Мария Огнёва - Алиар

Тэрн поднялся на нужный этаж и постучал в дверь Рии. Долгое время никто не открывал, но наконец дверь распахнулась с криком:

— Кого тут ещё… — она осеклась.

Рия похудела, если не осунулась. Она глядела на Тэрна, будто на призрака, — но тут же взгляд её прояснился.

— Быстро вы меня похоронили, — хмыкнул он.

Девушка вздохнула.

— Я… сама не знала, что это займёт столько времени, Тэрн… ты достал воду?

— Да, конечно.

Рия окончательно просияла.

— Тогда всё не так плохо! Ещё можно всё вернуть! Заходи!

Тэрн переступил порог и с лёгким сердцем признался:

— Только тебе не принёс. Лишь одну бутыль удалось добыть…

— Да?.. А, ладно! Главное, что теперь мы оправдаемся перед Айнером! Нам разрешат вернуться к делу! Ты ведь знаешь этого Юня? Сможешь найти его в Айнере?

— А он что, уже уехал?

Рия удивлённо посмотрела на него.

— Да уж несколько месяцев!

Тэрн оперся на стену.

— Сколько меня не было?!

— Месяца три… Дело наше прикрыли, все разбежались. Талек в Завандр вернулся… Лит рыдал несколько недель, а сейчас ничего, нового парня нашёл… бьёт он его, правда, по-чёрному… Элька ребёнка оставила, дура… в твою честь назвала…

«Здесь время иначе течёт», — повторял в голове голос доброжелательного клёна.

Рия не знала, где живёт Элька. Пришлось навещать Лита. Тот рассказал — сейчас Рия уже успокоилась, стала будто пришибленной, а когда их дело рухнуло, была совсем невменяемой. Эльку она выгнала в роддом, как только возник повод, и отказалась принимать обратно, когда выяснилось, что та решила оставить ребёнка. Половина квартиры принадлежала Эльке, но Рия так бесилась, что рядом с ней страшно было держать ребёнка. На месяц Эльку пустила к себе приятельница, отбывавшая в Кивиш, но потом снова надо было как-то выкручиваться. По счастью, в роддоме многие прониклись её историей и помогали уже после родов. Тут Лит решил, что теперь Элька под присмотром и перестал отслеживать, всё ли с ней в порядке (что ему уже основательно надоело). «Я вообще не понимаю, почему она эту проблему оставила», — объяснил он. Лит не знал даже новый адрес Эльки — но смог выяснить через друзей друзей.

Дом Эльки Тэрн нашёл быстро. Но вот зайти туда оказалось задачей посложней.

«Что я ей скажу? Обрадуется ли она? Может, она уже спит? Может, у неё уже ребёнок спит? Да, нет, рано ещё… Может, ей не до меня? Да и вообще, она после родов, что мне её тревожить?.. Да чтоб тебя… Собер-рись! Вдруг ей помощь нужна!»

И он взял себя в руки и постучал в дверь. Открыли не скоро, Тэрн уже трижды порывался сбежать.

— Мы ничего не покупаем и в секты не вступаем.

На пороге стоял сонный мужчина с добрыми, но усталыми глазами. Тэрн помолчал.

— Мне бы… Эльку увидеть…

«Я, наверное, адресом ошибся», — сообразил Тэрн, а мужчина внимательно посмотрел на него.

— А по какому, собственно, вопросу?

И Тэрн вдруг резко понял, что он имеет право так спрашивать. Что это обычная ревность, вполне естественная, когда вечером приходит незнакомый парень и требует вашу жену или подругу, в то время как вы знаете, что от прежней жизни друзей у неё не осталось.

И Тэрн сказал, чтобы никак не зацепить чужие отношения:

— Мы работали вместе. Она считает меня мёртвым, решил показаться ей на глаза, чтобы не переживала.

Мужчина просиял.

— Так вы Тэрн?! Я Сэд. Заходите, скорее заходите. Мы вам стольким обязаны!

Говорил он взбудораженно, но негромко. Тэрн прошёл за ним так же тихо, почти на цыпочках. Он заметил, что у Сэда это выходило уже совсем естественно.

— Элька! — прошептал он в одну из комнат.

Она вышла — точно такая же, какой запомнил её Тэрн, только глаза стали гораздо ярче. Всплеснула руками, заулыбалась, подскочила к нему, что-то быстро, но тихо заговорила. Она провела Тэрна на кухню, продолжая что-то рассказывать, стала греть еду. Сэд вышел куда-то. Тэрн собрался с силами и постарался вникнуть в её речь:

— …Стольким тебе обязаны. Если б не ты, я бы… ох, сложно даже говорить об этом! У нас ведь обычно матерей, которые хотят бросить детей, кладут отдельно — чтобы остальные их не переубедили… у нас низкая рождаемость, люди строят карьеру и не хотят заводить детей, а когда собираются, то уже поздно… Поэтому за любого ребёнка цепляются, — она помрачнела, потом тряхнула головой. — Так что если б не ты, мне никто бы этого не сказал. Хотя, мне кажется, я бы всё равно на такое не пошла… — она протянула ему тарелку с пирожками. Тэрн взял один и машинально начал жевать. — А тут — когда девчонки узнали мою историю, меня так поддержали! И до сих пор помогают всегда, представляешь? Такое большое Материнское Братство, — она хихикнула.

Вернулся Сэд с бутылкой вина. Дальше шёл длинный, очень подробный рассказ о том, как они познакомились. Если свести его к сути: Сэд был братом одной из женщин, с которыми Элька подружилась в родильном доме. Он тоже проникся историей «бедной девочки», а постоянно слыша от сестры об их совместных делах, понемногу втянулся и тоже стал ей помогать. Потом как обычно — влюбились, поженились… и хорошо.

Тэрн потряс головой, выходя из своего полусна. Элька и Сэд сияли одинаковой счастливой и вечно доброжелательной улыбкой, и Тэрн порадовался, что ей удалось найти такого же хорошего и доброго человека, как она сама. Выходит, всё в её жизни сложилось к лучшему.

Было ли ему жаль несложившихся отношений? Тэрн вдруг понял, что нет. Не его это была девушка, не его жизнь. Он просто зацепился за первое сколько-нибудь подходящее, чтобы закрепиться где-то, и чем прочнее, тем лучше, чтобы не быть больше одному… Но теперь он снова был абсолютно свободен. Свободен и никому не нужен.

— А?

— Я говорю, а как прошёл ваш путь в Каммену? — поинтересовался Сэд.

Кажется, он повторял это уже не в первый раз.

— Да хорошо прошёл… я вам в следующий раз расскажу. Пора мне. Я же только вернулся, до ванной даже дойти не успел.

— Ой, — Элька приложила руки к лицу, — тебе жить-то есть где? Давай мы тебе у нас постелим? У нас есть гостевая комната.

— Спасибо. Мне Рия дала ключи от завода, туда и вернусь.

Тэрн заметил, как нахмурился Сэд при упоминании Рии. Хороший парень. Он явно принимал близко к сердцу все проблемы Эльки — даже ближе, чем она сама. Так часто бывает у этих добрых людей: тех, кто причинил боль им, они прощают легко, а вот тем, кто обидел их любимых, запоминают на всю жизнь. Не мстят, не затеивают скандал — они же добрые, — но помнят.

Перед уходом Тэрну предложили поглядеть на малыша. Отказываться было неудобно, да и надо же, наверное, было посмотреть на ребёнка, названного в его честь…

Это был обычный миленький карапуз, мало отличающийся от любого другого ребёнка; очень, впрочем, славный. Они на цыпочках прошли в комнату и так же тихо вышли, но, видимо, Тэрн с непривычки всё равно оказался слишком шумным, потому что Сэду пришлось остаться успокаивать малыша. Но справлялся он не очень хорошо, — заметно было, как Элька беспокоится и рвётся туда, — и повезло, потому что семья определённо собиралась задержать Тэрна ещё на часок. А так ему вручили сумку с пирожками («Придёшь — когда тебе готовить…») и отпустили-выгнали.