Владимир Немцов - Когда приближаются дали…

— Это Надя, — с трудом вымолвил Алексей, выдвигая ее вперед, и почему-то отвернулся.

А Надя вовсе не смущалась, она даже подчеркивала свое расположение к Алексею, брала его под руку и всем своим видом говорила, что счастлива быть рядом с ним и ее абсолютно не интересует, что об этом скажут другие. Впрочем, она пришла в дом, где ее не осудят.

Надя сбросила в прихожей пальто, небрежно передала его Димке, чтобы повесил, и поискала глазами зеркало. Зеркала не оказалось, пришлось раскрыть сумочку…

Мариам молча наблюдала за Надей. Смотрела на ее уверенные, точные движения, они были грациозны и в то же время деловиты, ни одного лишнего жеста, все закончено, отработано, как в балете.

Поправив прическу, Надя чуть пригладила брови, осмотрела себя со всех сторон — не помялось ли ее любимое темно-зеленое платье — и вошла в столовую. Ну, Димка, берегись! Этого Надя ему никогда не простит. Знал же он, что девушки и ребята пришли сюда прямо с работы. А она вырядилась прямо как на бал. Лаковые туфельки, а девчата в сапогах. Сидят перешептываются, осматривают ее с головы до ног. Чувствуешь себя как на сцене.

Багрецову не терпелось узнать, что дали сегодняшние испытания, и он спросил:

— Александр Петрович, как проверка на прочность? Вы довольны?

— Очень недоволен. Я уже здесь рассказывал.

— Но ведь… — начал было Вадим и осекся, чувствуя, как Надя больно ущипнула его за руку.

Беседа шла, как говорится, ни шатко ни валко. Вадим показывал свой термолокатор, но в комнате он был неинтересен: отмечал теплоту чайника, электролампочки, но это никого не поражало, никого не удивляло. И вдруг у входа послышался стук.

— Смотрите на стрелку, — сказал Вадим, направляя трубку аппарата на открытую дверь в прихожую.

Стрелка прыгнула за шкалу, на пороге стояла так и пышущая жаром, улыбающаяся полная женщина.

— Товарищ Васильев здесь живет? — И, увидев егоза столом, воскликнула: — Здравствуйте, Александр Петрович! Прибыла в ваше распоряжение.

Все лица расцветились улыбками. Вот она, долгожданная! Теперь дело пойдет иначе. И ни у кого не было сомнений, что перед ними помощница, о которой говорил Васильев.

А она уже снимала пальто, шляпу, резиновые ботики и не переставая говорила Васильеву, который помогал ей раздеться:

— Вы-то меня, наверное, не помните. Нас Валентин Игнатьевич познакомил у него в доме. Телеграмму я не успела дать. Думаю, как-нибудь доберусь до станции. Свет не без добрых людей. Так оно и вышло. Подвез директор здешнего совхоза. Встречали его, наверное? Представительный такой, полный. Жалуется на жилье, семейная жизнь, говорит, расстраивается. У кого-то из колхозников снимает комнату, где вместе с ним живет еще и агроном. Куда же, говорит, мне семью перевозить? Спрашивает, когда у вас тут опыты закончатся, чтобы дома начать строить.

Она представлялась каждому из гостей и, протягивая крепкую руку, говорила: «Пузырева», «Пузырева», «Пузырева». Девушек обнимала, дружески похлопывая по плечу, и была удивительно простой, немножко грубоватой, что вполне подходило к ее внешнему облику.

Даже Наде, которая несколько иронически относилась к людям подобного типа, Пузырева понравилась. И полнота ее, широкие плечи, темно-синий костюм с белой кофточкой, костюм, который одно время был чуть ли не прозодеждой многих женщин свыше сорокалетнего возраста, — все это выгодно подчеркивало непринужденную простоту Пузыревой. Гладкая прическа, умело подкрашенные губы, тонкие чулки, черные строгие туфли, лакированная сумка, из которой Пузырева сейчас вынула кружевной платочек, — все говорило о том, что эта уже немолодая женщина умеет нравиться и следит за собой. Гусиные лапки у глаз, заметный второй подбородок, несколько золотых зубов и особенно шея с предательскими морщинами, от которых уже не избавиться, недвусмысленно напоминали о возрасте, однако молодость духа, энергичная походка, оживленная речь заставляли забывать об этом.

— У вас здесь что? Производственное совещание? — спрашивала она и, не дожидаясь ответа, обнимала какую-нибудь девушку. — Замуж-то скоро будем выдавать? Ваш директор говорит, что первые дома отдадут молодоженам. Вот это правильно. Советскую семью надо укреплять.

Она сидела за столом и, обжигаясь горячим чаем, все говорила и говорила. Рассказывала о новых кинокартинах, об экскурсии в Болгарию, где недавно была.

— Хотите еще чаю? — спросила Мариам, обращаясь к словоохотливой гостье, улучив минутку молчания. — Простите, не знаю вашего имени-отчества.

— Елизавета Викторовна. Но лучше зовите по фамилии. Мне так привычнее. Пузырева и Пузырева. Чего проще?

Васильеву хотелось узнать об институтских делах, но Пузырева, видимо, считала, что после рабочего дня этой темы касаться не следует, тем более она не всем интересна.

— Как здоровье Даркова? — спросил Васильев. — Кто-нибудь из товарищей был в больнице?

— Обязательно. Мне дали поручение. Была у него третьего дня. Бытовые условия вполне подходящие. Предоставлена отдельная палата. В дополнительном питании не нуждается. Обеспечена консультация виднейших профессоров. Чего еще больше желать?

— Но я не об этом спрашиваю, — заметил Васильев. — Вы говорили с Дарковым? Как его настроение? Самочувствие? От этого многое зависит.

— Он хотел узнать насчет своего предложения. Спрашивал, начались ли опыты. Но… — Пузырева повела округлыми плечами. — Тут я не уполномочена.

Заметив, что разговор приобретает характер, не касающийся большинства присутствующих, девушки, а за ними и ребята стали прощаться. Последним задержался высокий парень, который начинал сегодняшний разговор. Он крепко пожал руку Пузыревой:

— Мы на вас очень надеемся. Помогите Александру Петровичу, он ждал вас. А если наша помощь потребуется, то мы в любой момент… Только прикажите.

Пузырева похлопала его по плечу и подтвердила свою готовность помочь в строительстве клуба. Она обязалась и доклад сделать для молодежи.

— Насчет нового строительства? — обрадованно спросил парень. — Нам Александр Петрович немного рассказал. Вот бы всем послушать!

— Его и попросите. А я, собственно говоря, химик. Но могу доложить и о строительстве… — Пузырева для пущего эффекта помедлила, — строительстве новой семьи. Молодежи это полезно. Как ты думаешь?

— Конечно. Но только нашим семьям деваться некуда. Вот где загвоздка-то.

Надя взяла под руки Алешу и Димку:

— Проводим гостей, мальчики?

Они согласились, но не успели выйти за дверь, как на пути их вырос Валентин Игнатьевич.

— Добрый вечер, Надин, — он приподнял шляпу и торопливо вошел в дом.

Литовцеву уже успели передать, что приехала его сотрудница. Он низко склонился к ее руке и, спросив разрешения у Васильева, начал расспрашивать Пузыреву о делах в лаборатории. Утвержден ли отчет по такому-то заданию. Оформил ли Пирожников протоколы. Удалось ли освободиться от внепланового задания по проверке одного изобретения. На сколько процентов выполнен план в соседней лаборатории, не выйдет ли она на первое место.