Юрий Соколов - Степень превосходства

Теперь смотрителям делать здесь действительно больше было нечего, и они пошли к своим кораблям.

Проснувшись через несколько часов, Левицкий первым делом сходил на камбуз выпить чашку кофе. Конечно, можно воспользоваться баром в каюте, связанным с камбузом линией доставки, но лучше пройтись. На этой проклятой станции слишком мало возможностей для физической нагрузки, а обязательные тренировки в спорткомплексе он частенько пропускал, надеясь на свое несокрушимое здоровье. Но если совсем не двигаться, Эскулап во время очередного медосмотра опять начнет читать нотации насчет перспективы потери должной физической формы.

Потом Герман отправился на пункт наблюдения — работать. Не успел он как следует устроиться в кресле, как киб сообщил, что на связи Главная, директор заповедника, собственной персоной.

— Давай, — сказал Левицкий.

На экране появился Василиадис. Герман обозначал про себя таких индивидов одним словом — дохляк, и знал, что директор успел получить среди сотрудников заповедника кличку Заморыш, а начальник «Сектора-9» Олег Лобанов называл его Лысик — за необъятных размеров лысину.

— Я лично связался с вами, Герман, чтобы сообщить крайне неприятную новость, — откашлявшись произнес директор. — На совете УОП принято решение о ликвидации… временной ликвидации четных секторов «СОЗ-Тихая» и консервации орбитальных станций под четными номерами. Я мог бы разослать уведомление по связи, но предпочел сообщить все лично, — повторил он. — Мне очень жаль.

— Ликвидация секторов подразумевает… — У Германа разом пересохло в горле, и он с усилием сглотнул. — …подразумевает обязательное увольнение сотрудников этих секторов, или… Или всем оставшимся устроят очередной отборочный конкурс… на выживание?

— Мне очень жаль, Герман. — Василиадис уже явно жалел, что не ограничился формальным уведомлением. — На сей раз конкурса не будет. Все вы слишком хороши, чтобы выбирать между вами, все вы настоящие профессионалы и преданные своему делу люди… — Директор то и дело останавливался, с трудом подбирая слова. — Руководство УОП считает, что в проведении конкурса нет никакого смысла. Невозможно выбрать лучших из лучших. — Это была попытка подсластить пилюлю. Жалкая попытка, надо сказать. — Будут сокращены сотрудники ликвидируемых секторов Службы. Подготовка к консервации орбитальной станции «Сектор-18» должна быть завершена в течение месяца.

Скомкав прощальную фразу, Василиадис выключил связь. Герман сидел, слегка оглушенный новостью. Он, конечно, ожидал чего-то подобного — слухи ходили уже давно. Но он не думал, что это случится так скоро. Прощай, работа. Новую будет найти чрезвычайно сложно: безработица среди трудоспособного населения Галактики на пятый год с начала кризиса достигла почти сорока процентов. Прощай, обещанное сыну сафари на Аквилее… И вообще где угодно. И крайне тяжело, если вообще возможно, будет собрать деньги на учебу Эрика в институте. А этот Василиадис…

— Чертов сукин сын, — глухо выговорил Герман. — Чертовы шлюхи! — присовокупил он, имея в виду руководство УОП. — Лучше бы сократили численность бездельников в собственной конторе… Бюрократы проклятые! Дармоеды… Лучше бы ты уволил свою потаскуху-секретаршу!.. — с внезапной яростью заорал он, уставившись на потухший экран. — Она же, наверно, даже и трахается неважно, не говоря о нормальной работе… Она бы переспала со всеми мужиками на Главной, да никто не берет! Только и осталось, что подстилаться под такого говнюка, как ты!..

Как сказать об этом Эвелин? Сказать придется, ведь она все равно узнает. Левицкий глубоко вздохнул. Он-то все же надеялся, что новых увольнений не будет. Не может же Управление по Охране Природы бесконечно сокращать штат СОЗ на Тихой, планета им и так уже практически неподконтрольна… Оказалось, что может. Ну и дьявол с ними.

Когда приходилось принимать решение, Герман делал это быстро. Работу он найдет. Обязан найти. У них есть еще месяц, а за месяц можно много успеть. Можно, например, самому организовать сафари для Эрика. Не на Аквилее, разумеется, но…

«Беркут» стоял на крохотном, свободном от деревьев пятачке у подножия одинокой скалы, возвышающейся над окружающими ее джунглями. Места здесь хватило только для того, чтобы посадить катер и разбить походный лагерь. Левицкий предпочел бы более открытое место, но Эрику, когда они вместе просматривали карты Восточного Массива, приглянулся именно этот уголок, и Герман не стал спорить — в конце концов, он затеял весь проект с охотой в своем собственном секторе именно ради сына. Много лет он охранял заповедник от любых незаконных посягательств, и вот теперь сам готовился предпринять в высшей степени незаконные действия. Временами его начинали мучить угрызения совести, но лишь до тех пор, пока он не вспоминал потную лысину Василиадиса и его лживые соболезнования. Мало того, что после десяти лет безупречной службы его выбросили как мусор — Левицкий хорошо понимал, что теперь, когда весь штат смотрителей будет состоять из двенадцати человек, планета так и так окажется открыта для любого, кто захочет здесь высадиться. Никакая техника слежения не поможет — должен же кто-то анализировать данные и принимать решения… Оставшихся не хватит даже для полноценного пассивного наблюдения, а о каких-то активных действиях не приходилось говорить и до сокращения четных секторов. И тогда смотрители, в лучшем случае, могли разве что совершать свои ежедневные облеты, создающие видимость контроля, да вести «расследования по факту» уже совершенных нарушений.

Как в случае с Нвокеди… Еще один индивид, который, подобно Василиадису, заставил Левицкого пересмотреть свои взгляды на жизнь. Герману было безразлично, почему тот совершил то, что совершил — в интересах науки или еще чего-нибудь. На его взгляд, оправданий такой жестокости не было.

Сам Левицкий ничего похожего делать не собирался. Высадиться в разрешенном для отдыха районе не возбранялось никому: достаточно испросить разрешение в СОЗ, а сотрудникам заповедника или научного центра «Тихая» — у своего непосредственного начальства. Герман, естественно, не собирался обращаться с просьбами к Заморышу. За разрешением на отлов животных нужно уже было обратиться напрямую в Управление по Охране Природы (в некоторых случаях разрешался и отстрел особей, относящихся к популяциям с избыточной численностью), но Левицкий решил не делать и этого. Чтобы пробить такое разрешение через бюрократические заслоны УОП, требовалось время, а времени они ему сами не оставили; относительно же разрешенных к отстрелу видов Герман все знал и без них. Все еще колеблясь, он связался с Клаусом, хотел попросить присмотреть за его территорией на время отсутствия и… И выложил ему все начистоту. Клаус хитро прищурился.