Антон Текшин - В игре (сборник)

– Ну, так давай, Злыдень, не тяни.

Лекарство из последних сил пыталось сдерживать спазмы. Времени было мало, поэтому сержант спросил самое главное:

– Кто вы такие?

– Не вы, а мы, – хмуро поправил Талтер. – Все бойцы так называемого Сопротивления – всего-навсего программы, и ты не исключение. Планета – симулятор, где развлекаются от хорошей жизни настоящие люди. Вся твоя жизнь – прошлое, воспоминания, даже взорванный родной купол – это программный код, залитый в тебя. Ничего этого не было.

Что за бред? Отец, мать, любимая девушка… Разве могут переживания после первого поцелуя быть ненастоящими? Он учился, общался, мечтал о будущем. Как может программа мечтать?

– Не верю, – сквозь зубы процедил Злыдень.

И потерял сознание.

– М-да, – озадаченно почесал нос Бугор. – Умеешь ты смягчить пилюлю.

– Так, и чего встали? – Талтер кивнул на лежащего сержанта. – Взяли и понесли, нам еще два уровня до цели осталось. Или думаете, что я за вас работу буду делать?

Он снова увидел море.

Темные волны бессильно бились о бетонную буну. Свежий ветер крепчал с каждой минутой, подгоняя тяжелые, набухшие влагой тучи. Надвигалась буря.

В темнеющем небе парила одинокая птица. Она знала, что с минуты на минуту на побережье обрушится шторм, но прятаться среди камней, как остальные, почему-то не желала. В этом они с ней были схожи.

Он тоже не умел сидеть и покорно ждать своей участи. Но на гребне поднятой им волны вдруг неожиданно понял, что остался один. Совсем как эта птица, лавирующая в воздушных потоках и нежелающая спускаться на землю.

Непокорность – удел одиночек.

Позади взвыли сирены, но он не обернулся, продолжая наблюдать за крохотной точкой вдали. Ей сегодня удастся оседлать шторм, а вот ему – нет.

– Лети, птичка, лети… – прошептал он, стерев с лица соленые брызги.

На плечо опустилась тяжелая рука.

– Молодой человек, на том свете отдохнете, вставайте уже.

По щекам хлестко ударили. Раз, другой…

Злыдень открыл глаза и перехватил замахнувшуюся для третьей пощечины руку:

– Спасибо, я уже тут.

Над ним склонился человек в белоснежном комбинезоне. На узком лице – обязательные очки, а в ногах металлический чемоданчик – типичный ученый, как под копирку. Видимо, этот вывод отразился на его лице, вызвав у мужчины грустную улыбку.

– Поверьте, вы сами выглядите, как повзрослевший новобранец, только-только вкусивший тяжелой воинской доли. Мне, конечно, надоело это одеяние, но не я придумывал образ.

– Голова не болит? – присел рядом Талтер.

– Нет, – с удивлением понял Злыдень. – Это какое-то лекарство?

– Поздравляю с окончательной рассинхронизацией, – хмыкнул полковник. – Добро пожаловать в ад.

– Я не программа!

– Ну, не совсем так, – отозвался ученый. – Вы – что-то вроде оцифрованного сознания с интегрированной памятью. Ваши настоящие воспоминания вступили в конфликт с искусственными, и произошел программный сбой. Обычно от такого погибают, но единицы могут приспособиться и постепенно вернуть часть своей памяти. Не спрашивайте только, как это возможно.

– То есть я все-таки человек?

– Если вам от этого будет легче.

Злыдень попытался вспомнить родителей, но обнаружил, что забыл даже, как их зовут. Все, что было с ним до высадки, будто произошло много лет назад, остался лишь общий смысл. Детали же стерлись напрочь.

А вот настоящая память возвращалась, с каждым новым словом, с каждой новой мыслью. Большая часть воспоминаний еще туманна, но, по крайней мере, теперь он знал, как здесь оказался и что делать дальше. Понемногу он становился собой, гораздо быстрее, чем предполагал ученый, но делиться этим с остальными не следовало. Могут заподозрить.

– Я – бот?

Слово пришло из прошлой жизни, но не вызвало никакой боли.

– Удачное определение, – оценил Талтер. – А теперь, раз у всех мозги вернулись на место, займемся финальной частью нашей операции.

Они расположились в крохотном отсеке-подсобке, освещаемом слабой аварийной лампой. Злыдень осмотрелся и заметил, что их по-прежнему пятеро – Главбух отсутствовал.

– Потеряли мы нашего малыша-счетовода, – ответил на невысказанный вопрос Бугор. – Я всегда говорил, что в него легче попасть, чем промахнуться.

– Фильтруй базар, – злобно прошипел Сундук. – Если бы не он – все бы там остались.

– А что с нами происходит… после смерти? – спросил Злыдень.

– Перерождение, конечно же, – пожал плечами ученый. – Все здесь по кругу ходят, вне зависимости от того, помнят ли, кто они такие, или нет.

– Западло только опыт по новой набирать, – поделился Сундук. – А так чистый Дунькин Маклаут.

– Завязывайте, а то разболтались, как неписи при сдаче квеста, – приказал Талтер. – Конфету тому, кто придумает, как проскочить еще шестнадцать уровней.

– Может, на лифте доедем? – предложил ученый.

– Адам, они же не конченые кретины, там наверняка такую охрану воткнули, что нам в два счета фаберже оторвут.

– А если выбрать тот, который не ведет прямо туда, куда нам нужно? – подал голос Злыдень.

– Хм, а это мысль, – задумался полковник. – Обойти основную волну…

Ученый склонился над коммом.

– Есть лифт, ведущий на пару уровней ниже. Но на самой точке респауна нас все равно будут ждать.

– Само собой. Два уровня – это не шестнадцать.

Все пневмопереходы на вражеской территории тщательно охраняются – эту аксиому знал каждый новобранец. Но отчаянный прорыв бойцов Сопротивления обескровил эту защиту, и у искомого лифта переминалась всего пара низкоуровневых противников.

Одного снял Злыдень, увеличив свой счет до четырех, а с другим играючи разделался полковник, при помощи лишь одного ножа.

«Я твою мамку…» – прохрипел Враг, затухающим взором глядя на рукоять, торчащую между грудных пластин брони.

– Непременно, – кивнул Талтер и со скрежетом выдернул клинок. – Передавай привет старушке.

Но тот был уже мертв.

Сундук немного поколдовал над заблокированной панелью и с лихим «опаньки!» вызвал кабину.

– Даже в том, что тебя слишком часто запирают, есть свои плюсы, – ехидно заметил Бугор.

– Заткнул бы ты улыбальник, лесоруб Ворошиловский, я такие институты прошел, что тебе и не снилось!

– Ну да, а тогда скажи-ка мне, умник, в каком году Пушкин утонул?

– Затихли оба, грамотеи, – рыкнул Талтер.

Тренькнувший лифт прервал перепалку на полуслове, и бойцы, как ни в чем не бывало, вошли в кабину.

– Слишком легко, – посетовал Бугор. – Надеюсь, хоть на точке дадут напоследок покуражиться.

– Перед смертью не накуришься, – пожал плечами Сундук.

– В смысле? – насторожился Злыдень.