Сергей Шведов - Разработка перспективных вооружений

Как в роскошном сооружении министерства обороны неистребимо присутствует дух казармы, так и в конференц-зале научно-исследовательской части НИЧ 03181 пахло солдатскими портянками, хотя все офицеры носили ботинки под брюками навыпуск.

— Разрази меня гром! Я для вас не «полковник», а ваше высокоблагородие господин полковник, понятно, капитан Азазелидзе?

Опоздавший на совещание капитан прищелкнул каблуками и глумливо усмехнулся:

— Виноват, ваше высокоблагородие господин полковник!

Ну и что мог сделать ему начальник отдела боевых пищевых психотропов научно-исследовательской воинской части НИЧ 03181 пусть даже и доктор химических наук полковник Азазоилов? Молодого капитана, кандидата наук, в войска на передовую не пошлешь. Диссертацию ему не зарубишь — он уже не соискатель научной степени, а успешно защитился. Ну, лишний раз пошлют в наряд «на тумбочку», скучать рядом с телефоном. А с красной повязкой на рукаве с надписью «Патруль» дефилировать по военному городку с двумя рядовыми бойцами уже не отправишь — не лейтенант или старлей сопливый.

— Вольно! Садитесь, господин капитан. В следующий раз попрошу не опаздывать.

Полковник так старательно подтянул форменные брюки на огромный живот, что между верхней кромкой носков и брючинами сверкнули голубые форменные кальсоны с начесом, или как их еще называют в армии — «трико системы инженера КАльсона».

— Итак, господа офицеры, продолжим наше совещание. Мне намекнули в штабе, что главнокомандующий издалека деликатно, но настойчиво покивал пальчиком в нашу сторону.

— Неужто сам его высокопревосходительство генералиссимус Люцифер вспомнил о позабытом богом отделе боевых пищевых психотропов в одном из многочисленных воинских научно-исследовательских подразделений? — брезгливо выпятил вечно мокрую нижнюю губу тучный подполковник Азазилянц.

— Вы, кажется, усомнились, что наш главнокомандующий вездесущ и всеведущ? И что это еще у вас, подполковник, за привычка такая завелась — ссылаться на верховного главнокомандующего армии противника, Господа Бога?

Толстый бритый затылок подполковника Азазилянца покрылся потом и красными пятнами. Это вам не опоздание какого-то развязного капитана. Тут уже покушение на авторитет темной власти, а право на неповиновение имеет только сам генералиссимус, устроивший во время оно, как всем известно, успешный путч армейских офицеров против самого Господа Бога.

— Еще раз напоминаю о необходимости всеми мерами содействовать укреплению воинской дисциплины. И в первую очередь это касается вопроса об униформе. Само ее название содержит префикс «уни-», что предполагает безупречный вид и единообразие военной одежды для всех офицеров. Мы с вами, между прочим, так называемые «видимые бесы», а не бесплотные «духи злобы поднебесные». Меж тем, многие позволяют себе прогуляться с фуражкой под мышкой и болтающимся на расстегнутом вороте галстуке.

— Так жарко же! — лениво застегнул капитан Азазелидзе верхнюю пуговицу на рубашке, но галстук так и оставил на правом плече.

— Мы с вами — сыны огня! Нам ли бояться жары?

— Так мы же в человеческом облике.

— Вот-вот, об этом тоже хотелось бы поговорить. Наше воинское подразделение — научно-исследовательская часть, филиал головного НИИ адамоведения и абстрактного гуманизма. Объект нашего изучения — хомо сапиенс, человек, если можно так выразиться, разумный. Поэтому, будьте уж так добры, день и ночь оставаться в материализованном теле, точной копии человеческого организма. Забудьте про средневековые штучки — никаких хвостов, рогов и копыт, никаких огненных змеев и зубастых монстров, короче, никаких спецэффектов, только классический облик в дресс-коде современного офисного менеджера, а в нашем случае — штабного офицера. Кстати, всем солдаткам-связисткам доведите до сведения под угрозой военно-полевого суда, чтобы забыли про полеты на метле и обольщение смертных мужчин во сне.

Почти все присутствующие офицеры ладонью почесали бритые подбородки, чтобы скрыть улыбку.

— Не прячьте ваши ухмылочки, господа. Учтите, я насквозь читаю мысли каждого из вас. Поэтому в этом месте позволю себе сделать еще одно важное отступление от ключевой темы нашего совещания… Мы, демоны, двуполы по своей природе. Но на действительной военной службе мы должны вести себя по-человечески.

Тут уже фыркнули не только безусые лейтенанты, но и дородный подполковник Азазилянц.

— Никаких смехуечков! Мы обязаны полностью уподобиться нормальному человеку, то есть быть по образу и подобию первохристиан, с потомками которых мы ведем непримиримую и весьма успешную борьбу вот уже третью тысячу лет. Забудьте про женомужей и мужежен, все будут только мужчинами и женщинами с нормальной сексуальной ориентацией. Как предписывает устав адского воинства, так и будете поступать вы, воплощенные в тело «духи злобы поднебесные» на Земле.

— Другим можно, а нам нельзя? — ехидно ввернул словечко капитан Азазалидзе.

— Вам нельзя, потому что вы несете службу в отделе боевых пищевых психотропов. Гей-парадами и лесбо-оргиями занимаются по долгу службы совсем другие подразделения.

— Разве гомосятина сказывается на боевой готовности?

— Сказывается.

— Обоснуйте, господин полковник.

— Обосновывают только доказательство научной теории, а приказ командира не обсуждается, а если и обсуждается, то в части наиболее успешного его исполнения. Кому еще непонятно?

Полковник, насупив кустистые брови с негодованием проследил, как пластинка жвачки медленно перелетела через всю аудиторию и упала на колени новенькому лейтенантику из штатских.

— Лейтенант Азазелюк! Вы не в студенческой столовой. Никакой телепатии или телекинеза! Все делать своими руками, а передвигаться на своих двоих. И только пусть кто-нибудь из подчиненного мне подразделения пройдет сквозь стену! Не посмотрю на звание и ученую степень.

— И что вы сделаете? — выдавил сквозь зубы Азазелянц.

— Для ветеранов — представление об отставке и вечный покой в девятом круге. Это самое теплое местечко для военного пенсионера.

— Увольнение старшего офицерского состава — прерогатива генштаба, — снова презрительно выпятил мокрую нижнюю губу подполковник Азазелянц.

— Лично о вас я буду подавать рапорт в первую очередь. Вы неперспективный офицер, и бездарный ученый… Вы давно позабыли про науку, а занимаетесь интригами против меня, потому что метите на мое место.

— На то мы и духи злобы поднебесные, господин полковник.

- А вот вы, Азазелянц, полковником никогда не станете.