Брайан Олдисс - Steppenpferd

С точки зрения космологии солнце представляло собой одинокое небесное тело, затерявшееся на краю своей галактики. Оно было супергигантом. Супергигант принадлежал к спектральному классу К5. С более близкого расстояния солнце казалось невзрачной, окутанной дымкой сферой, свечой, которая вот-вот погаснет, дымом, состоящим из бесчисленного множества частичек, неистово танцующих в вихрях магнитной бури.

Несмотря на свой размер, солнце было холодным, с температурой около 3600 градусов по Кельвину. Тем не менее, являясь супергигантом, оно лелеяло тщетные супергигантские мечты относительно зависимых от него созданий. По всему периметру солнца, протянувшись вдоль плоскости эклиптики, вращались многочисленные сферы искусственного происхождения. В каждой из этих сфер, словно в клетке, находилась своя солнечная система.

Особи, которые принесли эти сферы из немыслимо далеких краев, называли себя Пентиванешении. В глубокой древности слово это означало «те, что когда-то паслись в поле». Когда Пентиванешении уничтожили собственные планеты, они отправились в странствия в глубь бескрайних просторов космоса, возвращаясь к родной звезде лишь для того, чтобы оставить на ее орбите свои находки.

Отец Эрик Предьин вышел из спальни и шагнул навстречу рассвету. Скоро зазвенит монастырский колокол и двенадцать его монахов вместе с многочисленными послушниками, проснувшись, отправятся в церковь на первую молитву. Но до этого момента маленький мирок острова принадлежит только ему. Или, вернее, Богу.

Отец Предьин зябко поежился от влажного и холодного воздуха. Ему нравилась свежесть раннего утра. Он медленно обошел штабель оструганных бревен, предназначенных для строительства новой церковной крыши, миновал кучу пронумерованных камней, необходимых для возведения перестраиваемого алтарного выступа, называемого апсидой. Святой отец в который раз посмотрел на старое церковное здание, духовную жизнь которого он с божьей помощью и собственной волей восстанавливал.

Монастырь по-прежнему находился в плачевном состоянии. Камни, лежавшие в его фундаменте, были заложены еще в одиннадцатом веке, во времена Олафа Мирного. Большую часть сооружения построили позднее, когда на острове стали высаживаться убегавшие с материка славянские племена вендов.

Больше всего отец Предьин восхищался южным фасадом храма. К сводчатому входу примыкала тупиковая аркада со ступенчатыми лепными колоннами. Эта часть церкви больше других подверглась разрушительному воздействию непогоды, но все же умудрилась уцелеть.

— Предстаньте себе, — рассказывал отец Предьин так называемым туристам, — как первые монахи монастыря пытались высечь здесь в камне лик божий. Он велик, готов принять всех, кто приходит к нему, но иногда не видит наших несчастий. А теперь Всемогущий, по всей видимости, обветшал под действием изменчивой земной погоды.

Туристы, услышав его последние слова, начинали беспокойно переминаться с ноги на ногу. Некоторые устремляли взгляд к небесам, где была видна движущаяся металлическая сфера.

Нынешним утром святой отец испытывал большую радость, чем обычно. Он не пытался найти объяснение этому состоянию. Счастье было своего рода побочным продуктом, чем-то таким, что случается в любой размеренной и упорядоченной жизни. Причиной тому, конечно же, была осень, а отец Предьин всегда любил это время года. Есть что-то такое в осени, когда дни становятся короче и начинают опадать листья, когда еще не дуют холодные северные ветра. Более четким становится осознание великого духа, наполняющего мир природы.

Где-то прокукарекал петух, возвещая наступление утра и радуясь его свежести и очарованию.

Святой отец повернулся спиной к выкрашенному коричневой краской строению и зашагал к берегу по мощенной булыжником дорожке. Затем направился к самой кромке воды. Место встречи двух природных стихий — суши и воды — было отмечено россыпью камней и мелкой прибрежной гальки. Обломки камней принес к береговой линии озера отступавший в море ледник. Мощные пласты льда отполировали гальку так, что она блестела в свете наступавшего утра, даруя взору любого, кто пожелал бы на пес посмотреть, удивительное разнообразие оттенков и форм. В не меньшей степени, чем монастырь, эти гладкие камешки для верующих были свидетельством Направляющей Длани Господней. Направляющей Длани Господней, которая тем не менее допустила, чтобы ее перенесли на расстояние сотен тысяч световых лет… Святой отец заметил на каменистом берегу блеснувшую серебром чешуи мертвую рыбину. Наплывавшие на берег озера волны создавали иллюзию ее движения. Даже лишенная жизни, она оставалась красивой.

Святой отец размеренным шагом приблизился к небольшой пристани. Старый деревянный пирс на несколько метров уходил в озеро Маннсё, отражаясь в темной воде. К этому пирсу причалит лодка с рабочими, а чуть позже прибудет группа галактических туристов. На другом берегу, на расстоянии не более километра, располагался материк с небольшим городком Маннсё, из которого и приплывают на остров люди. Облако загрязненного воздуха серым клином повисло над городом, врезаясь в черное перевернутое изображение гор.

Святой отец принялся разглядывать горы и крыши домов. Как искусно они имитировали то, чем были когда-то на самом деле. Предьин перекрестился. Ладно, сохранился хотя бы этот островок, причем по совершенно непонятной причине. Возможно, когда-нибудь все-таки настанет день, когда все вернется на круги своя, молитвенно пожелал он.

На берегу у самой воды валялись пустые бочки из-под бензина и остатки брошенного военного снаряжения. Всего лишь пять лет назад военные еще использовали остров в своих целях. Отец Предьин убрал большую часть следов пребывания военных: надписи на церкви, дыры от пуль в стенах, сломанные деревья. Он не торопился отдавать приказания убрать эти следы с острова. Что-то подсказывало ему, что старый ржавый бронетранспортер должен оставаться там, где и стоит, — наполовину затопленный, в воде близ берега. Сейчас, после того как машина утратила свои прежние функции и качества, она уже не смотрелась инородным телом на фоне безмятежной природы. Кроме того, нет ничего плохого в том, что напоминает и монастырской братии, и гостям острова о былых безумствах человечества, а также о нынешней изменчивой сути окружающего мира. Мира и, добавил он про себя, всей Солнечной системы. Ныне заключенной в исполинской сфере и перенесенной… куда она была перенесена, святой отец не знал.

Куда-то далеко за пределы галактики. Но за пределы ли того пространства, которое подвластно Богу?