Василий Гавриленко - Машина Наказаний

Ходили и слухи об информационных пытках, совершаемых в недрах Интеллектуальной Библиотеки, о репрессированных РОСИИНОМ - Российским Искусственным Интеллектом - писателях, поэтах, ученых, скульпторах, художниках и просто ненадежных.

"Однако Сталин проливает кровь и за это достоин казни" - решил Архип, словно оправдываясь перед кем-то.

После этого сон медленно завладел им: снился не Сталин или РОСИИН, а Надя из лаборатории, с задумчивым видом она смотрела на Архипа, виновато улыбаясь, говорила что-то. Он силился понять, что же она говорит - но никак не мог догадаться и от этого нервно вздрагивал во сне.

* * *

Солнце кинулось к Архипу, принялось тереть ему щеки, покалывать глаза под веками, но окончательно разбудил его лишь бодрый голос:

-Подъем, племяш.

Архип сел на диване, не сразу поняв, где он находится.

-Нам песня строить и жить помогает, - пел Максим Петрович, приседая. После каждого приседания он залихватски похлопывал себя по бедрам.

-Что вы делаете? - удивился Архип.

-А ты не знаешь?- удивился Иноненко. - Эх ты, деревенщина! Зарядка!

Агент рассмеялся, показав белые крепкие зубы.

-Ну вставай, иди умывайся, пока не набежали.

"Кто не набежал?" - изумился Архип, но тут же догадался: конечно, жильцы.

Максим Петрович был в трусах, волосы у него на голове мокрые.

Архип откинул в сторону одеяло и поднялся. Он, в отличие от Иноненко, провел ночь в ватных штанах и свитере.

-Да, брат, - покачал головой агент.- Ну и обычаи в твоей Твери. Сымай все - а то не поймут.

Пришлось подчиниться. Под ватными штанами у Архипа расположились трусы в зеленый горошек - блестящая подделка лабораторных швей.

-Вот возьми - мыло, бритва, - Иноненко сунул в руку Архипа бумажный пакет и полотенце. - И скорее, скорее... До конца по коридору, потом налево. Там же и сортир, кстати.

Архип выскочил за дверь и ... оторопел. Прямо на него, легко ступая по сырому выщербленному полу, шла белокурая девушка, отчего-то показавшаяся ему необыкновенно красивой. На ней было надето короткое пальто кремового цвета и аккуратная вязаная шапочка.

Смущенно прикрыв волосатую грудь пакетом, Архип смотрел на нее.

-Добрый день, - сказала девушка, улыбнувшись, и прошла мимо.

Архип растерянно промолчал; после, идя по коридору, ругал себя за это: по инструкции положено отвечать на приветствие.

Когда, умывшись, Архип вернулся в комнату, Иноненко уже был собран: черные широкие штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги, черная кожаная куртка с обшлагами и блестящими пуговицами.

-Скорее, - попросил он.

Архип быстро натянул ватные штаны, свитер, фуфайку, обулся.

Они вышли из комнаты. Иноненко закрыл дверь на ключ и спрятал его в нагрудный карман.

-На работу, Максим Петрович?

По коридору шла незнакомая пожилая женщина.

-На службу, Раиса Степановна, - улыбнулся Иноненко.

Утро было зябким и сумрачным - растрепанные вороны с криком носились над растущей у подъезда березкой. Падали желтые листья.

Архип, сам не зная почему, вздохнул.

- Позавтракаем в гараже, - сказал Иноненко, неправильно истолковав его вздох.

Вынырнув из подворотни, они вышли на бульвар, но в метро Максим Петрович спускаться не стал.

-Дойдем пешком, - сказал он, - А то еще пристанет...

Иноненко не договорил, но Архип и сам догадался: патруль.

Кремлевский гараж, к некоторому удивлению Архипа, расположился вовсе не в Кремле, а в неприметном переулке, во дворе перед низким красным зданием с деревянной табличкой "АВТОКОЛОННА N1, г. Москва". Напротив здания находились, собственно, гаражи: пять высоких металлических ворот, вмонтированных в приземистое кирпичное строение. Одни ворота были отворены.

-Серег, с утра пораньше? - крикнул Максим Петрович.

Из гаража вышел белокурый улыбающийся парень, невысокий, но очень крепкий с виду. В замасленных руках он держал какую-то деталь и отвертку.

-С утра пораньше, Максим Петрович. Здравствуйте!

-Здорово, Сережа. Познакомься - Архип.

-Салют! - Сережа весело посмотрел на Архипа. - Давно шоферишь?

-Семь лет.

-Солидно, - присвистнул Сережа. - Ну, обращайся, если что.

-Хорошо.

-Сережа, мы с новичком пойдем чайку попьем, - словно извиняясь, сказал Иноненко.- Присоединяйся.

-Нет, спасибо, я уже попил, - засмеялся шофер.

Максим Петрович повел Архипа в красное здание. Здесь пахло пылью, машинным маслом, кошкой. За дубовым черным столом сидела худая женщина с искривленным носом и некрасивой родинкой на щеке. На плечи она набросила шерстяной коричневый платок.

-Доброе утро, Алла Марковна.

-Доброе, Максим Петрович. Там вам пакет со вчерашнего дня из управления.

Голос у женщины был простуженный, она все время зябко куталась в платок. Архипу стало жаль ее.

-Замечательно. Алла Марковна, наш новый работник, товарищ Сергеев.

-Здравствуйте, - глаза женщины мельком прошлись по лицу Архипа. - Оформлять, Максим Петрович?

-Успеем. Пока на испытательный.

Иноненко открыл покрашенную синей краской дверь.

-Проходите, товарищ Сергеев.

Архип вошел. Максим Петрович плотно притворил дверь.

В кабинете Иноненко было голо и скучно. Слегка оживляли его лишь прикрепленное к стене красное знамя да грубо сделанный макет автомобиля у стены. На столе, лицом к посетителю, стоял портрет Сталина. Вдоль стены - шкаф с бумагами.

-Присаживайся, - негромко сказал Иноненко.

Архип присел на стоящий чуть ли не посреди кабинета грубый стул и подумал: не перебарщивает ли Максим Петрович с аскезой? Едва ли у других начальников такие же кабинеты, а в тридцатые опасно выделяться чем-то, пусть даже и скромностью в быту.

Иноненко взял со стола кособокий чайник и поставил на электроплитку. Потом подошел к шкафу, порылся в верхнем ящике, достал какие-то бумаги. Сел к столу, стал что-то писать.

-Наливай чай, - сказал он, отвлекшись на секунду. - Сахар и хлеб в тумбочке.

Архип подошел к тумбочке, на которой стояла электроплитка, открыл ее. Чувствуя себя неловко, достал стакан, небольшой кусок хлеба и - из жестяной миски - два куска сахара.

"Чаем" Иноненко называл кипяток, подкрашенный морковным взваром. Архип вспомнил, что подобным образом насыщался в Смольном кумир Максима Петровича - Ленин.

Сахар был твердым и желтым, хлеб - черствым, но почувствовать себя вождем мирового пролетариата было приятно - кипяток как будто согревал кровь.

-Вот твой документ, - сказал Иноненко, протягивая красную корочку. - Смотри, не потеряй.

В корочке было записано, что товарищ Архип Игоревич Сергеев является работником Автоколонны N1.

-Теперь ни один патруль не прицепится, - сказал Максим Петрович, наливая морковного чая в жестяную кружку.

Он засмеялся, надкусил сахар, слегка поморщившись, словно от зубной боли.