Юрий Соколов - Ретроскоп

— А разве не так? — Стейбус продолжал говорить вслух, не задумываясь, каким, собственно, способом они теперь общаются.

— Она кончит не очень, — подтвердил Блэк. — По правде говоря, настолько не очень, что я не собираюсь при этом присутствовать. Но я и не намерен ничего предотвращать.

— Почему? Почему??? ПОЧЕМУ?..

— Да потому, что мне плевать, — спокойно ответил Блэкбэд.

— Мерзавец! — заорал Стейбус, вскакивая с кресла и стискивая кулаки.

На мгновение он забыл, что в комнате никого, кроме него, нет. А когда пришёл в себя, Блэк уже не отзывался.

— Сукин сын, сукин сын! — простонал Покс, и так шарахнул кулаком по столу, что совершенно отбил руку.

Вон оно что… Блэк свободно путешествует в будущее. Ну конечно же, конечно! А я был его агентом, подумал Стейбус. С ума сойти — я его агент! Он со мной жил, ел, спал… Вот откуда он всегда всё знал про меня! И когда я недоумевал, как он со мной общается, он просто был в моей голове, в моём сознании. Нашёл способ обходить защитный экран — если вообще такая проблема стояла. Как знать, может он со мной и в прошлое путешествовал.

Покс почувствовал непреодолимую брезгливость, почти отвращение; словно, сидя за столиком в дорогом ресторане, придвинул к себе тарелку с салатом и обнаружил там противного жирного червяка.

Это черномазое чудовище угнездилось у меня в голове, думал он. Наверное, и сейчас там… Стоп, а ты-то сам сколько раз использовал в качестве агентов людей из прошлого? Подсчитай и успокойся.

— Ну что ж, я вижу, что теперь ты лучше подготовлен к конструктивному диалогу, — хмыкнул вновь появившийся невесть откуда Блэкбэд. — Только я не понял твоего выпада относительно «черномазого чудовища». Будь у меня кожа белая, или там зелёная — тебе что, легче стало бы?

— Кто, чёрт побери…

— Кто дал мне право вторгаться в твою личную жизнь? — услужливо подхватил Блэк.

— Ладно, не будем заострять на этом внимание, — вслух предложил Стейбус, совсем успокаиваясь. — Я ведь могу не утруждать себя мыслесвязью, верно?

— Такие вопросы называют риторическими, — согласился Блэкбэд. — Конечно, я прекрасно слышу твой голос твоими же собственными ушами. Понимаю, ты несколько выбит из колеи внезапной переменой ролей, но что ещё могло бы так помочь тебе в полной мере оценить взаимоотношения клиентов с агентами?

— И давно ты у меня в гостях?

— Секретная информация. Попробуй с другого конца.

— Зачем я тебе нужен?

— Боже ты мой! А твои агенты тебе зачем нужны? Да просто ты мне интересен — и я получаю через тебя те сведенья о настоящем, которые мне требуются. И ещё — ты профессиональный исследователь, работаешь по стоящим темам, и мне не приходится тратить время на анализ данных, собранных тобой в прошлом. Хотя, как понимаешь, такие понятия, как прошлое, настоящее и будущее, для меня вещи очень относительные.

— Не может этого быть. Для сознания — согласен, и то не полностью. Но у тебя есть твоё тело. Ты всё равно привязан через него к определённой точке времени.

— Предлагаю тебе оставить выяснение моей привязки на потом, — предложил Блэкбэд. — Задавай вопросы, которые действительно тебя интересуют.

Стейбус вздохнул поглубже, собираясь начать, и тут сообразил, что ему нет необходимости сидеть в кресле, как на собеседовании. Блэк у него в голове и никуда не денется, если только сам не захочет уйти. Тогда Покс пошёл на кухню и сделал себе кофе; вернулся назад и снова сел, устраиваясь поудобнее.

— Вот так-то лучше, — похвалил Блэкбэд. — Начинаешь осваиваться.

— Что такое Тёмный период? — спросил Стейбус.

— А сам как считаешь?

— С некоторых пор я подозреваю, что он возник вследствие нашего вторжения в прошлое. Мы изрядно напакостили в дальней временной зоне, и прошлое каким-то образом оградило себя от дальнейшего вмешательства.

— Почти в точку, — одобрил Блэкбэд. — Время, как основа мироздания, имеет свою защитную систему. Представь, что ты брызнул себе на руку кипятком. Повреждённая кожа вздуется, появится волдырь. Таким образом организм изолирует живые ткани от мёртвых, а повреждённым даёт возможность восстановиться. Тёмный период и есть волдырь на теле времени, точно так же как Хаос — волдырь на теле Вселенной.

— Откуда взялся Хаос?

— Оттуда же. Согласно некоторым теориям, материя и пространство — это не что иное, как вырожденное время. Вернее — другие его состояния, точно так же, как лёд и водяной пар являются другими состояниями воды. Так вот — теоретики правы, и потому всё, что имеет отношение к времени, не только затрагивает существующий порядок вещей, вызывая изменение событий, но и зеркально отражается в материальном мире. Тёмный период и Хаос — неприкосновенные участки времени и пространства, своего рода буфер. Защитная зона, призванная предотвратить глубокое изменение будущего; преграда на пути ужаса, который земляне назвали «эффектом бабочки». Вот почему действия наших соотечественников в прошлом до сих пор не привели к мутации событийных цепочек в настоящем — любое изменение в дальней временной зоне поглощается Тёмным периодом. Иначе и миллионной доли воздействия, оказанного на прошлое путешественниками, хватило бы, чтоб Алитейская империя, а вместе с ней и всё Содружество Человеческих Миров, просто перестали существовать.

— Значит, перемены в климате Алитеи не являются признаком хронокатастрофы, — сказал Стейбус. — Но ты ведь говорил…

— Не путай одно с другим. ППУ есть следствие вторжения алитейцев в собственное близкое прошлое. А следующим нашим шагом станет проникновение путешественников в далёкое прошлое родной планеты. Этого ещё не произошло, однако произойдёт; и время уже реагирует.

— ППУ случались ещё до изобретения ретроскопа.

— Ничего странного. Изменения прошлого — словно камень, брошенный в озеро. Правда, в нашем случае волны распространяются в основном в будущее. Но и в прошлое тоже — в самое близкое, на несколько десятилетий.

— Выходит, коррекция климата началась ещё до того, как возникла её причина?

— Да, верно. Прошлое и будущее существуют лишь с нашей ограниченной точки зрения. Время едино. Если сравнить его с живым существом, то можно сказать, что время уже знает, что случится, что сделаем мы, его жители.

Стейбус долго сидел, прихлёбывая кофе. Затем не торопясь выкурил сигару. За Блэка он не беспокоился. Если его утомит бездействие, он просто перескочит через длинный промежуток молчания.

— Мне не даёт покоя твоё сравнение с брошенным в воду камнем, — сказал Покс наконец. — Ты говоришь, что хронокатастрофа может отразиться на ближайших десятилетиях прошлого от момента первых изменений. Пусть ППУ начались недавно, однако Хаос возник не за пятьдесят лет до изобретения ретроскопа, и даже не за пятьсот. Он существует уже несколько тысяч лет. Именно с его возникновением началась изоляция бывших земных колоний, их упадок. Как ты это объяснишь?