Александр Розов - Мауи и Пеле держащие мир

— Я тоже так думал, мистер Лансинг, но за вчерашний день наши эксперты составили предварительный отчет, ссылающийся на математические расчеты и научные данные. Анализ кадров видеозаписи выстрела пушки показал, что масса снаряда не превышает полцентнера. При такой массе, мощность даже самого эффективного из теоретически возможных химических зарядов была бы порядка тысячной доли килотонны. В нашем случае, как я уже говорил, мощность была около пятидесятой доли килотонны, значит, применялась не химическая взрывчатка. Такая мощность характерна для сверхмалых ядерных устройств времен Первой Холодной войны — например, таким был заряд для безоткатного орудия «Davy Crockett». Но, подобный заряд привел бы к значительному радиоактивному заражению местности, а этого на островах Луизиады не случилось. И, отбросив две эти версии (химическую и ядерную) эксперты заключили, что заряд был субъядерный, возможно, гидрогенно-никелевый E-Cat, известный с 2011 года.

— Брр! — машинально отреагировал Лансинг на эту мощную дозу физико-химической информации, запредельную для человека, далекого от естественных наук, — Знаете, эти экзотические версии не внушают доверия. И что это за штука, E-Cat?

Советник первого ранга подвинул к нему одну из тонких папок (которая лежала среди прочих бумаг в толстой стопке на столе).

— Вот это реферат наших экспертов о гидрогенно-никелевом E-Cat, известном еще как «субатомная машина Болонского университета» или как энергетический катализатор Фокарди-Росси. В нем ядра обычного водорода поглощаются ядрами никеля, которые деградируют до меди или до железа, с выделением энергии 40 мега-джоулей на грамм. Примерно в тысячу раз выше, чем для бензина, но в тысячу раз ниже, чем для урана. Я говорил в самом начале, что по энергетике такие реакции дают что-то среднее между ядерными и химическими реакциями, отсюда термин: субатомные, или субъядерные.

— Вот что, — ответил Лансинг, толкнув папку с рефератом назад к Карлайлу, — спасибо за интересную лекцию про снаряды, мега-джоули, и деградацию никеля. Но я должен вам сообщить, каков финансовый итог военных игрищ нашего флота за 4 дня, начиная с 11 декабря, когда ракетами «томагавк» был обстрелян Вануату с целью ликвидации Сэма Хопкинса, идеолога меганезийского террористического милитаризма.

С этими словами, замминистра торговли поиграл пальцами на клавиатуре ноутбука и, прочитав с экрана какие-то цифры, объявил:

— На сегодняшний полдень, это минус три с половиной миллиарда USD. Если ситуация будет развиваться в том же ключе, то, по мнению аналитиков, перед Рождеством на бирже произойдет массовый сброс ценных бумаг наших ведущих компаний. Это приведет к усилению тревожных ожиданий, и показатели нашей экономики на дату подведения итогов года будут на 7 процентов ниже расчетных, а начало нового года Австралия встретит в компании стран, балансирующих на краю пропасти. Экономика у нас и так в рецессии из-за третьего витка мирового супер-кризиса.

— Подождите! — министр обороны постучал авторучкой по столу, — У нас еще декада до Рождества, и нечего нагнетать панику.

— Я не нагнетаю панику, мистер Толлхалл, но за эту декаду по итогам биржевых торгов суммарная капитализация крупнейших компаний Австралии может упасть с одного и сорока пяти сотых триллиона долларов до одного и двадцати сотых, что отбросит наш бизнес с девятого места на двенадцатое, и «Moodis» снизит наш кредитный рейтинг…

Эдан Толлхалл снова постучал авторучкой по столу.

— Мистер Лансинг, нам понятны ваши опасения. Но, давайте мы вернемся к теме, ради которой сегодня собрались. Я напомню: мы говорим о реннеллской пушке. Если мы не уничтожим эту пушку в ближайшие дни, то она, как полагают эксперты UISAG, начнет тиражироваться в Меганезии, и возможно, продаваться другим режимам-изгоям, а это осложнит и так непростую ситуацию в регионе. Вам слово, мистер Миллсон.

— Да, сэр, я готов объяснить, — отозвался генеральный советник UISAG (Объединенной Группы Разведки и Безопасности), — начнем с полной неопределенности политической обстановки в Океании. Вот, мы говорим о Меганезии, а что это такое? Где ее границы?

— Так ведь Меганезия никем не признана, — заметил генерал Финчерли, — а раз так, то и никаких границ у нее нет. Просто, анархисты захватили власть на каких-то островах.

— Анархисты захватили власть, это впечатляет… — прокомментировал Лансинг.

— Не придирайтесь к словам, сэр, — ответил генерал, — я не сам это придумал, а прочел в «Herald Sun». Я бы сказал, не анархисты, а террористы, но будет путаница, поскольку в Океании есть еще батакские исламские террористы. А анархисты только меганезийцы.

— Позвольте, я продолжу, — мягко сказал Дживс Миллсон.

Генерал и замминистра синхронно кивнули. Генеральный советник UISAG кивнул им встречно, в порядке вежливости, после чего переключил свой новейший (и предельно дорогой) японский палмтоп в режим голографической 3D-презентации. Над столом возник сегмент Тихого океана, будто вырезанный из крупномасштабного глобуса.

— Интересная игрушку! — оценил адмирал Дуллард, глядя на это японское чудо.

— В политическом ключе, — произнес Миллсон, — обстановка на востоке, в Полинезии, и на севере, в Микронезии сейчас представляет собой полный бардак. И, в общем, нас это не должно интересовать. Давайте смотреть на то, что в радиусе примерно тысяча морских миль от нашего северо-восточного побережья. Пойдем от севера по часовой стрелке. В начале — Папуа. Это стратегически-важная для нас сырьевая территория, и никак нельзя допустить, чтобы сепаратисты отщипывали от нее куски. Там и так слабая власть.

— Все равно отщипывают, — заметил замминистра торговли, — вот, подальше Луизиады, Островная Автономия Бугенвиль. Признали же мы ее после четверти века конфликта.

— Это потому, — сказал генеральный советник, — что мы слишком поздно вмешались, и невозможно было уже подавить сепаратизм, пустивший корни в каждой деревне.

— Надо было, — поддержал генерал Финчерли, — сразу напалмом, еще в 1990-е годы.

— Вы сейчас тоже предлагаете напалм? — поинтересовался адмирал Дуллард.

— Смотря где, — ответил генерал спецназа.

— Благодарю, джентльмены, — произнес Миллсон, — О Бугенвиле вы сказали. Дальше по часовой стрелке идет соседняя с ним Республика Соломоновы острова. После разгрома франко-батаков, республика распалась по территориям племен, доминирующих на разных островах, и только главный остров Гуадалканал под контролем Конвента. Да, отдельные подразделения сил Конвента могут находиться на других островах, но это не контроль, а лишь присутствие. Дальше по часовой стрелке идет Вануату. Там такая же политическая конструкция. Конвент контролирует главный остров Эфате, и разместил отдельные подразделения на другом крупном острове — Эспириту-Санто. А остальные острова под контролем каких-то племенных вождей и команд авантюристов. С этими субъектами можно договориться, вот что, на мой взгляд, очень важно.