Ольга Морозова - Люди и драконы

— Пожалуй, хватит. Идем хоронить. Мне не по себе, что он так лежит там. Куда идти?

— За сараем, там никто не найдет, если поглубже закопаем.

Василиса усмехнулась:

— Никто и не будет искать.

— Действительно, никто не будет.

Они прошли в спальню, где Василиса с большим трудом заставила себя посмотреть на мертвого Фрола. Глаза с узкими прорезями зрачков смотрели прямо в потолок, и Василиса поспешила их закрыть.

— Может, сначала выкопаем яму? Я не смогу копать, когда он будет лежать рядом.

— Хорошо.

Они вышли из дома и подошли к сараю. Василий начал копать, Василиса села рядом на подвернувшийся пенек. Она ни о чем не думала, просто смотрела, как яма увеличивается в размерах, готовясь принять свою невольную жертву. Василий копал как заведенный, видимо желая поскорее отделаться от трупа. Когда яма была готова, они вместе прошли в дом, завернули тело в ковер, на который оно упало, и вынесли его на улицу. В яму сверток упал с глухим стуком, и Василиса невольно вздрогнула. Вся история показалась ей гнусной и противной. Она не питала жгучей ненависти к Фролу, но то, что он хладнокровно сдал их Колдуну, не могло вызывать у нее симпатии к нему. Она была на перепутье, сама не зная, как поступить, но Василий, как всегда, все сделал сам. Она даже не успела сказать Фролу, что узнала все про жизнь Колдуна, про его переезд в их город, про семью, про деньги, про внезапное увеличение достатка. Она ему поверила, потому что такое внезапное обогащение явно не могло свалиться с неба. А значит, Колдун говорил правду. Голос Василия, закончившего закапывать могилу, вывел ее из задумчивости.

— Хорошо, что мы с ним не дрались. Иначе сожгли бы здесь все и вся. Народ бы сбежался.

— Ты приготовился драться?

— Кто его знает. Он же все-таки живой. Был, во всяком случае. А значит, непредсказуемый. Все могло быть. Идем, отдохнем немного, скоро машина придет. Ты езжай домой, а я потом сам. Завтра я уезжаю в Москву, потом, как устроюсь, вызову вас. Тебя переведу в московский офис, а Герману придется побыть пока здесь.

— Я не хочу без Германа. К тому же у нас ребенок. Не забыл?

— Как я мог! Ты взяла бы ее с собой. Нянек там навалом. Ну, если ты пока не хочешь, это не к спеху. Будем держать связь.

Василиса сидела на диване совершенно разбитая. Она не могла дождаться, когда придет машина. Ее раздирали противоречивые мысли, рассказывать Герману или нет, и как им теперь жить. Василий как-будто прочитал, о чем она думает.

— Все будет хорошо. Он был порядочной сволочью. Он и тебя бы предал, не задумываясь. Герману расскажи. Не нужно лишней таинственности.

Василиса машинально кивнула.

Когда она вошла в квартиру, Герман уже завтракал. Василиса опустилась на стул рядом с ним.

— Ты прочитал сообщение?

— Да, но я не думал, что ты будешь отсутствовать до утра.

— Я тоже так не думала. — Василиса рассказала ему все. И о Фроле, и о Василии.

Герман помолчал.

— Это обязательно было его убивать?

— Откуда я знаю. Он убил его, и все. Поздно уже задаваться этим вопросом. Скоро мы будем очень богаты и очень могущественны. Ты рад?

— Ужасно. Ужасно рад. Особенно тому, что нам приходится идти по мосту из трупов. Прямо битва драконов.

— Ничего не поделаешь. Я сама уже не знаю, где хорошо, где плохо. Ладно, пойду, посплю. Устала.

— Иди, отдохни. Подумаем об этом завтра, как говаривала Скарлетт О’Хара. Да, в следующую пятницу я с родителями поеду за город, в деревню. У отца там родственники. Он хочет навестить их.

— Это далеко?

— Не близко. Километров триста. Ты поедешь?

— Не знаю, не уверена, что хочу. Я побуду с девочкой. Столько всего случилось.

— Хорошо. Но мы хотели ее взять с собой.

— Не нужно, у нее зубки режутся. А когда вы вернетесь?

— В воскресенье.

— Передавай всем привет.

В пятницу Василиса пришла пораньше, чтобы забрать ребенка. Герман уже собрался.

— Пока, я буду скучать.

— Приезжай быстрее.

Они нежно поцеловались на прощание.

А через несколько часов Василиса узнала, что машина, в которой ехал ее муж со своими родителями, попала в аварию. От удара машина загорелась и к моменту приезда спасателей сгорела дотла. Все пассажиры скончались. Когда пламя удалось потушить, внутри нашли только обгоревшие кости. Позже выяснили, что за рулем была мать Германа, а она была неважным водителем. Зачем они посадили ее за руль, да еще на такой оживленной трассе, Василиса так и не узнала. Она была уверена, что это происки Колдуна, и решила нанести ответный удар. Она считала, что жизнь ее практически завершилась, но не могла поставить под удар существование Октябрины, у которой, кроме Василисы, никого теперь не было. Она должна уничтожить этого жалкого оборотня, чтобы ее дочь могла жить спокойно. Она решила сначала расправиться с Колдуном, а потом написать Василию и уехать отсюда. Но эта тварь не должна жить.

На похоронах она встретила Ларису. Женщина была очень бледной и все время прижимала к глазам платок. Василиса подошла к ней. Лариса разрыдалась.

— Боже, какое горе! Как такое получилось?

Василиса молчала.

— Вы давно с ним работали? — наконец она разлепила губы.

— Да, я организовывала его избирательную кампанию. Он был очень хорошим. — Лариса опять вытерла глаза платком.

Василиса почувствовала, что комок подкатил к горлу.

— Извините, я сейчас не могу разговаривать.

— Я понимаю. Оставить вам свой телефон? На всякий случай. Я могу посидеть с девочкой.

— Оставьте. Буду вам признательна.

Лариса написала номер на листке, вырванном из записной книжки. Василиса положила его в сумку. Народ начал расходиться. Василиса просидела на свежевырытой могиле до самой темноты.

Василиса решила не откладывать расправу с Колдуном в долгий ящик. В институте она узнала расписание работы архива. Архив раз в неделю работал по вечерам, для вечерних занятий. Этот день должен был наступить послезавтра, и Василиса решила им воспользоваться. Она придет в самом конце смены, когда в институте почти никого не останется, и уничтожит предателя. Эта мысль позволила ей немного успокоиться.

Павел Котов долго лежал на диване без сна. Все эти самоубийства и акты сожжения, где упоминались демоны, не давали ему покоя. Он убеждал себя, что никаких демонов нет, но что-то все-таки мешало ему успокоиться. Он не заметил, как уснул. Сон его был тревожным и беспокойным. Он метался по дивану, вскрикивал, стонал. Наконец он резким рывком сел и открыл глаза. Все. Он все вспомнил. Он вспомнил, кем он был и кто он есть. Старик не соврал ему. Он — Охотник. Охотник на драконов, из племени Охотников. Он охотился на них, пока не натолкнулся на парочку влюбленных драконов на поляне в лесу. Он отчетливо вспомнил это видение. Все сломалось тогда. Весь мир перевернулся в одночасье. Он выбросил арбалет в кусты и покончил с этим занятием. Он больше не хотел охотиться. Колдун пытался воздействовать на него, но он в ярости убил его. Он бросил свое племя и ушел. Он стал отступником, отщепенцем, обреченным на вечное одиночество. Теперь он узнавал о готовящихся нападениях на драконов и предупреждал их. Они уважали, даже любили его, но своим он так и не стал. Или не захотел стать. У него были возлюбленные драконши, он любил их, они любили его. Но окончательно порвать с людьми он не смог. Так и жил, на два лагеря. Павел закрыл лицо руками. Одиночка, обреченный. Даже в этой жизни он повторил сценарий — его нашли на пороге дома ребенка. Никто не знал, откуда он и кто его родители. Назвали Павлом, потому что был день святого Павла. А фамилию Котов дали потому, что рядом со свертком, где он лежал, сидел большой черный кот. Павел убрал руки от лица и посмотрел на часы. Еще совсем не поздно. Он лихорадочно стал перебирать бумажки, в изобилии валявшиеся на столе, пока не нашел нужную. Вот он, телефон Колдуна. Надо немедленно с ним встретиться. Нужно знать, что он задумал и кого хочет уничтожить его руками. Возможно, драконам опять нужна его помощь. Он не допустит, чтобы и здесь продолжалось бессмысленное истребление. Павел набрал номер, долго слушал гудки, хотел положить трубку и попытаться позвонить позже, но неожиданно услышал голос: