Андрей Лазарчук - Любовь и свобода

— Ну вот, как всегда.

Они через силу посмеялись.

— И ещё, — сказал Лимон. — Не хочу тебя грузить, но больше просто некого. Зее ещё разве… В общем, что ты думаешь про ребятишек Поля?

— В смысле?

— Ну… как они себя ведут. Как-то не по-людски. Или тебе не кажется?

— Да и мы такие же были. Брось. У нас, смотри, были мы — и это была какая-то поддержка. А у них — они трое. Ты хочешь, чтобы они ревели по углам?

— Да я не знаю, чего я хочу.

— Будут они ещё реветь, не сомневайся. Только, знаешь… я за них как-то совсем не волнуюсь.

— Но думаешь?

— Я сейчас про всё думаю. Остановиться не могу. В голове какой-то… не знаю… пять телевизоров, и все на разных каналах, и на всех каналах спор-баталии… Не знаю, что делать, спать не могу.

— Напиться? — предложил Лимон.

— Боюсь, — сказал Порох. — Как папку вспомню…

— Ладно, — сказал Лимон. — Ты ещё пару дней продержись, а? Там точно что-нибудь придумаем. Ты сейчас, главное, Дину поддержи.

— Как скажешь, командир, — козырнул Порох. — Но ты всё равно к нам туда потом загляни, идёт?

— Идёт, — сказал Лимон.

Сапог с Маркизом сидели на подножке «Неустрашимого», курили. Зее с огромным морским биноклем в руках забралась к пулемёту и высматривала что-то в горах.

Сапог при приближении Лимона медленно встал, козырнул. Лимон махнул рукой — то ли «вольно», то ли «иди в жопу».

— Пока спокойно, командир, — сказал Сапог. — Посты на обеих дорогах, на тропе. Маркиз там сигнализацию устроил. В общем, незаметно подойти к нам можно, но только ночью и поодиночке. Да и то…

— Джедо, — сказал Маркиз, — мы тут вообще-то другой вопрос обсуждали. Ты как, в состоянии думать?

— Не знаю, ещё не пробовал, — сказал Лимон. — Грузите — если что, я закричу.

— Я расскажу? — Маркиз посмотрел на Сапога. — Просто я смогу быстрее.

— Валяй, — сказал Сапог.

— Деревенский, который в подвале сидит, сказал, что у них уже была налажена торговля с городскими — то есть с ребятами Морка. Морк чистит квартиры, склады, деревенские подвозят продукты — и все довольны. Власть Морка держалась на том, что его почему-то поддержал Охотник. Почему поддержал — мы не знаем и не узнаем. И наплевать, потому что Охотника мы завалили. Порох завалил. И оружие Охотника теперь наше. А значит, Морка мы должны или взять под крыло, или грохнуть и занять его место. Что касается меня, я за второе. Не перебивай.

— И не думал.

— Значит, показалось. Теперь дальше. У нас сразу появляется ресурс для манёвра. Либо мы, как ты предлагал, грузимся на машины, заливаемся горючим по ноздри — и марш-марш по шоссе до Столицы… ну, по крайней мере, до центральных провинций. Один броневичок у нас есть, второй можно из «росомахи» сделать, Ин-Пи сказал, что умеет такие водить. Да и чего там не уметь, два рычага… Где-то тысяча километров на колёсах и поначалу по бандитским землям… да, может, и потом. Мы же не знаем, какая там обстановка. Может, у нас тут рай. Но этот вариант мы оставляем пока как основой. Вариант второй: взять власть над городом и в городе остаться, наладить отношения с деревенскими, мародёрствовать помаленьку, торговать награбленным — и ждать, когда о нас вспомнят. Технически он самый простой, этот вариант, но, боюсь, самый опасный. Потому что… — Маркиз вдруг замялся.

— Можешь не объяснять, — сказал Лимон. — Понятно. А третий?

— Взять город под контроль. Это, как ты понимаешь, неизбежно. Дальше — с помощью твоего карабина или с помощью той здоровенной дуры, которая была у обезьяны, — пробить ворота туннеля. И уйти в Пандею.

— Джакч… — пробормотал Лимон. — Но это же… измена?

— Формально — нет, — сказал Маркиз. — Мы с ними не воюем, мы гражданские лица, мы, джакч, почти все несовершеннолетние. И называться это будет «действия в условиях крайней необходимости»…

— Ладно, — сказал Лимон, — обдумаем. Только не говорите пока никому больше. А то мало ли…

— Я их вижу, — сказала вдруг сверху Зее. — Человек пять или шесть. Идут вдоль склона.

— Думаешь, это те же? Что и вас тогда? — спросил Маркиз.

— Лиц не разглядеть, — сухо и язвительно сказала Зее. — Рук и ног тоже. Они просто вышли на снег в лесном камуфле.

— Вот так вот мы с ними и не воюем, — сказал Лимон.

— Ну, они с нами пока тоже… вроде бы трупов нет. Собирают информацию, это понятно.

— Вот ещё интересно, — сказал Сапог. — Помните, с чего вообще началось? Со слухов, что Пандея готовит вторжение. А теперь приходи, бери нас голыми руками… и что?

— Может, у них такой же джакч, что и у нас?

— Чтобы всех накрыло газовыми минами? Не бывает. И, кстати, шары не летают. Я уже несколько дней специально смотрю.

Массаракш, подумал Лимон, холодея внутри, а ведь наверное это действительно вторжение, и оно было успешным. Просто Пандея маленькая, оккупировать они могут разве что столичный округ… да-да-да, два-три города, основные дороги, военные базы, и всё, — а на нас хватает пары разведгрупп, которые пришли, посмотрели, ушли. И даже шары пускать не надо…

— Ладно, это пока нас не…

Лимон вдруг понял, что Сапог, Маркиз и Зее смотрят не на него, а куда-то за него и вверх. Тут же донёсся упругий хлопок и резкий свист, и Лимон, оборачиваясь, уже знал, что увидит: оранжевый след сигнальной ракеты.

Он ошибся: след был синий.

И тут же засвистел Сапог, сзывая всех на построение. Потом на поясе его запищала рация (и где они её только нашли?)…

— Да! — заорал Сапог сквозь хрип и шум. — Да, понял. Всё, сваливайте оттуда! Быстро!

Он повесил рацию обратно и повернулся к Лимону.

— Это Морк, командир. С ним два грузовика с бойцами. Я так думаю, прибыл на переговоры.

— Почему так? — тихо спросила Зее.

Лимон помолчал. Мимо вели небольшими группками уже разоружённых бойцов Морка. Трупы самого Морка и его ближайших клевретов пока валялись посреди дороги.

— Понял, что… если заговорю с ним… то, может быть, не смогу. Лучше так. Потому что… В общем, не хочу я об этом.

— Я поняла.

— И больше ни слова, хорошо?

— Ни за что, — сказала Зее.

Подошёл Маркиз.

— Там это… Сапог Хвоста нашёл. Под брезентом.

— Живого?

— Нашёл живого…

— Скажи, пусть просто пристрелит, и всё.

— Точно? — спросил Маркиз. — И ни о чём не спросим?

— А что он может сказать?

— Не знаю. Мало ли… Всё-таки он из нашей группы…

— Он предатель, Маркиз.

Маркиз козырнул и быстро пошёл обратно.

— Хотя подожди, — сказал Лимон ему вслед. — Я сам.

Маркиз остановился. Медленно обернулся. Лимон поравнялся с ним, хлопнул по плечу и пошёл дальше — вдоль второго грузовика.

Грузовик был какой-то бесконечный.

У заднего борта, где был трап, стояли Сапог, Шило — и совершенно неузнаваемый Хвост. Он был одет в тёмно-зелёный полувоенный, а на самом деле чисто декоративный костюмчик из тяжёлого шёлка. Волосы по сторонам головы были сострижены, а оставшийся валик покрашен в ярко-оранжевый цвет. В ушах краснели здоровенные горские серьги не то с гранатом, не то с рубином, на шее висела толстенная цепь из серого металла. Лицо Хвоста уже было разбито, кровь текла из разорванной губы и из носа.