Александр Розов - Мауи и Пеле держащие мир

— В прошлом на УиФ было три королевства: Увеа, Ало и Сигаве. Первое из них занимало остров Увеа, второе — восток острова Футуна с прилежащим островом Алофи, а третье — запад острова Футуна. Около 1840 года на Увеа приперлись французские миссионеры, и начали охмурять туземцев. Потом, они поползли на Футуна, но туземцы им врезали по-взрослому. Тогда французские оффи прислали флот, и заставили всех трех королей, как водится, попроситься под нежную опеку империи. Дальше, колонизаторы придумали не вполне обычный способ поглумиться над новыми подданными.

— Они сожгли шаманов, а всех прочих окрестили и одели в штаны? — предположила Рут.

— Нет, — Корвин покачал головой, — это была бы лишь стандартная процедура, но оффи превзошли сами себя. Они, при всем сказанном тобой, еще и сохранили власть местных аристократов и королей над туземцами. Такая структура: французские оффи помыкают королями, а те уже прессуют фермеров. Фермерам приходится терпеть как европейские колониальные законы и поборы, так и феодальное самодурство христианизированной и деградировавшей туземной аристократии.

Рут Малком помассировала уши, что было признаком культурного шока, и изрекла:

— Вот, сраное говно!

— Примерно так, — согласился Корвин, — казалось бы, французские оффи, устроились там удобно и надежно: и фермеры придушены, и туземные феодалы, как псы, едят из рук и послушно бегают за палочкой по приказу. И не приходится самим ползать в туземные деревни, где отношение к колониалистам, мягко говоря, подозрительное. Но в структуре имеется дефект.

— Непрямая власть? — предположила креолка-панк.

— В десятку! — подтвердил инженер-пилот, — И эта непрямая власть дала сбой. Недавно в самом маленьком, дальне-западном королевстве Сигаве на Футуна, умер король и, как полагается, туземную власть унаследовал его сын. Этому парню около 30 лет, его зовут Улукаи, и он по уши влюблен в симпатичную 25-летнюю француженку Деметру Дарк.

— Хе-хе… — протянула Рут, — …А где сбой? Как бы, наоборот, еще один рычаг влияния.

— Нет, — Корвин покачал головой, — даже в этой феодально-колониальной системе не все французы — оффи. В частности, Деми Дарк — не оффи, а роялистская анархистка.

— Роялистская анархистка? Хэй, Корвин, ты сам-то понял, что сказал?

— Да, — ответил он, — я отлично понял. И ты поймешь, если внимательно послушаешь.

— Ну, — сказала она, и приставила к ушам ладони на манер параболических антенн.

Корвин одобрительно улыбнулся, и торжественно объявил:

— У этой любви было две причины: провинциальная скука и ненависть к крысам.

— Крысы, это в смысле оффи? — предположила Рут.

— Нет. В смысле, обычные серые крысы. 6 лет назад очередное нашествие серых крыс в Индонезии докатилось через Папуа до Новой Каледонии. И тогда же, во Франции, 19-летняя Деми Дарк, после года работы, потеряла место механика в автосервисе. Можно сказать, она попала под первую волну рецессии, предшествовавшей нынешнему супер-кризису. Со средним образованием и всего годом стажа, шансов найти новую работу в Метрополии практически не было, и Деми подписала контракт с концерном «NKKN» в Новой Каледонии. Там на огромном никелевом комбинате всегда дефицит вменяемых людей со средним профессиональным образованием. По прибытии, Деми встретилась с крысами, хозяйничавшими в дешевом жилье для контрактников. Другие контрактники терпели, но не Деми. В механическом цеху, на хорошем оборудовании она переделала длинноствольный пистолет для пейнтбола категории RAP-4 сантиметрового калибра в жесткую анти-крысиную модель, под сантиметровый стальной шарик от подшипника.

Рут Малколм понимающе кивнула.

— У стимпанков из команды Йожина флибустьерские пистолеты по такой же схеме.

— E-o, — подтвердил Корвин, — это клоны той самой анти-крысиной модели RAP-4DD.

— Литеры «DD», это «Деми Дарк»? — предположила Рут.

— Конечно! — Корвин улыбнулся, — Было бы странно, если бы Дэми не увековечила свое красивое имя в этом дивайсе. Так вот, она решила не просто защищать свое жилище, а начать геноцид крыс в этом микрорайоне города Нумеа. Каждый вечер после работы, вооружившись своей машинкой, она шла на охоту, застигая крыс в их любимое время: предзакатные сумерки. И в какой-то вечер, она встретила Улукаи, тогда еще принца.

— Хэй! — удивилась Рут, — Он ведь жил в Сигаве на Футуна, а не на Новой Каледонии.

— Провинциальная скука, — напомнил Корвин, — молодому принцу было скучно дома, а единственный регулярный авиа-рейс с острова Футуна — это «Aircalin» до Нумеа. Вот теперь прикинь: принц гуляет по индустриальному пригороду, где пальмы и клумбы, окружающие достаточно комфортабельную корпоративную застройку, соседствуют с трущобами среди грязных кустов и мусорных куч по другую сторону сточного канала. Внезапно, раздается хлопающий звук, громкий писк, и навстречу принцу из переулка выбегает крупная подстреленная крыса. Исчерпав последние капли жизненной силы, животное падает у его ног, и освобожденная из плена сансары крысиная душа летит в счастливую нирвану, где сплошной бесплатный сыр, и ни одной мышеловки. А через минуту, из того же переулка, появляется прекрасная незнакомка в дешевом китайском спортивном костюме, и с длинноствольным пистолетом в руке. Видя мертвую крысу, незнакомка счастливо улыбается, и вскидывает кулак в победном жесте. И тут принц говорит: «Отличный выстрел, мисс! Что у вас за оружие?». А она отвечает: «Это мой самодельный дивайс. А вы интересуетесь оружием?». Он, разумеется, говорит: «Да, я интересуюсь, и очень хотел бы обсудить это за ужином, если вы согласитесь».

— Хе-хе! — Рут подмигнула, — Незнакомка, конечно, согласилась. Принц все-таки.

Корвин поднял левую руку со штурвала, нарисовал в воздухе смайлик, и пояснил:

— Верно, Деми Дарк согласилась, но она не знала, что это принц. Просто, симпатичный улыбчивый и находчивый полинезиец, не похожий ни на спившихся новокаледонских туземцев, ни на французов, гордящихся там, что они европейцы, поскольку им больше нечем больше гордиться. В общем, мисс Деми и мистер Улукаи нашли друг друга, и в романтическом смысле, и в оружейном. Ведь Улукаи правда интересовался оружием.

— Ага! — Рут потерла ладони, — Начинается детектив.

— Политический детектив, — уточнил Корвин, — старый король страны Сигаве уже очень конкретно собирался в страну предков, и принцу Улукаи предстояло принять власть.

— Хе-хе! — откликнулась Рут. — Стать псом на службу у французских оффи, так?

— Ну… — произнес Корвин, — …Программа оффи была, по обыкновению, такова, но сам Улукаи не восторгался от такой перспективы. Он соблюдал и все предписания церкви, которая на Увеа-и-Футуна почти так же влиятельна, как в Европе в Средние века, и все извращенные, якобы, туземные обычаи, придуманные церковью, чтобы дополнительно прессовать туземцев. Он вступил в церковный брак с девушкой из, как бы, приличной семьи, с которой решил породниться его отец. Официальную жену короля Улукаи зовут Лаалои, это по-сигавски: заря, а их дочку, которой сейчас 3 года, зовут Талифеа, это по-сигавски: та, что приносит вести. Эта Лаалои, кстати, отличная девчонка.