Виктор Моключенко - Ретроспект: Витки Спирали

- Анатолий Петрович, не поверите, как мы ждали вашего приезда. То, что вы для нас сделали, просто чудо.

- Двигаем науку всеми возможными способами. Знакомьтесь, капитан Мак-Грегор.

- Американец? – пожимая руку насторожено спросил хозяин.

Брама прошел в гостиную и разглядывая картины с пейзажами, сглаживая затянувшуюся паузу, пояснил:

- Он провел бок о бок с осажденным Севастополем на той стороне два года, и объявлен в США военным преступником.

- Это меняет дело. Простите за подозрительность, профессия обязывает. Сашка работает в ПРО, а у экологов сходные интересы к выворотникам. Я дал расписку и был допущен к некоторой информации о Агарти.

- Страну, в которую я вернулся не за что любить – обронил Мак растеряно глядя на праздничный стол.

- Мужчины, хватит политики, обед стынет. Лева, ну что ты набросился на гостей, как не стыдно.

Вытирая полотенцем растекшуюся тушь Марья Антоновна усадила всех за стол, накладывая Маку порцию побольше.

- Полно брюзжать, выискивать казнокрадов будешь на работе, а мне хватило и того что рассказал Сашка.

- Ну, все-все – Лев Ильич откупорил шампанское и наполнил бокалы – за вас дорогие гости. Нет слов, чтобы выразить нашу признательность. Вы не только Наташе жизнь спасли, а и нам. Надежда умирает последней.

Раздался звон фужеров, Лев Ильич вопросительно посмотрел на путника, который не притронулся к спиртному.

- Извините за нескромный вопрос, вы почему не пьете?

- Я за рулем, не хочу угробить Наташу, едва вам ее вернув.

- Если все будут нарушать, кто будет соблюдать? – философски заметил хозяин, поглядывая на смутившуюся Наташу.

- Как ее самочувствие, Анатолий Петрович? – отложив прибор в сторону, нервно теребила салфетку Марья Антоновна.

- Если не трудно, просто Брама. За годы позывной становится роднее имени. Физические показатели в норме, психически уже адаптировалась к произошедшим переменам. А так, состояние отличное, незамужнее. Но ненадолго.

Марья Антоновна стрельнула глазами на зардевшуюся дочь, а Лев Ильич не донес вилку ко рту.

- Не знала как сказать. Все случилось само собой. Он столько времени проводил со мной, нянчился, оберегал от каждого сквозняка, вот и влюбилась. В него нельзя не влюбиться.

- Резво – констатировал Лев Ильич, приглаживая тронутые сединой волосы – даже слов нет. Ты как, мать, нормально?

- Не все же на Сашку надеяться.

- Новость, однако. Несколько поспешно, но делая скидку на десять лет… а с работой как?

- С работой отлично, уже устроена. Работаю в детсадике при НИИ, образование у меня есть, даже квартиру дали.

- Ну, раз так, перечить не буду. Зять у нас боевой, краснеть не придется, да и семейная традиция продлится. Ты как?

- А что я, я внуков хочу! – отрезала Марья Антоновна, залившись слезами.

- Ну, раз так, тогда вздрогнули мужики – констатировал неожиданный тесть, наливая Маку – а машина, приедут и завезут.

Мужское население выпило, довольно крякнув, а женское вскоре удалилось в соседнюю комнату, делится свалившимся счастьем и предстоящим событием. Убрав ненужные приборы и праздничные блюда, мужчины оставили способствующую задушевной беседе снедь, водрузив в центре хрустальную пепельницу. Критически посмотрев на водку, Брама достал из сумки несколько бутылок «лозы» и налил тестю на пробу. Выпили стоя, по-боевому, не чокаясь, тесть приоткрыл балкон, впуская летний ветер, и закурив предложенные «путние» одобрительно кивнул.

- Неожиданно, ничего не скажешь. Как снег на голову. Говорят, легче перенести горе, чем неожиданное счастье.

- Ну, извините.

- Это я сам с собой. Ничего если на ты? Спасибо за Наташу. Смотреть на ребенка под аппаратурой и знать, что он никогда не встанет невыносимо. Я сделал что мог, клинику выбил, сам знаешь, чего это раньше стоило.

- Знаю. Не волнуйтесь, спешить в отношениях не стану. Понимаю, молодая девчонка, первая влюбленность, а я вроде как спаситель. Романтика. Но в обиду ее не дам и сам не обижу.

- Уж постарайся. Когда пропал Сашка, мы чуть с ума не сошли, будто мало Наташи. Говорил, ты его спас? Дорогого стоит, тем более в Зоне. Хотя я там не был, только слышал. У нас тут тоже не сахар и кисельные берега. Такое творилось. Это гостям со стороны может казаться, что мы как сыр в масле катаемся.

- Агарти тоже не рай. Даже такой янки как я, смог за это время кое-что понять. Страна состоит из людей, но за них решают политики, особо не спрашивая. Вернее, не спрашивая вообще. Они везде одинаковы.

- Потому я и пошел в службу экономической ликвидации – выдохнул дым Лев Ильич – ОБХСС к тому времени прогнил. Надо было срочно, не отлагая, что-то делать. Страна трещала по швам, генсеки развалили что могли, грянул разыгранный забугорными участниками путч. Откуда появился неизвестный в большой политике Леднев и как смог все это переломить, не знаю, но сделал как следует. Путч разогнал танками, идейных вдохновителей отдал нам в разработку. Удивитесь, узнав какие суммы на зарубежных счетах имели выходцы из КПСС. Мы поначалу тоже удивлялись, потом привыкли. Нас втихую продали и поделили, не только страну, людей. Умело разожгли межнациональные розни, бросили западную идеологию, но поздно. Нам словно удавку с шеи сняли и спустили с цепи. Развернулись вовсю. Прижать зажравшуюся чиновничью шваль с связями и высокими руками в Кремле было лучшей наградой.

- Лес рубят, щепки летят?

- Нет, Мак. Не щепки, головы летели. Только не простых трудяг, а присосавшихся к народу перекрасившихся трутней. Мы учли опыт репрессий и стали искоренять первоисточник. Рыба гниет с головы, оттуда и начали. Не может честный человек иметь громадных сумм непонятного происхождения. Веселое было время. Нам угрожали, эта злополучная авария была подстроена. Но честных людей всегда больше, проблема в том, что они не организованы. Этим и занялись.

- И что?

- А вот – Лев Ильич описал сигаретой полукруг, указывая на жилой массив – это и есть результат. В кои веки стали жить достойно, по-людски. Не горбатится в очередях за колбасой или унижаться перспективе на квартиру, а иметь заслуженное своим трудом. Не было это ни просто, ни легко. Отстроить сложнее, чем развалить и разворовать. Говорить можно долго, но зачем утомлять спецификой работы экологов, отслеживанием счетов, коррупционных схем и прочим?

- Не стоит – задумчиво протянул Брама – три года прошло со времени исхода, а до сих пор не верится. Страна дышала на ладан, в Москве путч, казалось, куда уж хуже? Оказалось, даже очень может быть: бахнула Зона, а за ней Севастополь.

Эколог сверлил неприязненным взглядом спину американца. Почувствовав взгляд Мак не оборачиваясь обронил:

- Это общечеловеческая трагедия, Лев Ильич. Информация о том, что обе стороны и союз и юсовцы виновны в равной степени, со дня на день будет обнародована на саммите ООН и станет общеизвестной. К Севастопольской трагедии мы не имеем прямого отношения. Но вот выжить оставшимся на той стороне помогли. Это отчасти искупает, но не прощает вину.