Ольга Морозова - Люди и драконы

Дошли они довольно быстро. Василиса немного запыхалась, когда они остановились посреди совсем крошечной полянки. Местность стала чуть гористой, тут и там виднелись скальные выходы, поросшие мхом и кустарником, порой таким густым, что сам камень был едва виден. Возле одного такого камня они и остановились. Старик быстро прошел вперед, и они увидели нечто напоминающее дверь, впрочем, мало различимую среди растений. Но, когда подошли ближе, то увидели, что это массивная дверь старинной работы, обитая чем-то вроде очень старой бронзы. Старик потянул засов на себя, и дверь медленно открылась.

— Прошу. — Он протянул руку внутрь, приглашая войти.

Василиса и Герман немного замешкались. Пещеры теперь внушали им легкий страх.

Старик будто прочитал их мысли.

— Не бойтесь. С вами ничего плохого не случится.

— А почему мы должны вам верить? — В Василисе заговорила элементарная осторожность. — Мы вас совсем не знаем.

— Ну, вас двое, а я один. Я старик. Да и зачем вы мне?

Василиса открыла рот, чтобы сказать, что их уже пытался убить сегодня один такой, но осеклась под сердитым взглядом Германа. И правда, что это она? Зачем рассказывать всякому встречному-поперечному о том, что они совершили. Дура она, дура. Не хватало, чтобы он донес в милицию. Старовер хренов. У Василисы испортилось настроение. Она продолжала упрямо стоять, и старик понял, что сдвинуть ее с места будет нелегко.

— Ну, хорошо, девушка, я тебя понимаю. Но там, на ваших раскопках, я мог бы сто раз вас убить, если бы захотел. Но я этого не сделал.

— Откуда мне знать? Может, ты людоед? Зачем тащить трупы через лес, если они и сами дойдут?

Старик захохотал. Он долго смеялся, поминутно вытирая слезы.

— Что смешного? — Василиса обиделась.

— Ничего, ничего. Просто я не ожидал такого поворота. Людоед! Надо же! Людоед! — Он опять засмеялся. — Не думал, что ты такая трусиха. Даже обгорелый труп тебя не напугал, а тут жалкий старик! Ха-ха! Людоед!

— Обгорелый труп? С чего вы взяли? — Василиса посмотрела на Германа. — Ты что, рассказал ему?

Герман и сам был удивлен не меньше.

— Ничего я не рассказывал. Мы же рядом шли. Когда бы я успел?

— Да ну вас всех к черту! — Василисе захотелось расплакаться. — Может, вы заодно! Я уже ничего не понимаю. Кто есть кто? Что происходит? У меня голова кругом. Так откуда вам известно про труп? — Она снова обратилась к старику.

— Я случайно увидел. Но это не имеет значения, — добавил он быстро, — твой парень ни при чем. Ты и сама скоро поймешь. Я думал, он рассказал тебе больше.

— Та-ак, начинается. Что он должен был мне рассказать? И причем тут ты, старик?

— Ладно, ладно, не кипятись. Давай здесь посидим. — Старик быстро нырнул в приоткрытую щель и вскоре вышел оттуда с небольшим столиком, довольно грубо сколоченном, но добротным и крепким на вид. Пошарив в кустах, он вытащил пару пней, из жилища принес еще стульчик, очень похожий на стол.

— Садитесь. Погода хорошая, посидим здесь. Я сейчас. — Постепенно старик накрыл стол, выставил ягоды, варенье, чай в большом чайнике. Принес мед и хлеб.

— Есть будете?

Василиса молчала. Герман слегка кивнул. Старик скрылся за дверью, вынес холодец и плошку с хреном.

— Ешьте на здоровье.

Все расселись вокруг стола. Старик услужливо подвинул Василисе стульчик, сам с Германом расположился на пеньках.

— Давайте знакомиться. Меня Василием зовут. А вас как?

— Василиса. — Василиса поглощала холодец из большой деревянной ложки. — Вкуснятина. Сами делали?

— Ну, поваров здесь нет, как видишь. А тебя, хлопец, как величать?

— Герман. — Герман по-городскому протянул руку для приветствия. — Мы муж и жена.

— Прекрасно. Каким ветром вас занесло?

— На раскопках. Я ученый историк, специалист по древним славянам. А она за мной приехала. Дома давно не был, соскучилась.

— Понятно. — Старик задумался. — Да вы ешьте, не стесняйтесь.

Но молодых людей уже не нужно было уговаривать. Хлеб и холодец быстро исчезли со стола, и они приступили к чаю и сладостям.

— Какой у вас вкусный чай, Василий! — Василиса не могла не похвалить напиток. — Что за травы вы добавляете?

— Всякие разные, местные. Рад, что угодил. Наелись?

— Да, — Василиса и Герман ответили почти хором.

— Поговорим? — Старик смотрел на них из-под кустистых бровей.

— Охотно, только о чем? — Герман слегка встревожился, вдруг начнет шантажировать?

— Ну, например, о вашем покойничке.

— О покойнике? А что о нем говорить? Это какой-то сумасшедший, хотел нас убить, даже выстрелил, но промахнулся. Не пойму, на кой черт мы ему сдались? А вы хотите нас сдать? — Василиса смело взглянула на старика. — Мы от всего откажемся. А вам никто не поверит. Денег у нас нет.

Старик опять засмеялся, но на этот раз быстро замолк.

— Нет, я не об этом. Как он умер? Его как будто на костре сожгли, не так ли, парень? — Он поднял глаза на Германа.

— Вы хорошо осведомлены, — пробормотал тот. — Что вам нужно от нас? Жена же сказала вам, что денег у нас нет.

— Да отстань ты со своими деньгами, — старик досадливо махнул на Германа рукой. — Ты сжег его, парень. Сжег. Но сам боишься этого. Боишься правды о себе, о ней, — он кивнул в сторону Василисы. — Ты показал ей?

Герман оторопело уставился на старика.

— Ты и это знаешь?

— Я все о тебе знаю. Я знаю о тебе больше, чем ты сам. В отличие от тебя, я от правды не бегаю. Ты же нашел фигурки? Я не думал, что ты такой тупой. Хотя, допускаю, что ты не виноват — все это для тебя чересчур невероятно. Не правда ли?

— Пожалуй. Все это для меня слишком. Я не знал, что мне делать. Я сбежал сюда, надеялся найти хоть что-нибудь.

— Ну, вот ты и нашел. Поздравляю. Покажи ей.

— Я… я не могу. Я хотел, но не могу. — Герман уронил голову на руки.

Старик не переставая смотрел на него. Под этим взглядом Герман вылез из-за стола, снял рубашку и приспустил брюки. Перед до крайности ошарашенной Василисой предстал небольшой хвостик на месте копчика, темно-коричневого, с золотым отливом цвета, украшенный на конце чем-то вроде треугольника. Хвостик задрожал и прижался к телу. Василиса онемела от ужаса. Она медленно подняла взгляд от этого странного образования вверх и обнаружила в районе лопаток два еще более странных выроста, а именно, если уж быть до конца точным и правдивым, то эти выросты можно было оценить довольно однозначно — это были крылья. Небольшие, почти черные, все с тем же золотистым отливом. Крылья были перепончатые, как у летучей мыши, и очень гибкие. Они легко складывались между лопаток на спине, вдоль позвоночника, так, что в рубашке их практически не было видно. Когда Герман снял рубашку, крылья, будто обрадовавшись неожиданной свободе, расправились, и немного помахали. Герман начал одеваться. Здесь, при свете дня, Василиса сделала еще одно открытие — кожа Германа стала намного темнее, не как у негра, нет, но как будто он много времени провел в солярии или пережарился на солнце. Старик удовлетворенно смотрел на эту процедуру.