Всеволод Глуховцев - Консорциум

И чем дальше он исследовал, тем больше росло его удивление. Он ничего не подстраивал, просто искал, работал — и круг поисков устойчиво сужался вокруг его родного города. Ну, во всяком случае, вектор явно указывал на юго-восточную часть Европейской России, Поволжско-Уральский регион. И наверняка здесь и помимо Лосева есть люди, догадывающиеся о том же, о чем и он, а возможно, и одаренные, уже почувствовавшие свою необычность. Но все они еще разрознены, никто не знает друг о друге, а кто-то, может, и боится прослыть белой вороной, а попросту говоря — сумасшедшим. Да что тут долго за примерами ходить, сам-то ты, Юрий Дмитрич, много ли говоришь…

Он стал всматриваться и вслушиваться в себя, и через какое-то время мог честно сказать: да! Есть такое дело. Немного, но есть.

Он стал чувствовать окружающее. Просыпался — и знал, удачным или неудачным будет день. Он научился улавливать настроения людей, предчувствовать опасности. Один раз, садясь в автобус, он ощутил, как его кольнуло нехорошее предчувствие, он поспешил выйти, подождал, поехал на другом. И увидел: тот автобус попал в ДТП, кому-то из пассажиров перевязывают разбитую голову…

Так гипотеза стала ближе к реальности, однако Юрий отлично понимал, насколько все еще шатко. Он очень осторожно попробовал завести разговоры кое с кем из коллег, встретил непонимание, ушел от темы. Подумал: надо бы потолковать с философами… но он знал их плохо и соваться со своими идеями не рискнул.

А тут и подвернулась эта самая лекция…

Оба они, и Лосев и Никонов, поняли, что нашли друг друга. Совсем разные люди, они отлично дополняли один другого. Идеи первого и организаторский опыт второго создали отличную базу.

— Геннадий Тихонович! — кипел мыслью Лосев. — А что, если нам дать объявление в газету? Якобы экстрасенс проводит сеансы… и так далее. Сейчас таких объявлений тьма, народ валом валит. Вот и мы изобразим, что работаем волшебниками. А сами будем приглядываться: кто реально на что способен. Верно?!

Геннадий Тихонович, улыбаясь, качал головой:

— Нет. Неверно. В этом случае если кто и повалит, так это озабоченные женщины, кому надо мужика приворожить-отворожить. Нет, здесь надо другим путем действовать…

И разъяснил, каким. Мы ведь уже в двадцать первом веке живем, слава Богу! Интернет под рукой. Надо пройтись по темам: странные случаи из жизни, странные и загадочные места… работенка муторная, но уж Юрию Дмитриевичу, человеку науки, не привыкать: нормальные трудовые будни интеллектуала. Просеять, проанализировать — и найти те самые крупинки золота.

Лосев воспринял идею с энтузиазмом. Теперь, приходя домой с работы, он погружался в Сеть, находил нужные сайты и до одури читал откровения людей о необычном и загадочном, случившемся в их жизни. Некоторые из этих историй были явно выдуманы, ясно, что человек тужился желанием соригинальничать, но в большей части, несмотря на однообразие: призраки умерших родственников, домовые и т. п., несмотря на неумелость описаний — чувствовалась настоящая, пережитая правда, и читать было интересно.

Работа дала плоды: в потоке информации Лосеву удалось отыскать двух земляков. Один, правда, оказался человеком несерьезным, зато другой…

Вот с другим и решили познакомиться поближе.

Установить адрес через возможности Никонова не составило труда. Чем сам адресат был немало удивлен. Впрочем, искатели тоже.

Почему-то они думали, что пишет человек не старше средних лет — возможно, потому, что старшее поколение с интернетом не очень дружит. Но встретили они пенсионера, бывшего снабженца, полжизни просидевшего на одном месте, в какой-то автобазе или автоколонне, шут ее знает…

Понятно, что это и был тот самый Кузьмич.

Поначалу он отнесся к гостям отчужденно, даже взялся отнекиваться: ничего, мол, не писал, да и вообще какой там интернет?! Что за зверь такой, сроду не слыхал… Но опытный Никонов уловил в словах ровесника явную шаткость и поднажал на это. Долго тягаться с чиновником-профи снабженец не смог и начал поддаваться.

Не сразу — постепенно, туго, с подозрениями… Потом выяснилось, что он их принял за агентов спецслужб или за мафию, порядком струхнул. И лишь достоверно убедившись в прямых намерениях гостей, рискнул открыться.

Так у них все и сложилось.

Кузьмич обнаружил в себе нечто необычное еще в школе, где он был самым средним учеником. Заметил он за собой какую-то удивительную везучесть. Учителя как нарочно стали спрашивать его то, что он знал, а чуть после он и вовсе стал предугадывать, спросят ли его и на каком уроке — и уж, конечно, ни за что бы не смог объяснить, как происходит такая угадайка. Просыпался утром — и знал. И так маленький Саша, которого еще никто и не думал звать Кузьмичом, приноровился к школьным требованиям и стал учиться вполне прилично, даже приятно удивил учителей, его стали ставить в пример…

Но он сам не очень обрадовался. Поговорку «дуракам везет» он воспринял не то, чтобы буквально, но правильно, по-взрослому. Он понял ее так: не высовывайся! Не хвались удивительным даром, ты сам не знаешь, к чему он может привести. Не спеши. Пусть все идет, как идет.

Много лет спустя взрослый Александр Кузьмич не раз дивился тому, как он, мало что понимая и соображая, так точно вник в суть дела. Ну, а дальше и вправду все пошло, как пошло. Саша поступил в техникум, отслужил в армии, вернулся, женился… Оказавшись в отделе снабжения автотранспортного предприятия, так и остался там на всю жизнь. Дети выросли, разъехались, жена умерла… Старик остался один и зажил тихой, никому не интересной жизнью.

Так это выглядело внешне. А что же происходило в неведомой миру глубине? О, там творился целый параллельный мир, о котором не знала ни одна душа, включая жену и детей. Правило «Не высовывайся!» можно было бы выбить на личном гербе Кузьмича, если бы таковой имелся. Ни словом, ни взглядом, ни намеком он не выдал своего таланта, который он неустанно оттачивал — и добился немалых результатов.

Его стало необъяснимо тянуть в те или иные городские места. Разные, но чем-то похожие сочетанием городской и природной среды. Это могли быть парки, скверы, могли быть старые, давно обжитые дворы, уютно заросшие зеленью. Кузьмич мог зайти туда, присесть на лавочку или просто так постоять, посмотреть… И он явственно ощущал, что место вливает в него силу, побывав там, он чувствовал себя значительно лучше — методом проб он установил несколько таких мест, куда регулярно и наведывался подпитываться энергией.

Энергия работала. Кузьмич начал чувствовать людей, в том числе и ему подобных. Шел по улице — и чувствовал. Сперва смутно, затем все более отчетливо. Слабенькие токи, впрочем, шли едва ли не от каждого встречного, все дело в том, чтобы встретить тех, у кого дар сильно выражен… А такие почти не встречались.