Александр Розов - Мауи и Пеле держащие мир

— E! — выдохнул Оехеаи, уселся за руль мотороллера, и махнул рукой двум своим парням, чтобы занимали места в коляске и позади водителя. Заметив это движение, вторая тройка диких канаков тоже оседлала свою машину. Канаки с маленького атолла Номуавау (где вообще нет сухопутных дорог, а любой островок-моту можно пересечь пешком за три минуты) отлично водили колесные машины (когда и где они научились — непонятно)…

Мичман Рглар уже сел за руль командирского мотороллера, и лейтенант-инженер Пиф устроилась позади него. Флит-лейтенант Бокасса, соответственно, залез в коляску.

В этот момент небо на западе озарилось неяркой вспышкой, а потом на нем заиграли желтоватые зарницы. Еще через три минуты пришло сообщение от мичмана Либби, с остров Йела. «Пьем виски за ваше здоровье». Такое же сообщение мичмана Хенгиста с острова Мисима пришло, когда Бокасса, Пиф и Оехеаи с пятеркой своих диких канаков, на трех мотороллерах с колясками, уже подъезжали к Рамбусо-Харбору…

…Внезапно возникла ситуация, закономерная для партизанских войн в слаборазвитых регионах, а флит-лейтенант не был психологически готов к ней. Он был готов к другим несимпатичным феноменам войны. Разоренные и лениво горящие дома маленького, еще вчера по-своему уютного поселка. Трупы, валяющиеся, как мусорные мешки в Риме при забастовке коммунальных рабочих. Четверо невезучих иностранцев, сидящих на бетоне причала, под охраной агрессивных вооруженных субъектов. Даже к феномену простого мародерства победивших Бокасса был готов. Но, зрелище уличного изнасилования…

Бокасса похлопал мичмана Рглара по плечу, и тот резко остановил мотороллер. Второй и третий мотороллеры затормозили по бокам от него. Бокасса вылез из коляски, и нашарил серебряную боцманскую дудку (не совсем формальный, но типичный атрибут командира автономного подразделения — типа жезла римского центуриона). Он прижал к губам этот служебный музыкальный инструмент и воспроизвел резкую трель. Из десятка повстанцев, которым адресовался этот сигнал, обернулись только трое, а другие семеро продолжали с энтузиазмом срывать остатки одежды с двух молодых женщин — европеек.

— Ну-ка стоп! — приказал флит-лейтенант, кстати, отметив боковым зрением, что Оехеаи Татокиа и пятеро его парней как бы невзначай разместились боевым порядком.

— Стоп? — недоуменно переспросил один из обернувшихся, крупный жилистый субъект смешанной малайско-папуасской расы, одетый в брезентовые штаны и кожаную куртку, довольно дорогую, но не по размеру и не по климату (вероятно мародерская добыча).

— Стоп, — повторил Бокасса, — отведите этих двух задержанных к остальным четверым.

— После, — ответил субъект, и многозначительно поправил сначала мачете, висящий в полотняных ножнах на поясе, а потом винтовку, заброшенную на ремне за плечо.

— Сейчас, — холодно сказал Бокасса, отмечая, что обернулись еще трое, и что винтовки (кажется, «Lee-Enfield», из арсеналов колониальных войск середины XX века) они уже держат в руках. Неприятная ситуация.

— После, — снова возразил малайско-папуасский метис, оскалился, и подал знак двоим, державшим в руках винтовки. По этому знаку, стволы винтовок стали недвусмысленно поворачиваться в сторону флит-лейтенанта. У Бокассы сейчас был простой выбор: либо плюнуть и уйти, либо…

…Он, не задумываясь (не было времени задумываться), выбрал «либо». Нет, конечно, некоторые моменты он обдумал. Например, что на короткой дистанции компактные пистолет-пулеметы «маузер-пик» (которыми вооружена его команда) на порядок более эффективны, чем сильно устаревшие винтовки повстанцев. Если использовать фактор внезапности, то дело можно сделать за три секунды. Ну…

— Fire! — рявкнул он, выхватывая свой «маузер-пик», и стреляя очередью навскидку. Эх, хорошо, что был месяц тренингов, где этому учили. И хорошо, что конструкторы этой продвинутой модификации старого «маузера К-96» придумали обязательную досылку патрона при вставке магазина, ведь если бы сейчас надо было передернуть затвор, то потерянная секунда могла бы стоить жизни. А так…

…Так все десять повстанцев, качественно продырявленные пулями, лежат на грунте. Жертвы скоротечного боевого контакта, не успевшие сделать ни одного выстрела. Раздаются чуть слышные хрипы. У некоторых еще подергиваются конечности. Такие получились интересные дела. Две женщины (из-за которых все и началось) сидят, как замерзшие птички, сжавшись в комочки у грязной стены. Ладно, сейчас не до них.

— Старшего офицера ко мне! Мигом, блин! — зарычал Бокасса. И надо же: откуда-то со стороны разоренного портового офиса появился высокий папуас, одетый в униформу офицера австралийских рейнджеров образца прошлого века.

— Зачем вы убили моих людей? — поинтересовался он довольно сердито, но без особых эмоций, глядя на десять трупов.

— Я расстрелял их за мародерство. Я флит-лейтенант Бокасса, а ты, типа, комендант?

— Я капитан Гун-Банги, — ответил папуас, — значит, ты, флит-лейтенант, расстрелял моих людей из-за двух каких-то шлюх-монашек?

— В любой нормальной армии, капитан, — отчеканил Бокасса, — расстреливают идиотов, которые, вместо выполнения боевой задачи, грабят лавки и насилуют женщин.

— Да, — неожиданно-легко согласился Гун-Банги, — они были идиоты, потому и сдохли собачьей смертью. Никчемные люди…

С этими словами, он присел на корточки рядом с трупами, и сорвал с запястья одного массивные золотые часы, аккуратно снял с шеи другого женскую золотую цепочку с аметистовыми подвесками, и извлек из кармана третьего бумажник, набитый зелеными денежными купюрами. Потом, он выпрямился и крикнул в темноту:

— Эй! Чен-Джет, брось эту падаль на корм рыбам!

— Кого убили-то? — равнодушно спросил толстый молодой китаец, появляясь на месте происшествия во главе группы из разнородных субъектов.

— Джо-Ворчуна и его парней, — ответил капитан-папуас, и добавил, — да и дьявол с ними. Предупреди парней, чтоб прекратили херню. Видишь: приехал офицер из Конвента.

— Вижу, — ответил толстый китаец, дал знак подчиненным, и они, ухватив трупы за ноги, потащили в сторону моря.

Капитан Гун-Банги проводил взглядом эту нехитрую похоронную процессию, а потом спросил:

— Флит-лейтенант, ты будешь смотреть на полисменов и австралийских охранников?

— А они живые, или как? — спросил Бокасса.

— Нет. Отстреливались, сволочи, до последнего патрона, а потом мы их… — Гун-Банги выразительно ткнул толстым указательным пальцем себе в шею.

— Ясно, капитан, тогда я не буду на них смотреть.

— Как хочешь. А эти две шлюхи и четыре туриста на пристани, они тебе нужны?

— Да, капитан. Я их забираю. Дай мне микроавтобус или что-то типа того.