Юрий Соколов - Ретроскоп

— Не может быть. Я знаю Ленорна в лицо не хуже всякого другого. Рост и телосложение — да, но лицо… Голова?..

— Я думала, что вы всё про них знаете… Ленорн сделал пластическую операцию сразу после того, как второй раз вышел из тюрьмы, непосредственно перед тем, как уйти в подполье. Вэлл и Жордан как раз тогда бежали с каторги. Они же все подверглись гонениям за слишком активное противодействие официальной политике правительства. Все трое были вынуждены скрываться, и тут им предложил помощь миллиардер Фолди Шеппинг, более известный под псевдонимом Меценат.

— Основатель «Ретроскоп технолоджи»? — удивился Стейбус.

— Да, — подтвердила Лия. — Он разбогател на продаже ретроскопов, а потом неожиданно перешёл в лагерь противников их свободного применения. То ли он прочитал один из малоизвестных трудов Ленорна, написанный в соавторстве с Оллентайном, и резко изменил взгляды, то ли знаменитая троица намеренно обратила его в свою веру… Точно никто не знает. Меценат в то время пребывал в очень непростом положении, поскольку в среде алитейской бизнес-аристократии был нуворишем, выскочкой, поднявшимся на самый верх благодаря случаю и собственной смекалке, а не происхождению. Представители старой элиты сделали всё, чтобы отобрать у него «Ретроскоп технолоджи», а он, предчувствуя, что его в конце концов съедят, неожиданно сдался без боя и устранился от управления, сохранив за собой тридцать пять процентов акций. А потом и вовсе исчез неизвестно куда.

— Я знаю эту историю, — подтвердил Стейбус. — Правда, не с такими подробностями. А дальше?

— Дальше — именно он спонсировал Вэлла, Жордана и Ленорна. Не сумев предотвратить вмешательство в прошлое из нашего времени, они решили поставить заслон воздействию на него в прошлом же. Каждый из них, кроме пластических операций, сделал операцию по изменению формы черепа. Вы знаете, как устроен ретроскоп?

— С некоторых пор — да, — ответил Стейбус. — Удивительно, однако раньше я не интересовался…

— Мало кто интересуется устройством того, что и так прекрасно работает, — сказала Лия. — Разве что специалисты. Зачем историку или, тем более, рядовому гражданину знать механизм взаимодействия электромагнитных полей и вогнутых зеркал? Конечно, совсем немногие задумываются над тем, что внутренняя поверхность черепа человека есть ни что иное, как вогнутое зеркало. И хотя биоэнергетика и электромагнетизм — разные вещи, давно известно, что узконаправленные биоэнергетические потоки способны вызвать колебания фундаментального электромагнитного поля, а мозг чувствителен к электромагнитному излучению и способен генерировать собственные полевые структуры аналогичного характера. Подогнав форму черепа под индивидуальную частоту излучаемых мозгом импульсов, мы получим…

— Ретроскоп! — воскликнул Стейбус, не в силах сдержаться.

Малоизвестная теория Родерика Дендайма, изложенная в его раннем труде «Человек и время», впоследствии раскритикованная его сподвижниками… В свете того, что успел узнать Стейбус — понятно, почему они её осмеяли. Уж точно не вследствие её несостоятельности.

Молодой Дендайм видел в своей гипотезе разгадку секрета всех феноменов необъяснимого знания когда-то произошедших событий и даже чужих жизней, известных на протяжении истории человечества. Некоторые люди всерьёз утверждали, что в прошлой жизни они были кем-то ещё. На самом деле, при случайном совпадении импульсов их мозга с формой собственного черепа, они обретали способность совершать короткие путешествия в прошлое… Короткие? Ну да, в их собственном времени. Они просто впадали в транс или делали это во сне. А в прошлом минуты превращались в недели и месяцы, как и при путешествиях с помощью настоящего ретроскопа. Вернувшись, такие невольные путешественники зачастую помнили не только события, но и переживания, ощущения давно умерших людей. Воспоминания бывали настолько достоверными и чёткими, что люди начинали считать чужие мысли и чувства своими, хотя они являлись лишь воспоминаниями агентов, в чьё тело временно перемещалось их сознание.

Дендайм считал, что самые ранние опыты спонтанных путешествий легли в основу мировых религий, построенных на догмате о переселении душ. Конечно, человек не машина, и совпадение нужного импульса с формой естественного вогнутого зеркала могла быть только случайной — и крайне редкой. Но и редких случаев хватало для возникновения легенд. А кое-кто понимал или угадывал суть и пытался подчинить процесс, управлять им…

Стейбусу сразу же вспомнилось необъяснимое на первый взгляд желание представителей некоторых древних народов изменять форму черепа. Младенцам перебинтовывали головы таким образом, чтобы кости росли неестественно, формируя, однако, нечто потребное для обретения высшей мудрости, общения с загробным миром… Нетрудно догадаться, как редко венчались успехом подобные попытки. А вот современная алитейская медицина могла стать более действенным инструментом.

— Зачем Ленорну и остальным это понадобилось? — спросил Покс.— У них был настоящий ретроскоп — раз. Излучение мозга имеет широкую изменчивость, и параметры перемещения в прошлое невозможно предугадать, как и спрогнозировать, состоится ли оно вообще. Что — каждый раз делать новую операцию? Бред какой-то. Это всё равно что подгонять бокал с напитком по форме кубиков льда.

— Частота и интенсивность излучения напрямую зависит от того, о чём думает человек, — ответила Лия. — Точнее — от качества доминанты, определяемой числом и соотношением возбуждённых участков коры головного мозга. Специалисты обычно выделяют среди них собственно доминанту, а также зоны-сателлиты. Для нас это неважно. Важно то, что доминанту на текущий момент создаём мы сами, а её стойкость будет зависеть от дисциплины мышления. Совсем недавно я не знала того, что вам рассказываю. Пришлось изучить.

— Ты неплохо справилась. Хорошо, допустим, ты права. Но что это даёт? Настоящий ретроскоп всё равно надёжнее. Нужны годы тренировок, чтобы просто приблизиться к идеалу.

Лия искоса взглянула на Покса.

— В распоряжении соратников Дендайма были не годы, а десятилетия, — заметила она. — И они получали множество преимуществ, которые не слишком очевидны. Во-первых, не нужен сам прибор. У человека, овладевшего методом, ретроскоп всегда при себе.

— Хорошо… Дальше?

— На основе вогнутых зеркал работают многие другие приборы. Например — трансцессоры. Шлем-трансцессор сам является зеркалом, а обруч создаёт виртуальное зеркало, но принцип одинаков. Мозговые имплантаты используют в качестве зеркала, опять же, внутреннюю поверхность черепа. Вам разве не приходило в голову, что цена имплантатов совершенно несоразмерна с их содержимым? Почему их производство не поставят на поток, а делают индивидуально? Почему так сложна операция? Любой специалист скажет вам, что дорого стоит не сам имплантат, а его адаптация и настройка.