Ольга Морозова - Кошка

Я взвалил мешок на спину, и поплёлся назад, еле волоча ноги от тяжести. В одном из рядов кто-то окликнул меня, и я удивлённо обернулся. Это была Клотильда. Моему изумлению не было предела. Я хотел снять мешок и поговорить с ней, но она приложила палец к губам, внимательно посмотрела по сторонам, и позвала меня вглубь своей палатки. Я вошёл, она задёрнула полог, и я с облегчением бросил мешок на пол.

— Откуда ты здесь? Я всю дорогу о тебе думал. Ты всегда здесь стоишь?

— Нет, иногда, когда есть излишки. Но сегодня я пришла ради тебя.

— Но откуда ты узнала? Ты вроде не ведьма.

— Я посылала Карла к тебе на разведку. Он и узнал, что сегодня вы идёте на базар.

— Молодец. Почему он не показался мне?

— Я ему не велела. Ведьма очень хитрая.

— Ко мне приходила Эль.

— Бедная крошка! Такое горе с сестрой! Как она переживала!

— Завтра мы обыщем замок.

— Хорошо. Поторопитесь. Маргарите хуже. Она выглядит ужасно. А Натэлла по-прежнему уезжает в город по утрам?

— Не знаю, куда она девается, но каждое утро седлает лошадь.

— Лошадь? Вот новость! Обычно она превращается в ворону. Так ей удобнее следить за ходом событий. Не обманись, она может таким образом проследить и за тобой.

— В ворону? Неужели ей не в кого больше превратиться?

— Не знаю, очевидно, она умеет только в ворону. Будь осторожен. Иди, мы сами найдём тебя.

Я опять взвалил мешок на плечи, Клотильда выглянула наружу, чтобы убедится, что Машки нет поблизости, и я вышел. Кое-как доплёлся до телеги и бросил мешок внутрь. Сам я тоже улёгся на душистое сено, настеленное внизу, и нацелился ждать Машку. Она пришла, бросила на меня подозрительный взгляд, но ничего особенного не заметила, и мы тронулись в обратный путь. В дороге я шутил и балагурил, впрочем, не будучи уверенным, что она меня слышит и понимает. Пару раз я хлопал её по плечу и заднице, и она взвизгивала, видимо, довольная. Дешёвый способ покупать расположение, но лучшего я, увы, не знал.

Натэллы уже не было, и я представил, как она, отвратительно каркая, тяжело поднимается в воздух и улетает. Наверное, ей надоело играть передо мной спектакль, и она решила хоть раз улететь спокойно. Хотя её легко было проверить по наличию лошадей в конюшне. Но и это ничего не доказывало, она могла превратить лошадь в крысу, например, чтобы не вызвать моих подозрений. К слову сказать, в конюшне не было Рыжей Стеллы.

Ближе к вечеру я зашёл к себе немного отдохнуть и подождать Эль. Но когда зашёл в комнату, она была уже там, и осторожно выглянула из-за спинки моей кровати.

— Ты один?

— Один. Давно ждёшь?

— Я днём пришла сюда, когда Гектор спал. Кроме слежки за тобой, у него, похоже, больше нет обязанностей. Ты готов?

— Вполне. Если только она придёт.

— Придёт. Ты ей пока в новинку. Вряд ли она упустит такой случай. Когда ведьма дома, она всякий раз будет приходить к тебе, пока не замучает.

— Ну, я бы не назвал это таким уж мучением.

— Это пока.

Я недоверчиво усмехнулся.

— Я готов пожертвовать собой ради счастья всего вашего королевства. Прячься под кровать, а то Натэлла может застать нас вдвоём.

Эль испуганно посмотрела на дверь, и нырнула под кровать. Я притворился, что сплю.

От скрипа двери я открыл глаза. Эль не ошиблась, Натэлла не заставила себя ждать. Она определённо хотела произвести на меня впечатление, потому что на ней была надета только прозрачная ночная сорочка. Я даже замер от восхищения, поражённый её красотой и свежестью юного тела. Я протянул руки ей навстречу.

— Дорогая, ты великолепна, я не могу найти слов, ты просто колдунья.

Натэлла поморщилась.

— С чего ты решил?

— У нас так говорят, когда девушка невероятно красива. Как ты. Ты меня околдовала.

Я обнял её и нежно поцеловал. Она прильнула ко мне, ответила на поцелуй.

— Надеюсь, сегодня ты не будешь поить меня отваром из мухоморов? Я хочу всё помнить. Я хочу любоваться тобой, любить тебя. Я хочу запомнить каждый сантиметр твоего тела, — я продолжал целовать её, спускаясь всё ниже.

Натэлла улыбнулась.

— Не буду, я тоже хочу всё запомнить, — она легла на спину рядом со мной, и я почувствовал, как она истосковалась по ласке.

Я делал всё, чтобы ей было хорошо, я любил её, как в последний раз, так, будто смерть стояла за моей спиной и понукала взять от жизни максимум доступного удовольствия. Тогда я понял, что значит настоящее космическое соитие, и почему восточная мудрость считает секс божественным. Может, она и была ведьмой, но она обладала таким магнетизмом, который, если говорить на нашем языке, сводит мужчин с ума.

Утром, когда Натэлла уже ушла, к моему несказанному удивлению, из-под кровати вылезла взъерошенная Эль.

— Ты её любишь, — она хмуро посмотрела на меня.

— С чего ты взяла?

— Ты был с ней очень нежен. Я всё видела.

— А зачем ты подсматривала? И вообще, откуда ты здесь? Ты должна была обшарить замок и вернуться домой.

— Я так и сделала, но твоя дверь была не заперта, я заглянула, а ты был так занят своей ведьмой.

— И ты юркнула под кровать.

— Да. Я боюсь летать в темноте. Птицы могут заклевать меня.

— Вот так новости! Я и не знал, что птицы твои враги.

— Ну, не совсем враги. По ошибке, в темноте примут за простую бабочку.

— Ясно. Просто проявила любопытство. Так и скажи.

— Хорошо, проявила любопытство. — Она всё ещё хмурилась. — Я не думала, что ты так можешь вести себя с врагом.

— Ну, во-первых, она мне не враг. А во-вторых, в моём мире любовь физическая и любовь духовная разные вещи. Очень часто они не имеют между собой ничего общего. Особенно для мужчин. Уяснила?

— Но Натэлла жестокая ведьма! Она дурная, ужасная, она высасывает жизнь у других существ и выбрасывает их на помойку! Она никого не любит. Даже свою сестру. Как она может нравиться тебе?

— Это трудно объяснить, дорогая, не кипятись. У всех есть дурные и хорошие черты. Так устроен мир. Её с детства никто не любил, она была нежеланным ребёнком. Всё, буквально всё доставалось её сестре. Красота, трон, любовь окружающих. Она привыкла чувствовать себя изгоем. А теперь она просто мстит за всё это, как загнанный в угол зверёк. Поставь себя на её место. Каково?

Эль задумалась, вздохнула.

— Ты очень добрый. Ты такой хороший, что я сейчас расплачусь. Ты жалеешь ведьму, но поверь, она не стоит твоей жалости. Она и мизинца твоего не стоит! Всех, кто встречается ей на пути, она просто использует в своих целях.

— Ладно, хватит об этом. Мне неприятно, что ты подсматривала за нами. Обещай так больше не делать.

— Не буду. — Эль вздохнула. — Ах, если бы мой жених любил меня так же! Я была бы просто счастлива!

— Итак, что ты обнаружила в замке?

— Ничего, как я и предполагала. Я внимательно всё осмотрела, но здесь ничего нет.