Павел Сормов - Летняя Вьюга (окончание)

Сонная компания, разместившись в шестнадцатиместном "Хёндэ", вяло обсуждала происходящее.

— И что там? — Равнодушно спросил Мыш, которого Светка тыкала локтем в бок, протягивая свой НТС, — "Лебединое озеро" по всем… сайтам? А… ты ж не застала… в сознательном возрасте, в смысле.

— Ну, почти.

— А, ну значит "Священная война". Хищники режут чужих под пафосную патриотическую музыку. Пидорасы в плохом смысле этого слова… бьют пидорасов в обоих смыслах. В битве мудаков с мудаками предсказуемо победят мудаки. Я в восторге, чо.

— Нее. "Варяг". "Лайвджорнал" и "дайри" лежат. Да и вся эм-икс-девять, вроде… блин! И зона "ру" легла. Вся, наглухо. Бля-а! Взрыв в доме Правительства… по последним данным… погиб премьер! Президент ввёл чрезвычайное положение в России!

— Вот тебе и вся твиттерохомячья революшен, ога…

— Ты же сам орал, что только массовые расстрелы спасут галактеко!

— Свет, как в анекдоте, есть нюанс.

— Приделаем на золотую цепь, в руку толщиной, и колечко с ключами от… ну, знаешь. Выйдет царь-брелок. Буду им "Алросу" пугать. И "Де Бирс". — Президент шутил, в стиле "когда не помирать, всё равно день терять", взвешивая на ладони чудовищную, в кило весом, искрящуюся "принцессу". — Они что, действительно ничего не поняли, насчёт активов?

— Нет. — Кратко ответил Шалимов.

— Ну, кто им тогда доктор?

— Сержант, с пилюлями, в подвале.

— И сколько уже… пролечили?

— По красному списку всех, с семьями, кроме Аркаши, он пока нужен. По остальным фильтруем, кого под суд, кого куда. Уличную шелупонь не тронули. Пусть верещат. Я отметил тех, кто успел выскочить, на белом списке. Мелочь.

— Нда. Такого нам не простят. Лёш, тут такое дело. Посоветуйся со штабистами, надо прикрыть это Угловое. Сестрички нам сейчас важнее всего ядерного потенциала. Чтобы муха не проскочила!

— Уже. Половину Черноморского флота напротив этого села развернули. И ПРО, всё, что есть.

— Таврийск видел?

— Да. Но не удивляюсь. Город чище, чем был… мне с мародёрами понравилось… Умнички.

— Свет, ты родителям сказала, чтобы уезжали домой? Я на полном серьёзе говорю, ЗОГ ещё не проявлялся. Пока у нас только первый акт марлезонского балета был, со своей гэбнёй, еле отмахались. — Сидя в приёмной прокуратуры, Мыш занимался любимым делом, тешил свою паранойю. — Под шариком-то надёжней будет, имхо. Твоим или дашкиным.

— Да. Они говорят, что теперь… действительно, смысла нет. Особенно, как про твой вудуизм рассказала. С сегодня будут договоры закрывать, но тут с нашими институтами куча проблем.

Несмотря на обещания Георгия, формальности заняли отнюдь не "часик". И даже не три. Наконец, подписав "стопятьсот" протоколов, и прочих бумаг, Света с дедом отправились за машиной к "даишникам". Рыжая русалочка, наконец, снова обрела свой хвост, и трогательно обхватила его обеими руками. Жора, улыбаясь, поглядел на Дарью, остановил взгляд на медной змейке. Улыбка следователя увяла. Он перевёл взгляд на Мыша.

"Сомневается, а приметы, от соседей, бьются. На "торпеду" я не похож, у тех с мозгом плохо, а чуйка ого какая. Просто бы не приехал… Смешно. Подозревает во мне службиста, куратора-охранника волшебной семейки, а досье, что успел на меня собрать, не сходится. Правильно Вася дома остался, нелегальный мигрант, блин. Так-то, думай, Шерлок…"

— Дмитрий Валентинович, я бы хотел с вами… побеседовать особо.

Сергей Платонович несколько сомневался, в потенции современных "органов" устроить качественную чистку рядов правящей элиты. И теперь убедился, что ошибался — видимо, "страх способствует правильному пониманию вещей". Кто нагнал страху на силовиков, Кит догадывался, это был его непосредственный начальник по группе "В". При некоторой, косвенной, волшебной помощи.

То, что сейчас происходило, было вполне сопоставимо с хрестоматийным "тридцать седьмым" по масштабам, и далеко перекрыло оный по свирепости и жестокости расправы — изрядно обгрызенный, но как-то ещё работающий интернет доносил уже не вопли, а рёв ужаса уцелевших, и успевших выскочить за кордон представителей "креативного класса". Рёв овечьего стада, вырезаемого осатаневшей, от запаха свежей крови, волчьей стаей…

Сёстры Чекан, ставшие могущественными и неуязвимыми существами, просто, даже этого не заметив, перевернули весы "вечной битвы бобра с козлом". Девушки были ни в чём не виноваты… если по честному. Никого лично не убив, и даже, напротив, спася сотни жизней. Но… теперь эту кровь повесят на них. Мировые СМИ такие СМИ… Учитывая, кому они, в массе, принадлежат.

Люди исчезали целыми семьями, и даже элитными коттеджными посёлками — "либерасты" просто не были готовы к ТАКОМУ. Во многом это было неизбежно, и, пожалуй, полезно для страны… но в основном тупо уничтожались подельники. По временам оным. Это была оплата лояльности "больших погон".

Футуролог понимал, что сейчас его долг, да и предел его возможностей — сделать так, чтобы ежовщина, не успев до конца разгуляться, сменилась бериевщиной. И не дать измазать кровью и дерьмом Вьюгу с сестрой. А для этого нужна связь с Чеканом и Ко. Немедленно. И… плевать на шифрование трафика, которое то ли есть, то ли нет.

Кит зашёл в чайхану, и разложил на столике ноутбук, заказав чай. На Москву опускалась ночь.

— Там у него два мужика с пистолетами и удостоверениями, за перегородкой, — быстро шепнула Дарья встающему Диме.

— Не дай меня вязать или пристрелить. Только аккуратно, без спецэффектов, люди на работе. — Столь же тихо ответил Мыш, направляясь, вслед за Георгием, в его кабинет.

— Разрешите, я угадаю, — начал первым Дима, — У вас три вопроса. Первый — могу ли я объяснить, почему приметы лжеохранников "Арлетты" соответствуют убитым на Северной. Второй — могу ли я что-либо сказать о сходстве Светланы Чекан с существом "Северное Сияние". И третий…

— Дмитрий Валентинович, у меня есть все основания для вашего немедленного задержания.

— Нуу… а ещё у вас есть достаточно здравого смысла, чтобы этого не делать. Как мне кажется. Что касается вашей… личной заинтересованности — убийца Карины мёртв, как вам это уже ясно.

— А организатор, убравший исполнителя, жив. И угрожает помощнику прокурора. Ваши… подопечные не всесильны, Дмитрий Валентинович.

Сзади послышался неясный шум, Мыш не обернулся, с удовольствием любуясь на следователя — это было невероятно увлекательно, хотя Дима и опасался за то, что глаза Жоры так и останутся на лбу.

Перегородка рухнула, прямо в кабинет, и миру явились два опера, с пистолетами, в настороженных позах, и физиономиями не менее обалдевшими, чем у следователя. Впрочем, через пару секунд, они таки попытались исполнить свой служебный долг, перепрыгнув через образовавшийся пыльный завал. Попытка успехом, естественно, не увенчалась.