаете.

И снова ее бедра прижались к его бедрам, а живот буквально прилип к нему.

— Что касается меня, я не считаю неприятной откровенность молодых, — улыбнулся Морис, вспоминая о свидании с незнакомкой.

— Молодежь пуста и ничего не понимает в жизни, — настаивала Жермена. — Зрелость сполна награждает тех, кто умеет извлечь из жизни все. Разве я не права?

— Конечно, правы.

Ровно в десять тридцать Морис тихонько постучал в дверь, так кстати распахнувшуюся в полдень и позволившую ему увидеть совершенно необычное зрелище.

— Кто там? — спросил девичий голос.

— Я получил ваше послание. Можно войти?

— Постарайтесь, чтобы никто вас не увидел, и поскорее закройте дверь за собой.

Он оказался в полной темноте.

— Заприте дверь на ключ, не зажигайте свет. Я лежу в постели.

Морис осторожно двинулся вперед, чтобы не удариться о мебель. Рука схватила его и потянула к постели, куда он и сел.

— Почему мы в сидим темноте? Я знаю, вы прекрасны.

— Потому что мне нравится именно так. Можете уйти, если хотите.

В этой абсолютной темноте Морис ощущал девичье присутствие. Он чувствовал запах духов и жар близкого тела. Он протянул руку и коснулся обнаженного плеча. И тут же девушка оказалась в его объятиях. Он поцеловал ее в лоб, затем в губы, а руки заскользили по обнаженной спине.

— Как вас зовут? — прошептала она между поцелуями.

— Вы знаете мое имя, ведь вы послали мне записку.

— Мне известны лишь инициалы, иного в списке пассажиров нет.

— Морис. А вас?

— Мишель. Сколько вам лет, Морис?

Тело ее было нежным, гладким и горячим.

— Тридцать пять. А вам?

— Двадцать. Вы большой человек, Морис Бриссар. Вы обедаете за столом капитана.

— Вы были сегодня в ресторане? Я повсюду искал вас.

— Я притворилась больной от качки, чтобы дождаться вас здесь, и заказала ужин в каюту после ухода родителей.

— Ах вот как!

— И вам надо будет уйти до их возвращения. Поэтому поспешите раздеться.

Через несколько мгновений он оказался обнаженным в объятиях Мишель. Возбуждение и жар юного тела пробудили в Морисе желание, какого он не ощущал уже давно. И поскольку не мог ее видеть, он неторопливо исследовал каждый сантиметр тела губами и кончиками пальцев. На шее у нее висела цепочка с крестиком.

— Вы верующая? — с удивлением спросил он.

— Конечно. А вы нет?

— Почти нет, а потому и не исповедуюсь. К тому же никакая вера не помешает мне насладиться вашей близостью.

Морис говорил, почти не понимая смысла произносимых слов. Живот Мишель прижался к нему, когда его губы впились в ее грудь. Она вся задрожала, когда его губы спустились к талии, а затем к паху.

— Да, да, да, — забормотала она — его ладони скользили по внутренней стороне ее бедер.

— Теперь мой черед, — через некоторое время выдохнула она.

Она опрокинула его на спину, и ее руки принялись гулять по его телу. Ее пальцы едва касались кожи, изредка нажимая какую-то точку на ключице, на внутреннем сгибе локтя, и он вздрагивал от удовольствия. Вскоре она оказалась на коленях меж ног Мориса. Грудь ее лежала в его ладонях. Кончиком языка она принялась наносить быстрые удары по головке его восставшей плоти.

— Остановитесь! — умоляюще прошептал он.

Ее пальцы сомкнулись у самого основания тугой колонны, чтобы остановить преждевременное удовольствие.

— Можно убрать руку? — мгновение спустя спросила она.

Морис схватил ее за руки, притянул к себе и уложил на спину. Ее колени поднялись и разошлись. Морис скользнул в нее и с удовольствием ощутил контакт с атласом живота и груди. Она охватила его руками за шею.

— А теперь не спеши, — шепнула она ему на ухо. — Я хочу, чтобы это длилось столетия.

Морису хотелось того же. Он двигался медленно, размеренно. И вскоре ощутил, как она напряглась, выгнулась, и ее тело сотрясла дрожь. Он замер, а потом возобновил свое медленное — движение. Еще дважды он доводил ее до пароксизма страсти, и она выкрикивала со стоном какие-то несвязные слова. Но и сам он уже не мог противиться растущему возбуждению. Он стал резким и быстрым, мощная волна взмыла внутри него, вынесла на вершину, и он тяжело рухнул на партнершу. Несколько минут они лежали и отдыхали, не произнося ни слова.