Сергей Елисеенко - Путеводитель

Да, действительно странная проблема для рассмотрения была выбрана Соколовским. Но поразмять свой мозг для просчета таких разноплановых проекций мне всегда нравилось.

Нам было дано несколько минут для осмысления задачи. И вот наш главный умник Диматов уже тянет свою клешню вверх. Он, конечно, хороший парень, но иногда очень уж кичиться своим интеллектом и неординарностью. Этакий непризнанный гений.

— Мое мнение таково, — начал он своим непререкаемым тоном, словно он последняя инстанция в данном вопросе. — Все зависит от выбора субъекта в сторону пассивного или активного адаптационного процесса. То есть внедрение в общество, изучение его и понимание процессов протекающих в нем — более правильное, хоть и неактивное решение проблемы. В отличие от противоположного стремления изменить окружающий мир под себя, что, в принципе, есть главная черта рода человеческого как расы. На мой взгляд, пассивная адаптация — более приемлемая линия поведения для современного разумного представителя хомо сапиенс. Естественно, время внедрения в общество увеличивается, но зато шанс выжить и приспособиться становится очень высоким.

После его слов, во мне что-то вскипело и я сам того не ожидая, вскочил и, еле сдерживая крик, попытался опровергнуть его высказывание.

— Адаптироваться, подстроиться, не выделяться! Сколько раз я слышал эти слова, когда культурные и моральные ценности были стерты во благо материальному достатку и банальному выживанию. Отдать свою честь и свои принципы ради жизни? Это скорее подойдет животному, готовому пойти на все лишь бы была пища и кров над головой. Но это неразумные твари! А мы, наделенные интеллектом, уподобляемся им? Из-за таких решений, как ты сейчас предложил, Диматов, Россия и гниет, начиная с головы. Когда все заботятся лишь о теплом местечке, забывая о морали, и вперед выходит звериная натура, — с пылом начал я.

— Тише, тише уважаемый! Мы немного отходим от нашей проблемы. Итак, что вы можете противопоставить варианту развития событий, предоставленный Диматовым? — прервал меня профессор.

Мой разум, немного остуженный словами Соколовского, продолжал строить логический ответ.

— Выбрав активный путь, мой субъект тем самым ставит для себя главной целью изменение общества. Внедрение, с основной задачей по модернизации моральных и этических норм, это, естественно, стремление ускорения эволюции социума. Конечно, это трудный путь, но логический более верный. Для этого понадобится множество усилий, и, можно сказать, все это станет проверкой индивидуума на прочность, — закончил я.

— Постойте. Вы забываете, что наш подопытный — это среднестатистический обыватель без особой подготовки. А вы его чуть ли не «прогрессором» изображаете. Давайте ближе к реальности. Обычный человек навряд ли сможет изменить окружающее общество, а враждебное и непонятное уж тем более. Так что ищите варианты! — перенаправил суть дискуссии профессор.

— А если этот, типа, обычный человек, под влиянием экстремальных обстоятельств, ну вот этого, типа, перемещения… Вообще, он вроде изменится и откроет в себе лидерские там качества, станет людей объединять и революцию устроит? — продолжил спор Мичурин, немного косноязычный, но в целом толковый парень.

— Вот это уже в корне меняет течение нашей беседы. Но вот процент вероятности такого психологического сдвига, мне кажется, очень мал, — с улыбкой поддержал его Соколовский.

— Я думаю, что это скорее не психологическое состояние, а банальные моральные нормы индивидуума. Если его совесть позволит вершиться окружающему вокруг действу, то он будет пассивен. Если же мораль взбунтуется, то приемлем скорее второй вариант событий. — вставил я.

— Хм… А не забыли ли мы уважаемые друзья, что неприемлемая социальная среда — это не всегда что-то отвратительное и насильственное. Возможно, просто непонятное. Что субъект будет делать тогда? — скорректировал полет наших мыслей профессор.

— Скорее всего, он попытается понять окружающий мир, но ему понадобится своего рода путеводитель по новому миру. Человек, которые смог мы объяснить ему нюансы нового общества. — продолжил я.

— Да, короче, чувак, который, его, типа, друг будет и все ему расскажет. Будет с ним ходить везде и… как там… адаптировать его. Вот только аккуратно нужно доверять новому другу. Ну, это чисто мое предположение, — поддержал меня Мичурин.

— Что за глупости? Сами подумайте, с чего бы абсолютно незнакомому вам человеку, помогать вам, вводить вас в курс дела окружающего социума? Каждый сам за себя — вот закон нашего мира. И объединяются личности лишь для совместной выгоды. А так как вы ничего материального не можете предложить новому миру, то и никто вам помогать не станет, — с высокомерной миной прервал нас Диматов.

— По себе людей не судят, — хотел сказать я, но, подумав, что слепому не увидеть солнца, решил оставить нашего гения в неведении.

Наша дискуссия тем временем продолжалась, но соперничать с мнением Диматова было уже некому. Мне же просто надоело выслушивать односистемные выводы выскочки, так что я погрузился в чтение новой книги. К моему счастью все это продолжалось недолго, научный спор прервал звонок, и все потянулись к выходу.

— Молодой человек! — окликнул меня уже возле самого выхода из аудитории профессор.

— Не могли бы вы остаться на несколько минут? Ваше мнение о обсуждаемой нами сегодня проблемы немного отличается от большинства выдвинутых сегодня прогнозов развития ситуации. И это действительно не только в вашей группе. Скажите, вы действительно считаете, что мораль и этика превыше всего? Или это было сказано вами в порыве эмоционального всплеска?

Мне не хотелось тратить время перерыва на бесполезные философские рассуждения. Но профессор был для меня человеком достойным уважения, так что я решил все-таки ответить на его вопрос по возможности искренне.

— Просто окружающий мир меняет твою модель поведения еще с самого детства. А мое поколение — это люди из сломанной страны, без прошлого, выращенные буквально на обломках другого общества. Поэтому у нас и разброд в умах, кто пытается урвать лакомый кусок, кто пытается жить, как родители научили, и лишь малая часть способна мыслить самостоятельно. И если посмотреть со стороны, мы как будто живем в разных системах координат этики. Для кого-то слова «справедливость», «сострадание», «честь» это пустой звук, для других — естественное состояние. И я не отношу себя к рыцарям сегодняшнего дня. У всех есть слабости и все ведомы к «грехам современности». Но старание, стремление быть лучше — вот что отличает людей от зверей в человеческом обличии. Не буду сейчас обсуждать категории добра и зла, но вы сами знаете, как актуально сейчас выражение «волк в овечьей шкуре». Поэтому сегодняшние слова, сказанные мной на диспуте, были от чистого сердца. Я так чувствую и живу, — прозвучал мой ответ на одном дыхании.