Яков Окунев - Грядущий мир. Катастрофа

— Максимальнейший ход! — диктует капитану Баррасу Ундерлип.

— Надо пролететь! — кричит он.

— Наоборот, надо проползти, — противоречит капитан Баррас.

— Но почему?

— Потому…

— Яхта пока еще принадлежит мне? — кричит Ундерлип. — Я требую точного ответа: почему?

Капитан Баррас вторично забывает об уважении к королю, кричит что-то нелестное о его родителях и делает свое дело. Яхта ползет, как черепаха, и покуда она ползет, обе эскадры пропадают из вида.

Ундерлип чувствует себя виноватым. Да, Баррас был прав. При первой встрече с эскадрой надо было выиграть время. Теперь надо было выиграть пространство. Пока яхта ползла, ворота ширились, эскадры отходили друг от друга.

— Простите, капитан, я погорячился.

— Простите, мистер, я тоже погорячился.

— Вы отличный стратег, капитан Баррас.

— О, да, я… Вы что-то упомянули о полумиллионе долларов, мистер.

— Xa-xa! Это было в горячке, капитан. Полмиллиона. Знаете ли вы, что это за сумма?

Капитан Баррас зеленеет и выпаливает:

— Когда я обидел ваших родителей, мистер, то это не было в горячке! Вот! И больше ничего!

И это он говорит Ундерлипу! Королю! И поворачивается к нему спиною. К королю! И золотой король молчит. Глотает пилюлю и молчит. Потому что в этом положении он, по правде сказать, номинальный король. Он в руках капитана Барраса.

Ундерлип находит утешение в созерцании природы. Полная луна висит над краем моря и разбрасывает по воде тысячи серебряных кружочков. Огненная россыпь звезд. Небо ясно. Ундерлип ничего не имеет против того, что туман растаял. Он опять уверен в своей звезде. Она горит и будет гореть.

Что это за столбик выскочил из воды в нескольких саженях от яхты? Выскочил и растет. Поднимается над водой. Вода вокруг столбика светлеет. Белое овальное пятно света.

— Перископ подводной лодки, семь чертей! — восклицает капитан Баррас.

Он забыл, что только что оказал величайшее непочтение к Ундерлипу, оборачивается к нему и, как будто ничего между ними не было, произносит в тревоге:

— Опять.

Ундерлип не понимает его. Что опять?

— Опять надо удирать во все лопатки. И, не теряя времени, кричит в рупор:

— Задний ход.

Увидев перископ, Ундерлип требует:

— На всех парах, капитан Баррас. Полмиллио…

И спохватывается. Довольно легкомыслия. Крайности всегда вредны. Во всех случаях.

Из-под воды, образовав водяную воронку, выныривает покатый остов подводной лодки. Крышка люка откидывается. На мостике четыре человека в офицерской форме.

Они, несомненно, увидели яхту. Они смотрят на нее. Ундерлип, что слышно со звездой? Она закатывается? Что?

— Полмилл… Капитан Баррас! Что же это будет? Максимальный ход.

— Поздно, мистер. Даже за целый миллион. Не могу. Невозможно.

Один офицер складывает у рта ладони трубой и кричит:

— Чья это яхта? Наша?

— Ихняя! Кричите: ихняя! — подсказывает Ундерлип.

— Ваша! — послушно кричит в переговорную трубу капитан Баррас.

Офицеры о чем-то спорят, горячо жестикулируя.

И опять один из них, складывая руки трубой, кричит:

— У вас американский флаг. Кто вы? Красные или белые?

— Кем нам лучше быть? — справляется капитан у Ундерлипа.

— Никакие.

— Никакие! — кричит в трубу капитан.

— Куда вас несет? — долетает с лодки.

— В Англию! — отвечает капитан и, спохватившись, спрашивает Ундерлипа:

— Так я сказал?

Но Ундерлип не успевает высказать свое мнение. С лодки гремит ругательство.

— Мерзавцы! Почему вы маскируетесь? Вы красные. Мы пустим вас ко дну.

Ундерлип вырывает трубу из рук капитана Барраса и кричит самолично:

— Мы не красные! Не красные! Полмиллио… Мы просто жители. Мирные. Уверяю вас, совершенно мирные.

— Тогда зачем вас черт несет в Англию? — спрашивает офицер. — В Англии — красные.

Вот так история! И в Англии!

— Мы не знали! — гремит переговорная труба. — Уверяю вас. Если джентльмены не имеют худых намерений, то я объясню.

Офицеры опять жарко спорят, размахивая руками.

Потом трое берут под козырек, а четвертый отвечает им. Один из офицеров спускается в люк. Лодка приближается к яхте, стукается об ее борт.

Ундерлипу кажется, что подводная лодка буравит яхту. Вот-вот яхта начнет тонуть. Он забывает всякую осторожность.

— Джентльмены. Ради бога. Я, Ундерлип, глава треста «Гудбай», обещаю… Могу моментально выдать чек. На какой угодно банк. Полмиллиона долларов. Миллион. Офицеры переглядываются и смеются.

— Не смейтесь, джентльмены. Уверяю вас. Ундерлип не бросает своих слов на ветер. Чек на предъявителя. Честный чек.

— Мистер, — говорит, смеясь и сильно картавя, один из офицеров, похожий на кильку. — Я слыхал о вас. Успокойтесь. Нам не надо ваших чеков.

— Что же надо, джентльмены? Что? Авария? Лодка повреждена? Джентльмены просят взять их на борт яхты? Только всего? Уф-ф! Пожалуйте… В высшей степени пожалуйте.

— Его вы-со-че-ство! Не может быть! Сам его высочество.

Ах!

Ундерлип расшибается в лепешку перед его высочеством… Он счастлив принять на борт своей скромной яхты, счастлив лицезреть, счастлив вообще, в частности и во всех отношениях. Его вы-со-че-ство!

В его речи к высочеству улетучиваются все слова и остаются одни восклицательные знаки.

Совершенно верно. Его высочество. Все лицо ушло во внушительный нос. Лба совсем нет. Волосы растут над самыми глазами. Верхняя губа высокомерно выпячена. Грудь тоже выпячена. Тонкие птичьи ноги в рейтузах. Его высочество!

Его высочество изволит смотреть на Ундерлипа августейшими глазами, двумя пустыми бусинками. И изволит говорить…

Царь небесный! Флот восстал. И армия. Американский флот содействовал. Американская воздушная эскадрилья помогала. В Лондоне — Совет. Ай-яй-яй!

Сообщив эти новости извергающему восклицания Ундерлипу, его высочество высыпает на ноготь из золотой табакерки горку белого порошка и втягивает весь порошок дочиста в свой августейший нос. Его высочество изволит нюхать кокаин.

Адъютант его высочества — лорд Рой. Настоящее веретено.

Наверху узок, посередине широк, ниже живота опять узок. Веретено, говорящее дамским голосом.

— Сэр Ундерлип, яхта направится на запад. Его высочество поправляет:

— Яхта держит рейс на запад.

Взмах руки адъютанта лорда Роя к козырьку фуражки:

— Виноват. Держит рейс… Ваше высочество изволили выразиться вполне правильно.

На запад? В Америку? Но в Америке та же комедия, Советы. Национализация. Социализация. «Восстань, проклятьем заклейменный»… Нет, нет!

Его высочество задумывается на минуту. Поднимает руку. Чертит в воздухе ломаную линию. Лорд Рой следит за движением августейшего пальца. Ундерлип с напряженным вниманием следит…